Давай шевелись, принцесса на горошине, холодно заметил он. Здесь работать надо, а не только ноги раздвигать.
Плохо соображая, я взяла бутылку и бокал, но руки не слушались меня, и вино пролилось. Я вдруг почувствовала ужасную усталость. Отбросив бутылку, я закрыла лицо руками. На то, чтобы говорить, сил не осталось, и я только подумала: «Подите вы все к чёрту». Меня тут же подхватили чьи-то руки много рук со всех сторон и уложили на диван. Я была в предобморочном состоянии и помню только, что меня по очереди изнасиловали и укусили ещё несколько вампиров.
* * *
Следующие несколько суток я провела в бреду; когда я очнулась, то увидела тускло освещённую анфиладу комнат, похожую на общежитие; на соседней кровати сидели две девушки и при свете ночной лампы играли в карты. Равнодушные голоса отмечали:
Туз
Десятка пикей
Всё.
Я вздохнула и попыталась приподняться. В голове шумело.
Девочка очнулась, безучастно заметил третий голос откуда-то из угла. Затем ко мне приблизился силуэт высокой женщины. Она присела на край кровати и положила руку мне на лоб.
Очнулась? Лежи тихо, сочувственно произнесла она.
Где я?.. я с трудом разлепила губы.
Женщина вздохнула.
Где? переспросила она. Ты в помещении для обслуживающего персонала, с этими непонятными словами она поднялась и куда-то ушла.
В вампирском публичном доме, помолчав, конкретизировала она из девушек, игравших в карты.
Хотя у кэлюме это называется «закусочная», добавил голос из угла.
Я в изнеможении откинулась на подушку.
Так значит, это был не бред?.. А что происходит? Как долго я здесь пробыла? Кто эти женщины?
Я бросила по сторонам беспомощный взгляд. Из-за плохого освещения я видела только силуэты. Продолжать расспросы не было сил. Я закрыла глаза.
Через некоторое время высокая женщина вернулась, держа в руках чашку бульона. Стуча зубами о край чашки, я сделала несколько глотков и почувствовала, что комок подступает к горлу. Женщина успокаивающе положила руку мне на плечо.
Не волнуйся. Лежи. Экономь силы. Они тебе ещё понадобятся.
* * *
И хотелось бы тебя порадовать, да нечем, монотонно говорила худощавая темноволосая рабыня «Шоколадка», как она представилась. По матово-бронзовому оттенку её кожи действительно можно было предположить, что когда-то она была смуглой. Откинувшись на измятую подушку, она курила сигарету за сигаретой. Одно могу сказать: нам жаль, что всё так случилось. Ну, что с тобой было. Но, как бы для тебя это сейчас возмутительно ни звучало, всё же поверь нашему опыту: здесь бывает и гораздо, гораздо хуже. Мы просто тебя сейчас пугать не хотим. Поправляйся пока. И мой тебе совет: не ерепенься. Здесь все через это прошли. Пути наверх отсюда нет, это билет в один конец. Всё, точка.
Я слушала и не могла избавиться от ощущения нереальности, какого-то безумного фарса. Просто не верилось, что живой человек способен говорить такие вещи. Девушки все как одна с таким упорством убеждали меня в бесполезности какого-либо сопротивления и в том, что мне даже «повезло», что казалось, они меня разыгрывают.
Но как же вы можете так жить?.. едва слышно прошелестела я; говорить было трудно, но оставаться в неведении ещё труднее. «Шоколадка» равнодушно на меня посмотрела.
Тех, кто не может «так» жить, нет в этой комнате. Они умерли, хладнокровно пояснила она.
И многие умерли?.. с ужасом пролепетала я, не веря, что мне приходится произносить такие слова. «Шоколадка» окатила меня ещё одним равнодушным взглядом.
Я здесь около полугода. За это время только на моих глазах убили около двухсот девочек, девушек и женщин. Искалеченных в подполе несколько десятков. Без рук, без ног, с переломанными костями. Нам иногда жареную человечину вместо обеда подают, для устрашения. Женскую ручку или ножку в собственном соку. И следят, чтобы все съели по куску. Поняла? Я не пугаю тебя, просто запомни: в Красном доме так называется заведение, где ты теперь работаешь есть места похуже гостиной. Попадёшь на нижний этаж будешь умирать медленно и мучительно.
А за что туда попадают? прошептала я. «Шоколадка» усмехнулась.
Грамотный вопрос. За непослушание. За неловкость. За нерасторопность. За неправильные мысли. Ты уже поняла, что они умеют читать мысли?..
Я так заволновалась, что даже села на постели.
Послушай, неуверенно прошептала я, это что, правда настоящие вампиры?.. я всё ещё сомневалась, не сошла ли я с ума. «Шоколадка» пожала плечами.
Они называют себя «кэлюме». Высшая раса. Обладают разными сверхспособностями. С людьми не скрещиваются. Невозможно родить ребёнка-полукровку от вампира, невозможно стать вампиром от их укуса. Это всё, что я знаю. Они не поощряют интереса к их миру.
Я глубоко вздохнула, пытаясь привести мысли в порядок.
Господи вот и всё, что я выдала в итоге. Невозможно поверить
Да уж, «Шоколадка» усмехнулась, глядя в потолок. Мы-то привыкли считать себя венцом творения. Человек царь природы. Так вот, насколько я могу судить, для кэлюме мы нечто вроде домашних животных.
А они что, осторожно поинтересовалась я, убивают только женщин?
Да нет, вряд ли, «Шоколадка» выпустила струю дыма в потолок. Просто здесь заведение такое определённого типа. Небольшой кабак на самый примитивный вкус. Так, перекусить на скорую руку, ну и заодно потрахаться. Без изысков. А вообще я тебе сейчас странную вещь скажу, но похоже, что кэлюме матриархальная цивилизация. Перед своими женщинами они буквально пресмыкаются. Ты этого ещё не видела, но это напоминает массовый психоз, без шуток. Какая-то у них там особая близость, совершенно потрясающая. Я так понимаю, связанная с их психическими способностями. Потому что секс, ну то есть собственно половой акт, они считают чем-то вроде ну, разновидностью массажа, что ли. Это, по их понятиям, вообще не близость.
Слушай, а мои мысли перескочили на другую тему, вот все эти легенды о том, как ну Солнце? Кол в сердце? Отсечение головы?..
«Шоколадка» неторопливо затушила сигарету, встала с кровати, подошла ко мне и опустила на моё лицо тяжёлый, долгий взгляд.
Послушай меня внимательно. От того, насколько хорошо ты поймёшь то, что я тебе сейчас скажу, зависит твоя дальнейшая жизнь. Насчёт солнца, кола в сердце, отсечения головы, а также серебра и чеснока, это всё правда. И для нас, презренных, ничтожных рабынь, это означает одно: что мы готовы любой ценой оградить наших бесценных, обожаемых господ от подобного рода неприятностей. Самая мысль о возможном покушении на жизнь, здоровье или даже просто хорошее настроение господина приводит рабыню в ужас и смятение. Поняла? «Шоколадка» выдержала паузу. Помнишь, что я говорила тебе о неправильных мыслях?
Я через силу кивнула.
А теперь правильные мысли. Затверди их, как «Отче наш». Люди никчёмная, примитивная раса. Высшее счастье для человека служить вампиру. Кэлюме мудры, прекрасны, вечно молоды. Они читают в душах, как в открытой книге. Люди для них не более чем забавные питомцы, которых надо дрессировать и иногда наказывать, а порой и усыплять. И это не оскорбительно, это естественно. Это свидетельство высокого духовного развития наших великодушных господ. С нами по-другому нельзя. Любая женщина мечтает именно о такой жизни. Украшать досуг сильных, гордых мужчин наше предназначение. Мы не видим, не слышим и не понимаем ничего, кроме приказов господина. Поняла?
Я судорожно кивнула.
Повтори.
Я взглянула на неё с удивлением.
Повтори, или ты больше не услышишь от меня ни одного слова, невозмутимо сказала она.
Я н-не не вижу не слышу, и не понимаю ничего, кроме приказов господина.
Отлично, кивнула «Шоколадка» и вернулась в свою кровать. Сейчас ты ещё не веришь в эти слова, но придёт время, и ты поймёшь, насколько я была права.
Я вздохнула. При всей сдержанности и рассудительности моей собеседницы, у меня закралось подозрение, что она буйнопомешанная. Я почувствовала, что мне совершенно некому довериться, не на кого рассчитывать.