В отличие от поджарого, небольшого роста, крепкого телосложения Клочкова, высокий и тучный Багиров с вечно опухшим лицом выглядел болезненно. Как все высокие люди, он при этом выглядел крайне неуклюже. Спускаясь с лестницы, долго и тщательно искал ногой опору. Зимой ходил укороченным шажком, как старый старик. Часто простужался, при этом разговаривал высоким сиплым голосом, который совершенно ему не шел.
Без всяких к тому оснований-с взял и постигнул, сказал Клочков после обычного обмена любезностями, залезая в ванну.
У-би-ли, одними губами сказал инженер и, глубоко вздохнув, ушел под воду с розовыми лепестками.
Что вы этим хотите сказать, милостивый государь? строго спросил чиновник по особым поручениям бывшего инженера, когда тот подобно Афродите, благополучно вынырнул из мутной пены.
Ни слова не говоря, Багиров молча поднял правую руку и со значением ткнул себе в волосатую подмышку.
Все уже всё знают
Одного жеста Багирову оказалось мало, он поднял руки, растянул пальцами глаза, сузив их до щелочек, и многозначительно кивнул заросшим подбородком.
И тут ротмистра осенило! А ведь и верно!
C месяц назад японцы, которых арестовали за контрабандную ловлю рыбы (а они и по легальным контрактам вылавливали от всей рыбы на Камчатке пятьдесят девять процентов), устроили от нечего делать что-то типа греческой олимпиады. Бегали взапуски друг за другом, поднимали всяческие тяжести. Местные также приняли в забаве участие, и в поднятии тяжестей убедительно победил гигант Степан Глазырин. Он поднял сразу пятерых браконьеров. Четверо повисли у него на руках, пятый забрался на голову.
А вот в борьбе победил японец. Маленький, юркий, никак не ухватить. Раз за разом он укладывал камчатских богатырей на родную землю и по виду не очень и уставал. Когда победителей пригласили на дружескую уху прямо на берегу бухты, японцы рассказали, что Миядзаки-сан владеет древней японской борьбой джиу-джитсу и может запросто ударом пальца убить человека. Есть такие точки на теле. При ударе человек может даже не почувствовать, но уже через несколько дней умирает. И показали несколько точек. Одна из них как раз была под мышкой.
Надо ж какая наукалюдей пальцем калечить! изумился тогда еще Павел Михайлович. Придя домой, тыкал средним пальцем в стену, но без усердия, и вскоре забыл вообще за ненадобностью.
И вот онаджиу-джитса! Пальцем под мышку и человека нет! Неужто так просто?
За окнами остервенело перебрехивались собаки. В каждом доме держали по нескольку лаек. В недалеком прошлом они являлись основным средством передвижения на полуострове. Кормили их тухлой рыбой, которую заготавливали прямо в земле. Жили первые друзья человека на улице, а летом добывали еду самостоятельно, не доставляя хозяевам особых хлопот по содержанию.
Губернатор несколько раз издавал приказ убрать собак из города, но до поры до времени безрезультатно. Софья Михайловна из-за них мучилась бессоницей, впрочем, ровно так же, как и в родной вятской губернии из-за лягушек в местном пруду.
Действительно, надо их того, пробормотал Клочков себе под нос.
Когояпонцев? переспросил уволенный взашей инженер, кутаясь в простыню, словно римский патриций. Ткань ниспадала классическими складками с одного плеча и небрежно перетекала на противоположную согнутую в локте руку.
Собак, тяжело вздохнул ротмистр.
Версия Багирова, конечно, нуждалась в проверке, но дело в том, что Миядзаки-сан два дня назад вместе с командой остальных браконьеров вернулся в Хакодате на американском пароходе. То есть, искусством джиу-джитсу, если оно здесь имело место быть, владел еще кто-то из местных воинов Микадо. Но те как-то не докладывали никому о своем умении. И спрашивать у них, кто умел убивать пальцем, было делом безнадёжным и бессмысленным.
Клочков интересовался поначалу, что делают иностранцы в этом Богом забытом краю?
С японцами понятно. Они, охамев после победы в войне пятого года, делали на Дальнем Востоке, что хотели. Американцы грабили наскоками вплоть до откровенного пиратства. Особо не церемонясь, они налетали на поселения, убивали, отнимали золото ли, пушнину и скрывались на Аляске или в Калифорнии. Китайцам и корейцам не хватало жизненного пространства, и они вынужденно захватывали всё новые и новые экономические районы.
Но что делали на полуострове норвежские рыбаки? Собственного моря мало?
Никаких военных тайн на Камчатке сроду не существовало. Про гарнизон и его потенциалшпионам не надо было тратить времямогла воочию рассказать одноэтажная казарма прямо на берегу. А всё подлинное богатство находилось в недрахв земле, чистейшей родниковой воде и воздухе полуострова.
Экий воздух здешний, хоть на хлеб вместо масла намазывай! говаривал приезжий с материка люд.
Именно эти сокровища и притягивали как магнитом иностранные корпорации и фирмы. Горячие на взятку чиновники грелись на невыгодных с государственной точки зрения договорах и все были довольны. Бог высоко, а царь далеко. На этом и строилась большая политика на Дальнем Востоке. Рыбный промысел еще царь Петр объявил легитимно преступным. С тех самых пор ничего и не менялось.
Губернаторской воли и власти (даже если это и честный человек, такой, как нынешний губернатор, дай бог ему здоровья) не хватало, чтобы что-то изменить, жизнь у человека одна, что Иван Генрихович Штарк сегодня блестяще и доказал.
* * *
Ну-с, и какие выводы вы изволили сделать? осторожно спросил Клочкова губернатор Николай Владимирович Мономахов, мелодично позвякивая ложечкой в стакане с чаем. Да вы, право, садитесь, Павел Михайлович? Что чиниться?
Чиновник, тем не менее, остался стоять.
Остерегаюсь поспешных мыслей, Николай Владимирович, но на самом деле возможен любой, самый невероятный исход, Павел Михайлович развел руки. Да посудите сами! Делопроизводитель, всё самое большое и малое через него. И аукционы, и договоры, и золотишко. Как на перекрестке, всё видит, знает, а что не знает, так догадывается. Неровен час, кому дорогу перешел.
Губернатор нахмурился.
Дорогу Полно, полно, Павел Михайлович, эк вас куда потянуло! Еще шапиёном японским его представьте! Чепуха, право, какая-то! Золото вашеэто сказки. Кто его видел, в руках держал?
В городе, действительно, время от времени задерживали каких-то людей, по виду старателей. С безумным блеском в глазах. Все они куда-то пропадали так же внезапно и незаметно. Как и появлялись.
Сам не видел, в руках не держал, но верные люди сказывали. Клондайк не Клондайк, но мыли, моют и продолжают мыть. От людей ведь не спрячешься. И все говорят про Чую реку, что там, дескать
На самом деле, не Чуя, конечно, но это потом потом задумчиво даже не проговорил, а пробормотал губернатор, уставясь в темную раму окна.
У вас есть какие-то данные? напрямую спросил чиновник по особым поручениям.
Потом, потом съездим. Есть и данные, Николай Владимирович побарабанил пальчиками по столу и спросил. И вы думаете, что Иван Генрихович, этот божий человек, как-то с ними водился? С этими манихейцами?!
Поговаривают так, вздохнул ротмистр.
Поговаривают эка диковина! фыркнул недовольно губернатор. Так и про меня поговаривают, что у вятских крестьян деньги занял да не отдал.
Клочков почел за благо промолчать, потому что именно так все и обстояло на самом деле. И занял, и отдавать начал вот только как первый год, да и то после судебного решения.
Мало ли что говорят? продолжал губернатор. Тут нужен факт, которого у нас, то есть, у вас, пока нет.
А вот и есть, Николай Владимирович.
Чиновник по особым поручениям открыл папочку, достал оттуда какой-то клочок бумаги и положил пред светлые очи губернатора.
Вот извольте полюбопытствовать.
На клочке бумаги, подпаленном с одной стороны, весьма искусно была нарисована карта какого-то места с крестиками. Николай Владимирович повертел бумажку в руках и отдал обратно сыщику.
Не смею судить, милостивый государь, это по вашей части. Но на самом деле это может статься чем угодно, просто чем угодно, вплоть до детской шалости.
Усы у Николая Владимировича мелко подрагивали. Это значило, что начальник начинает впадать в состояние раздражения и лучше бы уходить из кабинета подобру-поздорову.