Вернувшись в квартиру, Джон сел на край кровати и закрыл лицо руками.
И что теперь? спросил он вслух и оглядел комнату.
Глаза задержались на единственном элементе декора.
Выглядишь ужасно, как и раньше, сказал он бестелесной голове. И по-прежнему хуже, чем я.
Вдруг ему подумалось, что можно все-таки сходить на вечеринку. В животе поднялась нервная дрожьто ли от волнения, то ли от страха. Я тоже думала, что она умерла, сказала Джессика прошлой ночью. Я ее видела. Я с ней говорила. Это она. Джон закрыл глаза. А что, если это она? Он снова увидел картину, которую видел постоянно: судорожно бьющийся костюм с Чарли внутри, жуткий хрустее рука, а потом кровь. Она не могла выжить после этого. Но тут ему в голову пришел другой незваный образДэйв, который стал Капканом: он пережил то, что случилось с Чарли. Желтый костюм кролика стал его второй кожей, и за это он заплатил дважды: шрамы, покрывшие его тело, словно отвратительное кружево, показывали, что он чудом избежал смерти, а потом Чарли убила его, когда задела пружинные замкиони были в этом уверены. То, что они видели, не смог бы пережить никто. Но все же он вернулся. На секунду Джон представил Чарлиискалеченную и покрытую шрамами, но чудесным образом выжившую.
На Чарли, о которой говорила Джессика, это было не похожеуверенно сказал Джон Теодору. Искалеченная? В шрамах? Джессика такого не говорила.
Он покачал головой.
Не та, с которой я виделся в кафе.
На следующий день она выглядела так, будто вышла из сказки. Джон поймал себя на этой мысли и помотал головой, пытаясь сосредоточиться на настоящем. Он действительно не знал, что случилось с Чарли. И осознал, что хочет ухватиться за ниточку надежды. Может, я был не прав. Может, с ней все в порядке. Именно этого он раньше хотелэтого хочет всякий, у кого случилось сильное горе: пусть это окажется неправдой. Пусть все будет хорошо. Хлипкая доска стала твердой землей, и Джон почувствовал, как с плеч снимают тяжелый груз и как расправляется спина, которая была скрюченаа он и не подозревал. Вдруг разом навалилась усталость за все месяцы недополученного сна.
Он посмотрел на Теодора, так сильно сжимая голову кролика, что побелели костяшки пальцев. Он медленно выпустил игрушку и оставил ее на подушке.
Я не пойду, заявил он. И вообще не собирался, просто хотел, чтобы Джессика отвязалась.
Он на секунду задержал дыхание и сделал глубокий выдох.
Так ведь? сказал он более взволнованным тоном. Что я вообще могу сказать этим людям?
Теодор смотрел на него пустым взглядом.
Черт, вздохнул Джон.
Чем ближе он подходил к дому Клэя, тем больше усиливалась в животе нервная дрожь. Он посмотрел на часы на приборной панелибыло только шесть. Может, никто еще не пришел, подумал Джон, но, подъезжая по извилистой дороге к дому, он увидел, что с обеих сторон улицы на половину квартала выстроились машины. Джон вклинился между пикапом и ржавым седаном, почти таким же обшарпанным, как его собственный, вышел и направился к дому.
Все окна трехэтажного дома были освещены и светились сквозь ветки дерева словно маяк. Джон не спешил выходить из темноты. Из дома до него доносились музыка и смех, и от этих звуков не хотелось приближаться. Он заставил себя дошагать до двери, но остановился на пороге. Ему казалось, что войти внутрьчрезвычайно важное решение, которое все изменит.
Но то же можно было сказать и о решении не входить.
Джон поднял руку, чтобы позвонить, но заколебался; не успел он принять решение, как дверь перед ним распахнулась. Джон заморгал от внезапного яркого света и обнаружил, что стоит лицом к лицу с Клэем Берком, который выглядел таким же изумленным, как и он сам.
Джон! Клэй подался к Джону, схватил его обеими руками, притянул к себе и обнял, а потом быстро отодвинул назад и с силой похлопал по плечам.
Входи же! Клэй отошел, чтобы пропустить Джона, и тот последовал за ним, с опаской глядя по сторонам.
В последний раз, когда он здесь был, дом был перевернут вверх дном, и по всему было видно, что его обитатель не в себе. Теперь кучи грязного белья и папки с материалами дела исчезли, диваны и пол были чистыми, а сам Клэй широко улыбался. Он поймал взгляд Джона, и его улыбка погасла.
Многое изменилось, он снова улыбнулся, как будто прочитав мысли Джона.
А Бетти Джон осекся слишком поздно.
Он покачал головой.
Простите, я
Нет, ее по-прежнему нет, сказал Клэй ровным голосом. Я хочу, чтобы она вернулась, и, может, когда-нибудь это случится, а пока жизнь продолжается, добавил он с мимолетной улыбкой.
Джон кивнул, не зная, что сказать.
Джон, Марла помахала ему с лестницы и тут же скатилась по ступенькам с обычным для нее энтузиазмом и заключила его в объятияон даже не успел сказать «привет».
Из кухни появилась Джессика.
Привет, Джон, сказала она более спокойным тоном, но с сияющей улыбкой.
Я так рада снова тебя видеть. Много времени прошло, сказала Марла, наконец выпуская его из объятий.
Да, ответил он, слишком много.
Он стал думать, что еще можно сказать, а Марла и Джессика обменялись взглядом.
Джессика открыла рот, чтобы заговорить, но ей помешал Карлтон, который вприпрыжку спускался по лестнице.
Карлтон! позвал Джон и в первый раз за весь вечер улыбнулся искренне.
Карлтон поднял руку, помахал в ответ и присоединился к ним.
Привет! сказал он.
Привет, отозвался Джон, и Карлтон потрепал его по голове.
Ты теперь мой дедушка?
Джон не слишком старательно разгладил волосы, оглядывая собравшихся.
Удивлена, что ты пришел, Марла хлопнула его по плечу.
Ну конечно, мы ждали, что ты придешь! поправил ее Карлтон. Просто ты очень занят, я знаю! Куча девушек, да?
Как Нью-Йорк? спросил Джон, пытаясь найти тему для разговора и одновременно поправляя одежду.
Отлично! Университет, город, учеба, друзья. Я сыграл в пьесе о лошади. Она крутая.
Он быстро покивал головой.
Марла тоже учится.
В Огайо, вступила Марла. На медицинском.
Здорово, улыбнулся Джон.
Да, пришлось серьезно потрудиться, но оно того стоило, сказала она жизнерадостно, и Джон почувствовал, что расслабляется, погружаясь в знакомое ощущение дружеского общения. Марла была все той же Марлой; Карлтон по-прежнему оставался непроницаем.
А Ламар будет? спросил Карлтон, переводя взгляд с одного лица на другое.
Марла покачала головой.
Я ему звонила несколько месяцев назад, сказала она. Он весь в учебе. Хочет закончить раньше срока.
Но он не приедет? настаивал Карлтон.
Марла улыбнулась одними уголками губ.
Он сказал: «Ноги моей не будет в этом городеникогда, никогда, никогда и ни за что, пока я жив. И вам того желаю». Но мы можем его навестить.
В Нью-Джерси? Карлтон сделал скептическую гримасу и переключил внимание на Джессику.
Джессика, а у тебя как жизнь? Слышала, ты теперь живешь в комнате одна?
Джон застыл, вдруг осознав, о чем Карлтон спрашивает на самом деле; свет стал казаться ему слепящим, звукислишком громкими. Джессика перевела взгляд на Джона, но он сделал вид, что этого не заметил.
Да, сказала она, поворачиваясь спиной к остальным. Не знаю, что случилось, но однажды я пришла домой сразу после в общем, где-то полгода назад, и увидела, что она собирает все, что может унести. Она попросила нас с Джоном разобраться с остальным. Если бы мы не зашли в тот момент, она, наверное, и не сказала бы, что уезжает.
А она говорила, куда едет? спросила Марла, нахмурив лоб.
Джессика покачала головой.
Она обняла меня и сказала, что будет скучать, но ей очень надо уехать. Кудатак и не уточнила.
Ну всегда можно спросить у нее самой, сказал Карлтон.
Джон вздрогнул и посмотрел на него.
Ты ее видел?
Карлтон помотал головой.
Нет еще, я только сегодня прилетел, но она придет сюда сегодня. Джессика говорит, что выглядит она хорошо.
Ага, сказал он.
Все посмотрели на него, как будто знали, о чем он думал: Выглядит хорошо, но не похожа на Чарли.
Джон, подойди на кухню, помоги мне! позвал Клэй, и Джон с облегчением оставил компанию, хотя ясно понимал, что вряд ли от него можно ждать какой-то помощи.