Хозяйка принесла завтрак. Выглядела она неважно: веки припухли, под глазами проступила чернота. Наверняка плохо спала, а нарумянилась и напудрила нос по привычке. Спрашивать фрау Еву о чем-либо смысла не имело. Унылый вид сам по себе свидетельствовал о том, что новостей нет и она по-прежнему в растерянности.
Не успели допить кофе, как в дверь постучали.
Открыто! крикнул Фокин.
На пороге стоял человек в полицейской форме. Был он костляв и нескладен. На тощей длинной шее странно смотрелась массивная с высоким лбом голова.
Обер-лейтенант Курт Вильде, представился вошедший.
Как же, слыхал, поднялся навстречу Фокин. Новый шеф местного отделения народной полиции, пояснил он Тарасу, пожимая гостю руку. С чем пожаловали, Курт? Небось прослышали об исчезновении Ганса Майера?
Так точно, герр комендант, отозвался немец. Голос у него оказался на редкость густым.
Ваше мнение на сей счет?
Думаю, он ушел в западную зону. Больше некуда. Я уже обзвонил соседние участки. Человек с такими приметами, как у нашего контуженного, не может остаться незамеченным.
Да уж, физиономия выразительная, усмехнулся Фокин. Многое этот тип отдал бы, чтобы избавиться от особых примет А как вы считаете, зачем Майер ушел на запад?
Курт Вильде пожал плечами:
Можно только строить гипотезы
Мы с вами не гадалки, обер-лейтенант! жестко возразил Фокин. Профессия полицейского предполагает определенный набор знаний и умений. Или я ошибаюсь?
Немец беспомощно посмотрел на Тараса.
Видите ли, словно оправдываясь, смущенно протянул Курт Вильде, я, собственно, кузнец. На заводе Круппа работал. Потом Бухенвальд Там полицейское дело не преподавали. В солдатах успел послужить, во вспомогательных войсках. Дороги ремонтировал А теперь вызвали и сказали: партийное задание!..
На сей раз смутился Фокин.
Извини, брат, пробурчал он, как всегда в минуты волнения путая русские и немецкие слова. Откуда ж я знал Давай мороковать вместе.
Немец обрадованно закивал головой и с сильным акцентом сказал по-русски:
Давай! Давай!
Все трое дружно рассмеялись.
Так у нас в концлагере русские пленные говорили, объяснил Курт Вильде. Сделать что надодавай, помочьтоже давай, кусок хлеба тихонько подсунутдавай ешь, говорят Замечательное, универсальное слово!
Русский язык емкий, улыбнулся Фокин. Итак, перейдем к делу. Слушай, что известно нам
Он коротко пересказал полицейскому результаты наблюдений Тараса, поставил под сомнение безобидность манипуляций Ганса Майера в подвале и на территории двора отеля, сообщил о предполагаемых связях с Евой Шлифке и достаточно прозрачных намеках Гертруды. Все надлежит уточнить, проверить, выяснить
Постараемся, сказал Вильде. Но прежде, по-моему, следует установить, кем был Майер. Я по подпольной работе знаю: прошлое человека, личные и общественные связи наиболее точно характеризуют его поведение в будущем. К сожалению, у нас нет даже фотографии Майера
Есть! вмешался в разговор Тарас. Я хотел сказать, что видел снимок, на котором снят очень похожий на него человек.
Что же вы раньше молчали, дорогой юноша? вскочил Курт Вильде. Покажите
Фото находится у хозяйки в альбоме.
Значит, надо попросить у фрау Шлифке
Ни в коем случае. Лучше без шума, остановил немца Фокин и повернулся к Тарасу:Я спущусь вниз, отвлеку внимание хозяйки, а ты действуй.
Выждав несколько минут, Тарас выскользнул из номера и мигом взлетел по лестнице на второй этаж. Дверь комнаты оказалась, как всегда, открытой.
Он не сразу нашел альбом. Поискав, обнаружил запрятанным в одном из ящиков бюро. Сверху лежали какие-то квитанции, счета, исписанные листы бумаги. От неловкого движения они веером рассыпались по полу. Тарас бросился подбирать. Не хватало, чтобы фрау Ева застала его сейчас здесь. Рыться в чужих бумагахразве не противное для честного человека занятие?.. Но в ушах стояло сказанное Гертрудой: «Эсэсовская гадина!»
Тарас лихорадочно откинул застежки альбома. Где же чертова фотография? Долистав до конца, он вернулся к началу и медленно перевернул страницу за страницей. Все было напрасно. Нужного снимка не было.
Когда Тарас сообщил об этом Фокину, тот присвистнул: дела-а-а А Курт Вильде был глубоко разочарован:
Я так надеялся, сокрушенно сказал он. Трудно работать вслепую, а ничего не поделаешь. Будем принимать другие меры.
День прошел в томительном ожидании. Тараса не покидало ощущение: что-то должно случиться. Но час проходил за часом, а ничего не происходило.
В полдень привезли свежий хлеб. Затем подали обед. Часы на ратуше отстучали пять раз, солнце стало уползать к горам. И вот уже вечер вошел потихоньку в комнату
Бесплодное ожидание утомило больше, чем самая напряженная работа. Оба уже засыпали, когда в коридоре послышались торопливые шаги. За дверью раздался заикающийся голос бармена:
Герр комендант! Герр комендант! Просили передать сообщить! Вас вызывают
Фокин рывком вскочил с кровати и распахнул дверь.
Что ты бормочешь? крикнул. Повтори!
Бармен затараторил:
Звонили просили передать: срочно надо ехать
Окончательно проснувшись, Фокин схватил бармена за плечо и грозно потребовал:
Давай по порядку: откуда, кто и зачем звонил?
Намиз полиции, герр комендант. Прошу меня извинить, имиз русской комендатуры.
Из Эйзенаха, что ли?
Да-да, герр комендант, из этого города, как вы изволили назвать
И что просили передать?
Вас, герр комендант, срочно требуют.
Ты не ошибся: меня?
И вас, и милейшего молодого человека! Обоих вызывают. Велели немедленно выезжать, извините, герр комендант, это не мои слова. Я только передаю: велели
Бармен исчез, беззвучно прикрыв за собой дверь.
Чертовщина, пробормотал Фокин. Кому мы могли понадобиться среди ночи? И зачем?.. Впрочем, зря беспокоить не станут, рассуждал Фокин вслух, похоже, что-то стряслось. Думай, дружище, как выбираться будем. Попутную машину сейчас не поймать.
В полиции есть мотоцикл с коляской.
Верно, обрадовался Фокин, быстро натягивая гимнастерку.
В полиции подтвердили, звонок из комендатуры был именно такого содержания. Последний червячок сомнения, все еще сковывавший Фокина, исчез.
Через полчаса они мчались на мотоцикле по направлению к Эйзенаху. Дорога была ровной, люльку, в которой сидел Тарас, мягко покачивало. Свет фар выбеливал асфальт, и он ложился под колесапепельно-серый с блестками. Иногда мотоцикл подбрасывало на выбоинах, и тогда заднее сиденье скрипело под тяжестью взгромоздившегося на него Фокина.
В Эйзенах добрались после полуночи. Ссадив их у комендатуры, полицейский сказал, что ему приказано немедленно возвращаться, и дал газ.
Заспанный дежурный, старший лейтенант, встретил прибывших удивленным возгласом:
Откуда вы свалились? Почему без предупреждения? Мне ж разместить вас негде!
Не по своей воле прикатили, буркнул Фокин. Лучше объясни, кому нужна была такая спешка?
Я-то вас во всяком случае не приглашал, обиделся старший лейтенант.
Не приглашал? передразнил Фокин. Кто же телефонограмму о вызове передавал? Или я сам себя за шиворот из кровати выволок?
Какую телефонограмму? Не было этого! еще больше удивился дежурный и растолкал спавшего на топчане помощника. Слышь, Василь, ты кого-нибудь вызывал?
Не было этого, пробормотал Василь и, повернувшись на другой бок, снова заснул.
Уж не смеетесь ли вы надо мной? грозно надвинулся на старшего лейтенанта Фокин. В полиции сказали: из комендатуры Эйзенаха потребовали нашего немедленного прибытия.
Я с семи вечера ни на шаг не отлучался, товарищ капитан, ей богу, взмолился дежурный. Вы сами можете проверить. Вот книга телефонограмм, посмотрите. Распоряжения, которые передаются, обязательно зарегистрированы.
Фокин взглянул на Тараса:
Ты что-нибудь понимаешь?
Тарас не отозвался. Он был сбит с толку. Откуда могли звонить, если не из комендатуры? Кто мог решиться на розыгрыш? Разве что свои ребята, но они были далеко: полк стоял под Дрезденом.