Спустя пару недель я звякнул шерифу, как услышал, что их родные вызнают в городе, что да как. Рассказал, что бродило на душе, хоть у меня другого повода для таких мыслей, окромя дурного чувства всякий раз, как мимо их мест проедешь, нет. Ну, Маккиндри пришел, сказал, что пойдет к ним и потолкует. Узнает, что Мерриллы видали.
И что они видели?
Не знаю. Он у них так и не был или прикинулся, что не был. Но на другую ночь после того, как я позвонил рассказать, что знаю, или думал, что знаю, я проснулся со здоровым ржавым ножом от газонокосилки у глотки, и держал его самолично старый Меррилл, Джек допил и поставил стакан перед доктором. Тот без промедления наполнил его вновь и придвинул назад.
Вот те крест уж думал, саму Смерть увидал. Стоит во всем черном: плащ длинный, шляпа в каких священники ходят, он поднял руку и описал одним пальцем круг перед лицом. Здоровая такая. Лица не разглядеть. А уж высоченный Ну так мне почудилось, хотя кто не покажется высоченным, когда торчит над тобой в лунном свете с ножом у горла, да?
Да, согласился Веллман и отметил, что у собеседника задрожали руки.
Он мне грит в жисть не забуду, грит: «Не хочу, мол, губить доброго богобоязненного человека, хоть ты и ниггер поганый с длинным языком, но я его тебе вмиг обкорнаю, если еще раз услышу, что ты чернишь мою семью». Сказал, они с мальчиками никогда ничего плохого не делали, только защищали свою семью, и делать не будут. Сказал, что они уважают наши границы, а мы должны уважить их.
Джек сглотнул, его глаза затуманились от воспоминаний. Затем присосался к виски, которое, судя по эффекту, было для него как вода.
Уж не знаю, что на меня нашло, а только я вскочил, наплевав на тесак у горла, и велел ему проваливать из моего дома ко всем чертям. Он аж отшатнулся, затем поднял руку, как у пугала, и показал на дверь спальни. Смотрю а там стоит пацаненок и держит за руку Пита, который в то время сам был еще совсем прыщ. Весь заспанный, в одних панталонах, не понимает, что творится и кто его держит за руку. А я не мог объяснить слова сказать не мог, потому как этот пацаненок, меррилловский, в другой руке держал охотничий нож и смотрел на меня с таким видом, будто умеет им пользоваться и ему оченно не терпится это показать.
Господи сказал Веллман и снял очки, чтобы провести рукой по лицу. Господи.
Меррилл спрашивает, поняли мы друг друга или как, Джек медленно покачал головой и допил. Я сказал, что все понятно, и он ушел. По дороге встрепал моему малому волосы, будто дальний дядюшка в гости заглянул. Я потом неделями спать не мог. Сидел с ружьем, а кровать Пита передвинул в гостиную, чтоб всегда на виду была.
Ты объяснил мальчику, что случилось?
Сказал, что это сон. Какой толк еще пуще пугать?
Нельзя такое спускать с рук, сам знаешь. Никому такое нельзя спускать с рук. В наше-то время.
Джек поднял глаза от стакана.
Я никому не рассказывал то, что сейчас рассказал тебе, док. Да и тебе рассказываю тока затем, что ты спрашивал, почему я прошу не звонить шерифу. Даже если позвонишь, он тебе скажет, что сходит проверит, а сам не пойдет, потому что, видать, боится не меньше моего. Мож, они и к нему заходили вечерком на огонек, сказали то же, что и мне. Зато если они прознают следующим навестят тебя. Теперь уразумел?
Веллман медленно кивнул. Он не знал, насколько можно верить рассказу Джека. Он услышал какой-то безумный бред, но, в конце концов, разве он сам не столкнулся с самым страшным в мире безумием и отчаянием три года назад, когда его вызвали оперировать Алису Найлс, пятнадцатилетнюю девочку, которая пыталась выжечь из себя ребенка горелкой, поверив, будто носит отродье Сатаны? Эту жуткую мысль вбила ей в голову собственная мать, Линн, когда узнала, что отцом ребенка был ее же муж.
От рассказа Джека волосы встали дыбом даже хуже, чем от мысли, что, не откажи он перепуганной Алисе Найлс в помощи с абортом, она бы не решилась сама взяться за горелку. Теперь волосы встали дыбом из-за мысли, которая пришла ему в голову и которую он боялся озвучить, не зная, стоит ли еще больше пугать Джека. Если, конечно, эта мысль уже не посетила и его.
А если они тебя видели, Джек? Если они видели, как ты забрал девушку?
* * *
Она спала но ее сон не был мирным. Даже за шипевшим вокруг дождем и поднявшимся ветром Пит слышал низкие гортанные стоны. Одна рука лежала на лбу, другая судорожно вздрагивала каждые несколько минут. Доктор Веллман промыл раны и перевязал глаз вернее, пустую глазницу, и положил пакеты со льдом на щеки, чтобы снять опухлость. Сейчас она выглядела лучше, но ненамного. Она все еще была голая это он видел по очертаниям, по приподнятой ткани на сосках, при виде которых что-то внутри него зашевелилось. Но одеяло она натянула до самого носа, словно ей было холодно. На тумбочке у кровати лежали заляпанные кровью тряпки, тампоны, изогнутая металлическая миска с темно-красной водой. Рядом на разложенном белом полотенце с кровавыми пятнами поблескивали разные стальные инструменты, как сверкающие буквы в окружении жирных алых точек.
Пока Пит наблюдал, охваченный внезапным желанием вернуться в дом и принести ей еще одеяло, она медленно повернула голову в его сторону, будто следила во сне за полетом птицы, и он едва не спрятался за подоконником из страха, что она очнется и увидит, как он подглядывает, словно какой-то извращенец. Но он замер на миг, потом выпрямился, прижавшись лицом к стеклу.
Кто ты такая? думал он, слегка улыбаясь и наклонив голову, чтобы не мешали ручейки дождя, бегущие по окну. Откуда взялась? Он прижал пальцы к стеклу, мечтая, чтобы под ними оказалась ее кожа, что будет бесконечно теплее. Он закрыл глаза, смущенный тягой к человеку, которого он даже не знал, и не в первый раз упрекнул себя за глупость. Но неуверенности противилось разлившееся в нем тепло. Она проснется, и ей понадобится друг это главное. А если ему запретят ее навещать, он будет приходить украдкой. Он уже так делал с Валери, хотя она не узнала, что он за ней наблюдал время от времени, словно ангел-хранитель. Если подумать, это, пожалуй, к лучшему. Она все равно его не любила.
Пит задался вопросом, что изменится в этот раз.
Дождь колотил по стеклу и колол затылок, будто сама природа укоряла его за неразумные мысли, и он открыл глаза. Передернув плечами из-за холода, сбегающего по шее, он оглянулся, не появился ли на пороге его отец или доктор Веллман.
Все чисто.
Гром прогремел так, словно по лестнице покатились пустые бочонки.
Пит повернулся к окну, увидел, что девушка проснулась и смотрит на него, и раскрыл рот.
Спустя долю секунды он с удивлением заметил, что девушка сделала то же самое.
А потом закричала.
5
За ней приедут, сам понимаешь. Кто-нибудь да приедет. Если не копы, то семья, а если каким-то чудом никто не приедет, она сама рано или поздно очнется и попросится домой.
Джек кивнул в знак понимания и вытер слезы с глаз.
Да знаю я. Когда оправится, посади ее на автобус. Пусть едет домой, и всего делов. Хотя не годится держать ее у себя дольше нужного. Лучше скорее отвези в больницу. Завтра же утром. Скажешь, нашел на дороге и подлатал, как сумел. Они сами вызовут копов и что-нибудь сообразят.
Веллман допил из чашки.
А не думаешь, что след приведет сюда?
Что с того? Мы ничего не знаем.
Я знаю, Джек, а врать я не умею.
Ты будешь знать только, что нашел ее на дороге. Полуправда лучше правды, а? А девушка попадет в хорошие руки.
А что потом? Думаешь, они не приедут все разведать? И я лишь доктор, не хирург. Могу ее подлатать, но не более.
Джек схватился руками за голову и сжал, словно надеясь подавить досаду.
Ну выбрось ее где-нибудь. Свези в Мейсон-Сити, оставь у
Они вдруг подскочили от пронзительного крика. Джек выбросил правую руку и опрокинул стакан. Тот покатился к краю стола, но он вовремя его поймал, затем в отчаянии уставился на доктора, который выпрямился и проглотил комок в горле.
Охваченный паникой, с истрепанными нервами, Веллман спросил:
Почему? Почему ты привез ее ко мне?
Джек тупо смотрел. У него не было ответа только невысказанные извинения за то, что он их всех подставил.