Так, значит, вы партизанили с ним? удивленно и обрадованно воскликнул Шилков. А я ведь к нему по этому делу еду
По какому делу? недоверчиво косясь на Шилкова, спросил старик.
Словом, материал один собираю о партизанах.
Старик закивал головой, будто поняв, наконец, кто его попутчик, и, улыбнувшись, довольно погладил усы.
Так вы бы так сразу и сказали. Вы, значит, писатель? Мне говорилидолжен приехать писатель.
Шилков промолчал; он не стал разубеждать старика. А тот уже протягивал ему руку:
Ну, давайте тогда знакомиться: Кареев, директор Быльевской школы. Будет охотазаходите ко мне: у меня любопытнейшие материалы о партизанах есть.
Спасибо. Шилкову хотелось сразу же, вот здесь, расспросить его, но он сдержался.
Стрешнев в одну ночь поседел, когда отряд Гаврилова разгромили каратели, неожиданно сказал Кареев. Отряд к нам шели не дошел. Пятьдесят человек, все рабочиезамечательные люди. А Гаврилов, мой ученик, закадычный друг Стрешнева. Ну, Стрешнев и поседел, как узнал про это. Вот времечко-то было
Да, тяжелое время, согласился Шилков. Но отряд-то у вас был боевой, я тут встречался в городе с бывшими партизанами. В основномрабочие комбината, да?
Много было рабочих, кивнул Кареев.
Даже один уралец был, небрежно сказал Шилков. Уральский сталевар.
Это кто же?
Дробышев. Ну, высокий такой, здоровый Да вот у меня даже его фотография есть.
Он протянул Карееву фотографию, тот долго вглядывался в нее, далеко отодвигая от себя, и, наконец, вернул Шилкову.
Что-то вы путаете, молодой человек. Я в отряде каждого знал, до последнего кашевара. Путаете! У нас такого не было.
Шилков, пожав плечами, положил фотографию обратно в бумажник.
Что ж, может, и путаю. Мне сказали, что он пошел к партизанам.
Кареев ответил тихо:
Так, может, не дошел? Гавриловский отряд, например, целиком погиб, ни один человек к нам не прорвался
Шилков верил этому старику-учителю, верил его памяти, зная, что в те годы каждый человек был на глазах и трудно было забыть такого видного и, надо полагать, своеобразного человека, как Дробышев. Поэтому он согласилсяда, действительно, мог не дойти.
Полузакрыв глаза, Шилков думал о том, все ли доступные сейчас средства розыска использованы и нельзя ли предпринять еще что-либо. Ну хорошо: на городском почтамте, там, откуда он приехал в Нейск, установлен надзор за переводами на имя Дробышева. Что ж, если такой перевод придет и мнимый Дробышев явится за ним, он будет задержан. Но Шилков заранее и с уверенностью мог сказать, что никакого перевода больше не будет и мнимый Дробышев, раз уж его знает дочь настоящего Дробышева, попытается переменить паспорт. Быть может, даже переедет в другой город.
Изменит внешностьусы отпустит или бороду. Нет, все, что сделано до сих пор, только «профилактическая» мера, не больше.
У него не было никаких сомнений в том, что человек, которого он ищет, неспроста присвоил себе паспорт и имя Дробышева. Паспорт? Шилков снова подумал: откуда у него, в таком случае, мог очутиться паспорт Асиного отца? Если это не поддельный, то он мог попасть в руки врагов только вместе с Дробышевым, живым или мертвым.
Кареев рассказал ему о погибшем отрядеможет ли случиться так, что Дробышев был именно там? Может. И ведь никого не увидишь из этого отрядапогибли все. В таком случае, ничего найти не удастся.
Последнее письмо жене Дробышев написал в конце июня.
Вы не помните, когда погиб отряд Гаврилова? опросил Шилков.
Кареев в это время рассказывал, как в лесу была устроена школа для партизанских ребят. Он удивленно взглянул на Шилкова: вопрос был задан неожиданно.
Тридцатого июня, ответил он. Мы, когда пришли туда, увидели только стреляные гильзы да головешки от костра. По-видимому, на них нагрянули внезапно
* * *
Секретарь райкома принял Шилкова сразу и, узнав, по какому делу и откуда он прибыл, даже присвистнул от удивления: «издалека же вы!» Нет, он тоже не знал этого человека, не видел его никогда. «Что же делать? подумал Шилков. Садиться в поезд и ехать обратно в Нейск? А там что?» Ну, положим, он может раскопать каких-нибудь старожилов, которые сдавали комнаты или знали людей, сдававших комнаты приезжим.
Единственное, что я вам еще могу посоветовать, берите машину и поезжайте по селам. В пяти или шести из нихя вам дам адресаживут бывшие связные. Вот в колхозе «Партизан» Наташа Гуро, например. Она бывала в разных отрядах, ходила и к Ковпаку и к Медведевукак знать, может быть видела там этого человека.
Спасибо, ответил Шилков. У меня еще один вопрос к вам
Он поглядел на седые волосы Стрешнева и спросил нерешительно:
Гаврилов ваш друг работал на комбинате?
Да. Стрешнев вопросительно взглянул на капитана.
Трагедия отряда вам известна во всех подробностях?
Более или менее. В одной из деревень рассказывали, что в лесуа где точно, неизвестноэсэсовцы зарыли несколько десятков трупов. Правда, и эсэсовцев вернулось назад меньше, чем уходило, но
А вы часто виделись с Гавриловым до войны? Скажем, когда виделись в последний раз?
Перед самой войной. Я как раз был в городену, конечно, жил у него
Вот почему я вас об этом спрашиваю, мягко перебил Стрешнева Шилков. Не говорил ли он вам, что у них на комбинате проводят опытное литье двое приезжих металлургов: один сталевар, магнитогорец, а другойинженер, откуда он, точно не знаю.
Стрешнев покачал головой:
Нет, что-то не помню.
Собственно говоря, Шилков и не ждал иного ответа
* * *
Сани мчались по улице, взметывая серебряную снежную пыль. За первой упряжкой мчалась вторая; в санях стоял, широко расставив ноги, баянист и громко пел:
Мой миленокчто теленок,
Только разница одна:
Мой миленок ходит в баню,
А теленокникогда.
Шофер, привезший Шилкова в «Партизан», проводив сани восхищенным взглядом, вдруг воскликнул:
А ведь свадьба. Ей-богусвадьба! Ну, значит, застряли мы с вами.
Разыскать председателя колхоза оказалось делом вовсе не легким. Свадьбу справляли на широкую ногу, столы были накрыты в двух домах, и председатель, как сказали Шилкову, сидит сейчас либо у жениха либо у невесты.
Уже под мухой, наверно, доверительно высказал догадку шофер, и по тому, как это было сказано, Шилков без труда понял, что шоферу самому дóсмерти хочется отдохнуть, повеселиться на свадьбе и выпить за здоровье молодых.
Однако задерживаться Шилков не намеревался. «Найду Гуро, покажу ей фотографию; не узнаетпоедем дальше», думал он.
Когда они разыскали председателя колхоза, тот и впрямь был слегка под хмельком, но сразу же посерьезнел и извинился:
Сами понимаете, товарищ, свадьба. Прошу и вас к столу.
Нет, нет, спасибо. Мне надо только поговорить с товарищем Гуро. Наталья Владимировнатак, кажется, ее зовут?
С Гуро? А у нас нет такой, улыбнулся председатель и тут же с шуткой пояснил: Была до вчерашнего дня, а сегодняуже Кривцова. Вон сани едутсейчас позовем.
Возница так резко остановил лошадей, что сидевший рядом с ним парень под общий хохот вывалился в сугроб. На него из саней попрыгали остальныеи пошла куча-мала. Потом все поднялись и побежали в дом. «Наташа! Гуро!»позвал председатель.
Бежавшая впереди женщина обернулась. Увидев рядом с председателем незнакомого человека, Гуроуже степенноподошла к ним.
Я вас на несколько минут оторву, сказал Шилков, протягивая ей удостоверение.
Ой, да пройдемте тогда в хату, заволновалась Наташа. Чего же нам на морозе-то стоять.
Сзади них перешептывались: кто такой, да откуда, да зачем?
Они прошли в светлую, чисто вымытую комнату, полы которой ходуном ходили от топота пляшущих за стеной. Оттуда слышались переборы гитары, лихой перепляс и высокие голоса девушек.
Вот я к вам по какому делу, снова доставая из бумажника фотографию, сказал Шилков. Посмотрите, не знали ли вы этого человека?
Наташа взяла фотографию.
С минуту она вглядывалась в нее, а потом, подняв на Шилкова глубокие черные глаза, тихо сказала: