План провалился с резким женским окриком. Малыш почувствовал обжигающую боль пониже спины, заревел, был подхвачен на руки и препровожден обратно в хижину, в которой он жил. Он еще раз убедился, что в лес за камнями ходить нельзя. Он еще раз убедился, что непременно туда пойдет.
Он вернулся через несколько круговоротов, когда увидел запертый в ловушку луч Светлоликого. Что побудило мальчика выйти тайком из хижины ночью, сразу как только улеглась страшная буряон и сам не мог бы сказать. И все же, оскальзываясь на превращенной ливнем в жидкую грязь земле, он неуклонно продвигался к каменной границестрашась и поражаясь себе одновременно.
Желтовато-белый проблеск он заметил сразу. Странным было лишь то, что свет лился не с неба, а с земли, оттуда, где под черным завалом бурелома слышалось яростное шуршание. Из Запретного леса.
Мальчик немного замешкался, невольно вспомнив, чем закончилась его попытка выбраться за черту в прошлый раз. Но теперь обладательница голоса и сильных рук, уносивших его прочь, уже не придет и не надает тумаков. А поскольку даже сам его родитель**, Взывающий, не имеет точного представления о том, куда уходят души, покинувшие тела, то вполне могло оказаться, что сейчас она стоит как раз за Белой границей. Ведь всем известно, что в Запретном лесу властвуют духи. А вдруг, это именно она зовет его?!
Словно невидимая цепь распалась в душе мальчика. Он больше не сомневался, легко перешагивая границу, спеша на выручку.
Под толстым стволом поваленного дерева обнаружился, однако, вовсе не дух его родительницыа огромный, сравнимый с ним в длину и толщиной с его ногу, змей. Мальчик замер. Он хорошо знал, что ползунов следует опасаться и при первой возможности их истреблять. С другой стороны, слишком уж странно, ярко и завораживающе, сверкала чешуя гада,и слишком осмысленным был взгляд вытянутых янтарных глаз. Сомневаться не приходилось: перед ним был дух, принявший на время телесную оболочку, да так и угодивший в ней в ловушку. Другое дело, что и духи далеко не всегда дружественны смертным...
Голова змея шевельнулась, словно он хотел получше рассмотреть Рослого. И боль, и сила, и вызов, и какой-то холодный интерес смешались в его взгляде. Мальчику он не понравился. Слишком холодно, слишком... По-иному смотрели эти глаза.
Вздохнув, он обхватил упавшее дерево руками и попытался приподнять его. Попытка, заранее обреченная на провал, учитывая, что длины его рук не хватило даже на то, чтобы обхватить исполина. Осознав это, мальчик призадумался. Поднять дерево не было шансов. Но если...
Земля, обычно твердая как камень, размокла от дождя.
Плюхнувшись на колени в грязь рядом со змеем, он принялся осторожно, но быстро копать. Если удастся вырыть под пленником вытянутую яму, он сможет вылезти. Тот, словно поняв замысел спасателя, лежал тихо, лишь изредка натужно вздыхая: ствол, видимо, давил очень сильно.
Работа спорилась, и вскоре яма была готова.
Ползи!пригласил мальчик, поднимаясь на ноги и с растущим удовлетворением наблюдая, как змей заструился вперед, словно оживший след Светлоликого на воде.
Впрочем, далеко он не уполз. Остановился, оглянулся,а затем последовал молниеносный бросок. Незадачливый спасатель, при всем желании не успевший бы отстраниться, был сбит с ног, и, не дыша от ужаса, увидел перед собой змеиную морду. Сердце его словно вообще выбежало из тела, крик застревал в горлеоднако ничего дурного не случилось. Он ощутил лишь холодное прикосновение к своему лбуа затем дух исчез, словно растворившись в свете как раз выглянувшего из-за туч Светлоликого.
Когда же ночное светило вновь явило себя в полноте, мальчик впервые ощутил Зов. Он лежал на шкуре в своей хижине и почему-то не мог заснутькак вдруг почувствовал странный холод на лбусловно скользнула по его коже змеиная чешуя... Он не успел испугаться, как тело его утратило всякий вес, и он, словно растворенный в сиянии, начал свой первый полет. Впрочем это и полетом нельзя было назвать: он не ощущал никакого движения, не прикладывал ни малейших усилий, чтобы перемещатьсяпросто мгновенно оказывался там, куда увлекал его беззвучный голос.
Первым таким местом стало небо над Запретным лесом. Оглядывая с высоты открывшийся простор, он впервые увидел во всей красе То-Что-По-Ту-Сторону. Больше всего привлекло его почему-то Озеро Избранницы. Оно было странной, почти идеально круглой формы и казалось черным, но он каким-то неведомым образом знал, что на самом деле вода в нем чиста и прозрачна как слеза. Горы возвышались за ним, словно древние воины, и от мысли, что именно в них обитает Страж границы между мирамиих Великий предок, у мальчика перехватило дыхание. Он с восторгом любовался открывшейся ему чудесной картиной,но тут Зов словно иссяк, и он снова оказался лежащим в своей хижине. Еще некоторое время он ощущал чье-то прохладное, все более слабеющее присутствиесловно кто-то прощался с ним и неспешно удалялся, а затем все прекратилось.
С тех пор он с нетерпением ждал часа, когда Светлоликий полностью явит себя, и почему-то был уверен, что таинственный посетитель еще вернется, и именно в эту пору. И дух не подвел. Правда, появлялся он не каждый раз. Бывало, что и два, и три полных лика проходилиа ничего удивительного не случалось. Мальчик тогда беспокоился, грустил, разочаровывалсяи еще сильнее ждал следующего раза.
За круговороты, которые прошли со времени, когда дух позвал его впервые, он успел увидеть и узнать много удивительных вещей. Во время своих полетов он досконально изучил окрестности их селищанамного дальше, чем забирались самые отважные охотники из их Рода. Картины, открывавшиеся перед ним, завораживалино все же самым желанным направлением стало для него То-Что-По-Ту-Сторону. Особое внимание дух уделял Озеру Избранницы, показывая его то с одной, то с другой стороны, то с неимоверной высотыто так близко к поверхности воды, что он мог окунуть в нее руку, а затем любоваться игрой света в кажущихся черными каплях.
Мальчика не оставляло ощущение, что таинственное существо, приходящее к нему, готовит его к чему-то, терпеливо и заботливо знакомя со своим миром. Оно словно точно знало, когда новые впечатления начинали переполнять егои в тот же момент отпускало его домой, не давая переутомиться от обилия чудес. Мальчику иногда отчаянно не хотелось возвращаться, и он безмолвно молил духа позволить ему остаться подольшено уже чувствовал неумолимое касание своей собственной подстилки из шкур и ощущал, как беззвучно прощается с ним его невидимый знакомый.
Невидимым, однако, он остался не навсегда. Когда мальчик превратился в юношу, во время своих путешествий По-Ту-Сторону он начал замечать присутствие кого-то ещеи на сей раз присутствие было зримым. Проблеск в озерной глади; тень, мелькнувшая среди стволов деревьев; силуэт где-то на границе зрения... Юноша недоумевал, к чему нужно было это постепенное и такое долгое появлениеведь между их встречами, бывало, проходило по нескольку полных ликов. Он не сомневался, что духом был тот самый спасенный им некогда змей. Но ведь он уже видел егок чему была вся эта таинственность?
Ответ он получил в танце. Увидев впервые, как переливаются свет и тени в не-рослом и не-змеином теле, он явственно осознал, что, не будучи достаточно подготовленным, просто не смог бы вместить в себя всей красотыи всего ужаса этого зрелища. Красотастрашная сила. Он не смог бы выразить охватившие его чувства именно такно восхищенный и вместе с тем напуганный стук собственного сердца улавливал достаточно ясно.
В следующий раз он, преодолев охватывающее его оцепенение, попытался было приблизиться к видениюоднако что-то удержало его, словно и здесь дух предпочитал не торопить события. Юноша вернулся в свою хижину, а наутро центром его жизни стала подготовка к Большому путешествию.
Запретный лес, в который он после всех обрядов вступил вместе с группой других охотников, напугал его своей материальностью. Следуя Зову, он множество раз видел егоно никогда не ощущал запаха сырости, грибов и хвои, не чувствовал, как упруго пружинит под ногами земля, как согревают кожу пробившиеся сквозь ветви деревьев посланцы Лучезарной... Лес казался другимнастоящим, и это внушало смятение. Он попал в мир своих грезно там не ощущалось волшебствалишь то, что он привык видеть вокруг себя каждый восход. Запретный лес ничем не отличался от Ближнего, куда они свободно ходили за ягодами, грибами, кореньями, а такжена охоту.