Ммм
Молчать!
Мой голос садится и звучит с хрипотцой, я практически рычу. В каждый новый шлепок я вкладываю всё больше силы и всё меньше жалости. Из моего рта продолжает литься нескончаемый поток обвинений безусловно, незаслуженных, но от этого не менее оскорбительных. Я снова не узнаю себя. Почему я так жесток с ней? Я без зазрений совести называю её шлюхой, а потом обвешиваю другими нелестными эпитетами, хотя объёктивно за ней нет таких тяжких грехов. Неужели это просыпается в глубинах памяти моё прошлое? Да нет, ерунда, тут же отвечаю я сам себе, этого не может быть, столько времени прошло
Очередным ударом плети я отмахиваюсь от неприятных воспоминаний.
В какой-то момент девушка расслабляется, её покрасневшее, налившееся кровоподтёками тело заметно обмякает, перестаёт вздрагивать или ещё как-то реагировать на боль. Наверное, ей скучно думаю я и незамедлительно отдаю новый приказ:
Раздвигай ноги шире!
Она повинуется не сразу. Моя ладонь касается её живота, я приподнимаю её красную попу, притягивая чуть ближе к себе. Другая рука скользит сверху вниз между аппетитных разгорячённых бёдер. Некоторое время я смотрю на её выглядывающие сзади половые губы, на хорошо изученную мною щёлочку между ними. И хотя я довольно сильно возбуждён, они почему-то не притягивают меня так, как раньше. Это было бы слишком просто.
Бесстыдно и грубо я растягиваю пальцами её девственно сжатую верхнюю дырочку и, плотно придерживая член, резко ввожу его туда. Девушка дёргается, сдавленно стонет, но закричать не успевает. Её и без того ослабевшее тело безвольно растекается по кровати. Танечка теряет сознание.
Я застываю в недоумении, с трудом понимая, насколько варварский поступок только что совершил. Сначала я попросту бездействую, а потом ко мне начинает постепенно возвращаться рассудок. Анальный секс заканчивается, не успев толком начаться. Я отстёгиваю её, моментально снимаю все пыточные атрибуты и, переворачивая на спину, беру на руки.
Под маской она, оказывается, вся зарёвана. Макияж чёрными кругами размазался вокруг глаз, волосы прилипли к влажному от пота и слёз лицу, щёки перепачканы помадой. Зрелище, честно вам скажу, ужасное, особенно если ты сам только что вышел из необычайно глубокого транса и толком не помнишь, что тут в твоё отсутствие происходило.
Через несколько минут Танечка очнулась, но при этом всё равно осталась очень вялой и на мои вопросы не отвечала, просто смотрела на меня затравленными, испуганными глазами. Как я ни старался, я не смог добиться вразумительного объяснения о том, болит ли у неё что-то. И только когда я сообщил ей, что собираюсь вызвать «скорую», она жестом меня остановила.
Следующие два часа я держал её у себя в объятьях и отпаивал чаем, помогая поскорее прийти в себя. Я пытался её накормить, но она отказалась, съев только маленький кусочек шоколада. И лишь глубокой ночью она набралась смелости, чтобы заговорить хотя бы полушёпотом:
Мне так одиноко, Макс. Ты меня не любишь. Никто меня не любит. Зачем я вообще живу
Солнышко, ну ты чего? Это же просто игра. Не нужно было принимать мои слова близко к сердцу. Я нёс всякую ерунду, пытаясь войти в роль.
Я не могу вспомнить, что ты говорил, но мне было так жутко, тело как будто окаменело и перестало меня слушаться
Не надо вспоминать, милая. Давай забудем об этом поскорее. Может быть, ляжем спать?
Мне почему-то страшно с тобой оставаться. Извини, я вряд ли смогу здесь уснуть. Можно я лучше поеду домой?
Конечно, я изо всех сил старался не демонстрировать своего ликования. Сейчас я закажу тебе машину.
Мне в одночасье полегчало. Не считая усилившегося в сотню раз комплекса вины, я чувствовал себя очень даже комфортно.
А давай великодушно предложил я, провожая её, давай в следующий раз ты будешь верхней? Ну, для компенсации.
Глава 6. Сверху
Её лицо скрывает ярко-красная кружевная маска, видны только лукавые, прищурившиеся в улыбке синие глаза. Она откидывает назад выбившуюся из причёски прядь светлых волос и нетерпеливо облизывает губы такие же яркие, налившиеся желанием. Пышная грудь затянута в чёрный виниловый корсет, на ножках чёрные чулки с широкой резинкой и алые лакированные туфли. Вот это да! В таком облике я её ещё ни разу не видел.
Я лежу на спине, а она сидит на мне верхом, плотно прижимаясь к моему телу внутренней поверхностью бёдер. Наклоняется и сначала целует в губы, потом шаловливым язычком спускается под подбородок, щекочет шею, переходит к груди, дразнит соски. Облизывает пупок, доходит до дорожки и останавливается в самом интересном месте. Прерывается и задорно смеётся:
Хочешь меня? она говорит не так как обычно, немного охрипла от возбуждения.
Ты ещё спрашиваешь!
Тогда закрой глаза.
Но мне так нравится на тебя смотреть, я дотрагиваюсь до её корсета, поддеваю его пальцами, чтобы освободить бюст.
Убери руки! жёстко обрывает меня она.
Откуда ни возьмись появляется кожаная плеть. Девушка замахивается и хлещет меня по предплечью. Не больно это совсем не пугает, а даже наоборот, заводит ещё сильнее. Сначала я инстинктивно отдёргиваю руки, но вскоре они опять тянутся к её груди, а она снова бьёт меня, на этот раз уже по лицу. Достаёт наручники и приковывает мои запястья к изголовью кровати.
Ммм, забавляюсь я. Госпожа, как вы неотразимы и как грубы!
Закрой глаза! приказывает ещё раз, теперь уже громче. Её голос совсем не дрожит, он на удивление смелый. Включаясь в её игру, я повинуюсь.
В ту же секунду она берёт мой член и медленно погружает в свой ротик. Её движения нарочно неторопливые, а прикосновения едва ощутимые. Она потешается надо мной, раззадоривает, нагло издевается. Мне хочется обхватить её голову и придержать, подаваясь навстречу бёдрами, но руки крепко пристёгнуты пошевелить ими я не могу.
Танечка
Зови меня Хозяйкой! властно поправляет она. А лучше молчи. Пусть твоё тело само покажет, как оно меня хочет.
И тело показывает: оно напрягается, вздрагивает, выгибается вперёд, пальцы непроизвольно впиваются в ладони, запястья выкручиваются, напрасно пытаясь выбраться из звякающих оков.
Сядь на меня, прошу я со стоном.
Приказываю здесь я!
Всё понятно: рот, как и глаза, мне тоже придётся закрыть. Чем больше я говорю, тем безжалостнее она бьёт меня, и тем сильнее отдаляется желанное вознаграждение. Я сглатываю, чтобы прогнать из горла комок. Моя эрекция настолько сильная, что становится даже немного больно, лоб покрывается испариной, я прерывисто дышу и молча схожу с ума от возбуждения. Мне едва удаётся сдерживаться, чтобы не закричать. Я нем и полностью неподвижен только чувствую, как высоко поднимается и затем опускается моя грудная клетка.
Хороший мальчик, она привстает и, бесстыдно упираясь коленом мне в живот, наклоняется над моим лицом. Проводит ладонью по щеке. Умница.
Внезапно она раздвигает ноги и насаживается на мой член. Резко и неожиданно. Я стискиваю зубы, стараясь не рычать, меня бросает в жар, перед закрытыми глазами плывёт ярко-красная рябь. Всё как в бреду.
Сердце пульсирует в каждом уголке напрягающегося тела, я то сжимаюсь под натиском неконтролируемой дрожи, сужающей меня до крохотной точки, то под властью сладострастных ощущений расширяюсь до размеров вселенной. С каждым новым таким циклом во мне накапливается всё больше бурлящей силы, которой я не могу управлять. Пульсируя, её горячие волны поднимаются вверх по моему позвоночнику, всё выше и выше, готовясь взорвать меня изнутри.
Да довольно тянет она. Выплесни это! До последней капли. Отдай мне себя!
Я готовлюсь кончать и в последний момент, будучи больше не в силах сдерживаться, всё же решаюсь на свой страх и риск открыть глаза. Я хочу видеть её, хочу любоваться этой бестией, чьи бёдра в экстатическом порыве шлёпают по моим, когда она, словно заведённая, скачет на мне в сумасшедшем, неистовом ритме. Я хочу видеть, как она кусает губу, вытягивая из меня концентрированное сексуальное безумие. Всеми своими раскрытыми чакрами я хочу смотреть, как она пьёт мою огненно-алую, с рыжими всполохами, страсть.