Баб, я не спрашиваю, я ставлю тебя в известность. Все, я ушел, бабушка ничего не ответила.
Рома одел кроссовки, накинул куртку и хотел открыть дверь ключами, как обнаружил, что ключей нет.
Баб, где ключи? крикнул он. Баб!
Никто не ответил, даже бабушкиных шагов не было слышно. Рома прямо в обуви пошел к бабушке в комнату.
Баб, дай ключи!
Чтобы тебя снова домой под утро принесли? Вот спасибо. Мало мне было твоего деда, за которым я по всему городу бегала и по квартирам и дворам вылавливала, так внук туда же. Хоть с дочкой повезло, был бы сын и тот бы пил.
Баб, ну хватит, я слышал это уже тысячу раз. Где ключи? но тут в дверь позвонили.
И кого там к нам принесло? удивилась бабушка, встала со своего места и пошла открывать. Ключи были у нее в кармане халата, она отперла дверь и распахнула ее.
Вы к кому?
Тамара Викторовна, здравствуйте, а Рома дома? Можно его увидеть?
Проходи, в гости можно, на улицу не пущу, сказала бабушка, и в квартиру вошел Коля.
Здорово, как ты? с волнением спросил тот.
Как-как? Нормально, как видишь. Проходи, пошли в комнату.
Вот, Рома, начала бабушка, настоящие друзья переживают, проведать заходят, а те на руки сдали, и все.
Какие «те»? Все, баб, я у себя, и Рома пригласил Колю в комнату.
Ну, рассказывай, как ты? Живой? все так же волнительно спросил Коля. Он сел на стул, предварительно перевернув его спинкой вперед.
Да что с тобой? Я только проснулся.
Сказать ничего не хочешь?
А, кажется, начал понимать Рома. Спасибо, парни, что домой привели. Что вчера было-то?
Чего? удивился Коля. Чего, не помнишь ничего, что ли?
Нет, помню, пили с вами, в снежки играли
Ага. Было такое.
В магазин, видимо, не один раз бегали. Денег почти не осталось.
Да мы больше и не ходили, не успели еще то допить, а потом и вообще ничего не успели. Как домой-то добрался?
Так вы же меня привели?
Что?
Разве нет? Бабушка сказала, «друзья твои тебя домой привели».
Ооо, простонал Коля.
Что?
Да ничего. Я думал, тебя сожрали где-нибудь на кладбище. Чего ты с ними поперся-то?
Да с кем?
С кем, с кем? С готами! сказав это, Коля замолчал, а Рома распахнул глаза.
С какими готами? не мог поверить тот.
С теми, которых мы вчера снежками закидывали.
Не помню. Хоть убей, не помню! Помню, как с тобой и Борькой играли.
Короче, мы сидели на лавочке, а мимо готы шли. Не помню, кто из нас, короче, начали в них снежками кидать.
А они что?
А они сначала мимо хотели пройти, не разбегались ничего, а потом бабе какой-то в голову зарядили, у той, то ли рассечение, то ли сотрясение. Ну они и подошли.
Тааак, протянул Рома, и в памяти какой-то вспышкой всплыла картинка парней и девчонок в черных плащах.
Ну так вот, а дальше ты нас старался успокоить, в итоге мы с тобой чуть было не подрались, ты наехал на нас с Борей и ушел с готами.
А куда ушел? спросил Рома.
Вы в больницу собирались, я уж не знаю, куда вы там пошли, может, в ветклинику.
Почему это в ветклинику?
Ну а где еще животных лечат? после этой фразы, Рома вспомнил, как Коля стоял на площади и говорил готам, что им не в больницу надо, а ветклинику, так как животных там принимают. И что-то подсказывало, что именно из-за этой фразы Рома и полез на Колю с кулаками.
Заткнись, Коль, сказал Рома, что тот резко замолчал.
Ты чего, новых друзей себе нашел, что ли? С этими выродками теперь дружить собираешься?
Коля, ты себя слышишь? Мы вчера девчонке голову ледышкой рассекли. Можно просто по-человечески было извиниться.
Ну, я вчера не в том состоянии был, чтобы извиняться перед кем бы то ни было. Вчера вообще не мой день был. Но мне кажется, ты там за всех нас извинился.
Стой, а что ты говоришь, мы вчера больше не ходили в магазин?
Нет, мы еще то не допили, а потом эти приперлись.
А куда же тогда я потратил деньги? задумчиво произнес Рома и пошел к столу, куда были свалены вся мелочь и чеки. Чеки были вовсе не чеками из магазина, как сперва подумал Рома, а квитанциями на оплату препаратов в травмпункте. Рома даже вздохнул с облегчением, что он не оставил все так, как есть, и помог несчастной девушке.
Хорошо, что они в ментовку не заявили, усмехнулся Коля. Прикинь, вместо меня к тебе сейчас пришел бы участковый и отправил тебя на пятнадцать суток или того больше.
Не смешно, отрезал Рома. Значит, и домой не вы с Борей меня привели?
Нет, опустил голову Коля.
А вы что делали? спросил Рома, чувствуя несправедливость всей ситуации.
Мы тебя ждали, думали, вернешься, а тебя все не было. Потом по домам пошли. Ты это, без обид, я тогда вообще ничего не соображал. Это, я, как только проснулся, сразу понял, что фигня какая-то произошла, и сразу к тебе поспешил.
А если бы меня дома не было?
Ну тогда все, в полицию бы пошел или сам искать начал. Да вряд ли я бы пошел к ментам, сначала бы искал сам.
Они замолчали. Рома молчал, потому что был очень обижен на Колю. Коля молчал, потому что начал понимать, что, видимо, он действительно сделал что-то не то и что нужно было как-то по другому ввести Рому в курс дела. Может быть, даже где-то приврать в свою пользу. Сказать, что они, готы, его похитили и что они с Борей всю ночь бегали по городу и искали его.
Ладно, я пойду, спросил Коля.
Угу, ответил Рома. Спасибо, что зашел.
Я смотрю, у тебя ноут появился.
Угу. Давай, пока.
Коля ушел понурый, но Роме было плевать на него, пусть обижается.
Бабуль, а кто меня домой привел, не Коля разве? аккуратно постучавшись в комнату и виновато встав в дверях, спросил Рома.
Этот, что приходил? Нет, не он.
А кто?
А кто ж их знает, кто они такие? То ли колдуны какие-то, то ли сатанисты.
Готы?
Да почем я разбираюсь в них?
А сказали что?
Ну, они, между прочим, были вежливыми, сказали, что ты немного устал. Мать сразу руки твои проверять стала, не обкололи ли тебя чем?
О! Ну это уже паранойя какая-то.
Заведи своих детей, внуков, потом поговорим.
А потом?
Потом я их на чай пригласила, но они отказались и ушли.
А мама?
Мама в шоке, сказала бабушка, и можно было решить, что на этом разговор окончен.
Рома пошел к себе в комнату, взял ноутбук и, сев на кровать, открыл поисковик. То, что среди готов есть парни, он уже знал, а вот как они выглядят ему было неизвестно. Ему хотелось узнать о судьбе той девушки. Отчего-то ему стало просто важно знать, что с ней все хорошо, извиниться за своих друзей и пожелать им мира или смерти (Рома не знал, чего им пожелать, чтобы им было приятно). Так и получилось, что Рома сидел на кровати и рассматривал фотографии готов, восхищался их нарядами, прическами, каким-то потусторонним очарованием. Худые, бледные, многие из представителей субкультуры были очень высокими то ли от природы, то ли за счет обуви на платформе, которую молодые люди и девушки так любили. Их платья и плащи были эклектикой из старинных образов и образов людей будущего. Конечно, Рома не входил с ними ни в какое сравнение: он носил спортивные штаны, джинсы и балахоны, «найки» и куртки анорак; он пил пиво с пацанами, гонял в футбол и вряд ли в его окружении кому-то были бы интересны разговоры о сравнении раннего и позднего творчества Бодлера. Или если бы вместо распивания пива на скамейке он пригласил бы парней заняться спиритическим сеансом при свечах. Рома даже усмехнулся такому повороту событий, но ему были бы интересны и спиритические сеансы, и Бодлер, и даже симфонический рок, который, как оказалось, очень ценился в кругах готов. На одном из сайтов, посвященном готической культуре, Рома нашел группу Lunа Aeterna и послушал несколько песен этой группы. Он слушал музыку, текст, но был всего лишь слушателем, а не частью этого мира, он не понимал множество фраз, посыла к смерти, разговора со смертью словно упускал теорию, сразу же преступая к практике; он не знал истории движения, их идей и каких взглядов были привержены молодые люди. То, что готы симпатизировали ему внешне, не говорило, что, докопавшись до истины они будут ему так же симпатичны. Девушка-вокалистка тем временем пела песню «Храм любви»: