Там в полночь танцевала Ровена; но вскоре за тем, устав от душных комнат, она спустилась в парк. Она искала одиночества и мечтаний, но поиски вначале были тщетными: среди клуб и беседок ей встречалось множество уютно сидящих на скамеечках или прогуливающихся пар, и она уходила все дальше в глубину парка, пока в очень затененной его части не увидала идущего к ней мужчину среднего роста в малиновом кальпаке, подпоясанного кашемировым кушаком; узнав его черные усы и ровный блеск зубов, Ровена вздрогнула
Вы выдохнула она, когда они сошлись. Я не знала, что вы здесь
Она глядела на него с неким благоговейным страхомвторое за день свидание внушило ее воображению, что встреча в парке была порождением абсолютной силы его личности, его воли и способности влиять на события; и она промолвила:
Эта наша встреча вправду необычайна: я искала грезы
Я помешал?
О, неттак Саул, разыскивая отцовских ослиц, нашел царство, Генри.
Царство и трагедию.
Ах, какой же вы мрачный человек! Но лучше умереть царем, чем жить крестьянином, не так ли? она чуть склонила голову набок, улыбаясь нежно и заискивающе.
И он:
Не лучше ли умереть «богиней», чем жить «женщиной»?
Искуситель, искуситель.
Я задал вопрос.
А я ответила! В Неаполе, через месяц, и однако, если бы Ровена внимательно глянула в себя, она нашла бы, что ее ответ месяц спустя не слишком отличался бы от сказанного в эту ночь; но время и место были полны музыки и волшебства, тени в лунном свете веяли грезами, и Ровена с тайным беспокойством вернулась к предмету беседы, флиртуя, поигрывая этим острым оружием с мистицизмом и меланхолией, наполовину ребяческими и всецело женскими.
Мы все время встречаемся! заметила она. Что же нас заставляет?
Физика учит, ответил он, что некоторые атомы тяготеют друг к другу. Они неразделимы. То же и в сфере духа.
Значит, мы все подчинены Закону?
Атомы подчинены химическому принуждению; духи подчиняются велению Провидения.
Так что, к примеру, наша встреча сейчас
Погодите, сказал он, протягивая руку, может быть, вот ее объяснение
Они стояли в древесной аллее, окруженной живой изгородью аралий; аллея шла под уклон и немного повыше влюбленных стоял павильон, размещенный у стены; Дарнли со словами «Вон там» указывал вниз, где в свете двух мавританских фонарей виднелось вдалеке какое-то испещренное пятнами животное, грациозными прыжками мчавшееся к ним по аллее.
Глаза Ровены, расширившись, устремились на зверя.
Что это за прошептала она.
Леопард с озера Цана
Сбежал из зверинца?
Очевидно. В этих лесах немало
Но он все ближе!
Вы не боитесь? Una lonza leggiera е presta molto, che di pel mac
Генри!
Вот и наше снадобье
О, не таким же способом, конечно! и она слегка подалась назад, видя, что лоснящееся, шелковистое, гибкое создание, зловещее в своей красоте, быстро приближается.
Однако, проговорил Дарнли, аллею позади перегораживают павильон и стена, прохода в живой изгороди также не видать: боюсь, мы в ловушке Но и будь здесь выход, леопард догнал бы нас, попытайся мы бежать.
Спасите меняумоляю!
Вы настаиваете?
Разумеется!
Но как?
Вы не вооружены?
Нет у меня только это сказал он, отцепляя от пояса изогнутое лезвие крошечного индийского кинжала, игрушку с агатовой рукоятью. Но он лишь способен поранить, а рана, без сомнения, приведет зверя в бешенство
Генри! Как близко! Он остановился! смотрит на нас!
Пусть смотрит. Со стороны может показаться, что вы взволнованы
Нет! Нет! Я не взволнована Но спасите меня
Мы можем сейчас же покончить
Это ужасно! Спасите меня, молю!
Вы все же настаиваете?
О да! произнесла она, не понимая, как мог он ее спасти, но с давних пор убежденная в способности его воли творить чудеса; он и впрямь перевел взгляд со зверя на нее, проговорив:
Я могу спасти вас, но лишь одним путемутратив часть себя. Скажите же, долго ли мне после этого придется ждать?
Утратив часть?.. Я не пони В любое время, когда захотите! Только спасите меня от
Завтра?
Смотритеон снова бежит к нам! Да! В любой миг
На рассвете?
Зверь был уже в трехстах футах от них.
Да!
Вы согласны?
Да, да Смотрите!
Вы обещаете?
Да!
Дарнли без дальнейшего промедления поднял кинжал; три быстрых удара разрезали у плеча его кафтан, и он рывком оторвал и бросил на землю рукав, оставив руку обнаженной; после чего граф, в такой же степени ученый анатом, в какой и охотник-космополит, знакомый с привычками животных, погрузил лезвие в свою плоть в той точке плеча, где плечевая кость соединяется с лопаткой в головке суставного гнезда, затем рассек ближайшие сосуды, мышцы, надкостницу, а после, искусно повернув кинжал, вставил острие между хрящами сустава. Его действия были такими молниеносными и одновременно точными, что он почти закончил операцию, прежде чем Ровена, побледневшая от удивления, успела понять, что происходит; и только когда она заметила поток крови, хлынувший по сделавшейся белой руке, увидела его сурово сжатые челюсти, точно высеченные из гранита, она все поняла и издала крик, а зверь, нюхавший воздух едва ли в шестидесяти футах от них, громко заскулил
Отбросив кинжал, Дарнли охватил свое левое запястье правой рукой, потянул и вырвал руку из плечевого сустава; он успел вовремя, ибо глаза зверя уже зажглись зелеными искрами хищного желания, и когда леопард пополз, прижимаясь брюхом к земле, извиваясь и готовясь к прыжку, Дарнли взмахнул оторванной рукой, как палицей; рука полетела, крутясь, и упала прямо перед мордой зверя.
Леопард с мгновенным восторгом набросился на этот дар небес.
Подождав с минуту, пока леопард не приступил к трапезе, наклонив голову набок и грызя руку с зажмуренными глазами, Дарнли стал угрожающе наступать на него, топая ногами; леопард, схватив добычу и рыча, отступил вниз по аллее; Дарнли вновь двинулся вперед, и леопард от неожиданности снова попятился; так они добрались до конца аллеи, где зверь прыжком скрылся из виду.
Все это время Ровена стояла, окаменев; но увидев, что граф возвращается, она побежала с холма к нему; он прижимал к левому плечу кушак и был бледен, как кобылье молоко. В ее лице также не было ни кровинкиона понимала, что Дарнли выкупил ее жизнь ценой своей крови.
Видите ли я должен оставить вас, выдохнул он, дыша неровно и коротко, громко выпуская воздух из посиневших губ, но по-прежнему улыбаясь; и, произнеся «Я должен вас оставить», он небрежно глянул влево, как на прореху в одежде.
И она:
О, Генри, умоляю! умоляю! врача
Это ни к чему, задыхаясь, произнес он со всей бесстрастностью, доступной смертному. Я остановился в «Отель дЭспань», неподалеку Я вернулся чтобы сказать вам до свидания.
Ах, Генри! промолвила она, положив руку на его правое плечо, а он, нежно глядя на нее, спросил:
Вы наконец отдаете себя мне?
Умирающее «да» вздохом слетело с ее губ, почти соприкоснувшихся с его губами; но воля его подавила всякую ласку: она была отдана другому«до смерти»; после смерти она будет принадлежать ему. Но не сейчасон был человеком чести, нерушимой порядочности
Итак, на рассвете? раздался его голос.
Вновь испытывая смятение, она отшатнулась.
Когда наступит рассвет?
Ровно в половине седьмого.
Завтра?
О да.
Покинуть все Ну хорошо, но скажем, в семьили в восемь.
Тогда в восемь. Возьмите это.
Отняв кушак от кровоточащей округлой раны, он извлек два пузырька и отдал ей один со словами:
Три капли.
В восемь?..
В восемь Arrivederci.
Генри Бога ради прошептала она ему вслед.
Но он ушел; и она, стоя там в ужасе, смотрела, как он, пошатываясь, спускался по склону, ибо он уже умирал, но был пьян, как от вина. Удары ее сердца падали медленно и громко, словно удары молота, и сердце это было расколото надвое: она должна была умеретьно жаждала жить.