И не успел он понять, чего я улыбаюсь, как нос у него был сломан.
А потом скулая слышал, как она треснула, а потом я ударил его ногой в живот, и он отшатнулся, выблевывая кишки.
Я бы не остановился. Я мог бы не остановиться. Красный туман растекся по моим жилам, и мне хотелось вывернуть ему веки и выдавить глаза. Мне хотелось завалить Щипка окончательно.
Но тут я услышал, как тихо ахнул Чарли, когда старший мальчишка изверг свою скудную еду. Оглянувшись, я увидел, что глаза у него стали громадными голубыми озерами на лице, белом, словно чаячье перо.
У меня на костяшках пальцев оставалась кровь с расквашенного носа Щипка, но я встал на колени, открыл Чарли объятияи он бросился в них. Я почувствовал, как жесткая ярость отступает, но не исчезает: она никогда не исчезала полностью, а ждала, чтобы правильная подкормка вернула ее к жизни.
Щипок блеванул еще раз. Дышал он хрипло и неглубоко. Он начал было что-то говорить, но я его оборвал.
К другим мальчишкам не лезь, понял? сказал я. Иначе получишь еще.
Щипок сощурил полные возмущения глаза:
А тебе-то что? Ты вообще кем себя считаешь? Питер сам меня выбрал.
Не думай, что это делает тебя каким-то особенным, ответил я. Они все одинаковые. Все считают себя особенными, а на самом деле особенным был только я. Я был первыми никому из них этого у меня не отнять. Я был первым, и лучшим, и последним, и был всегда. Питер мог обходиться без нихно не без меня. Без менянет. Ты здесь, чтобы стать частью нашего отряда, а мы все тут заодно.
Ты мне приказывать не будешь! заявил Щипок.
Тогда можешь убираться, сказал я. Иди и живи с пиратами. Посмотри, каково тебе там будет.
Попробуй, заставь меня! нахально ухмыльнулся Щипок. Лицо у него было заляпано кровью из носа, левая скула при разговоре отъезжала в сторону. Он должен был весь кипеть, чтобы огрызаться на меня при всем этом. Посмотрю, как это у тебя получится, пока ты изображаешь из себя няньку.
Чарли был тут совершенно ни при чем, и я не собирался позволять этому новичку его втягивать.
Я тебя одной рукой прибить могу, сказал я, и дал Щипку увидеть это в моем взгляде.
Правда можешь? шепнул Чарли мне в ухо.
Я отрывисто кивнул, ожидая, что теперь Чарли будет меня бояться. А вместо этого он крепче обхватил меня за шею, будто теперь уверился, что я такой сильный, что смогу о нем заботиться, уберечь его от всего плохого. И это было именно так.
Щипок наблюдал за мной: его подлые глазенки перебегали с моего лица на голову Чарли, лежащую у меня на плече. Я видел, как он что-то придумываетчто мне совсем не понравилось бы.
И все это происходило, пока Питер смотрел и ждал у затухающих углей костра. Косые лучи солнца с каждой минутой становились все длиннее и длиннее. Мне не слишком-то хотелось отправляться следом за остальными в темноте.
Не лезь к другим мальчишкам и делай, что тебе говорят, сказал я Щипку. Иначе пожалеешь.
С этим я отвернулся: он был из тех, кто выучивает урок только после хороших ударов, так что не было смысла стоять и обмениваться с ним словами до ночи.
Ну что, теперь можем идти в набег? спросил Питер нараспев, прыгая вокруг меня, словно малыш, выпрашивающий у отца конфетку. Если мы не догоним остальных, без тебя их сожрут Многоглазы.
Кивок и Туман о них позаботятся, спокойно сказал я, хоть в душе и был с ним согласен. Кивок и Туман могли исполнять приказы, но частенько увлекались собственными делами и толком о других не заботились. И потом все остановятся на ночевку в пещере, не доходя до полей.
Ну, так идем! воскликнул Питер и убежал в лес за остальными.
Щипок встал на ноги. Выглядел он отвратительно и пошатывался. Мне хотелось, чтобы по дороге он сорвался со скалы или забрел медведю в пасть, избавив меня от новых проблем, потому что он уставился на меня взглядом, обещавшим эти проблемы.
Так ты идешь? прикрикнул я на него.
Он не ответил мне, но пошел за Питером.
Чарли поднял голову, чтобы проводить старшего мальчишку взглядом.
Может, он заблудится, прошептал он с надеждой.
Может и да, согласился я, взъерошив ему волосы. Тебе Щипок не нравится, да?
Он хотел отнять у Дела еду, ответил Чарли. Я поставил его на землю. Он тут же ухватился за мою куртку, и мы пошли к тропинке за остальными. Он бы и мою съел, если бы ты не был рядом.
Он понял это инстинктивнопонял, что раз он маленький, всегда найдутся те, кто захочет использовать против него свой рост.
Щипок с Питером не сильно нас опередили, а мне не хотелось, чтобы мы шли вчетвером, словно дружная семейка.
Хочешь, я тебе кое-что покажу, Чарли?
Что? спросил он.
Короткий путь, ответил я.
Короткий путь куда?
Я знаю, где они остановятся ночевать, объяснил я. Да и вообще, эти мальчишки не умеют вести себя тихо, когда они вместе. Мы их услышим раньше, чем увидим.
И нам не надо будет идти со Щипком!
У Чарли глаза загорелись при мысли о коротком пути, о секрете, который будет только у нас с ним.
Такая вот была магия на этом острове: скалы, чтобы через них перелезать, деревья, чтобы на них карабкаться, русалочьи лагуны, чтобы в них плаватьи, да, пираты, чтобы с ними сражаться. Мне не хотелось вести туда мальчишек именно сегодня, но сражаться с пиратами было здоровопросто отличное развлечение. Весь остров был огромной площадкой для игр таких мальчишек, как мы: бегать по нему, устраивать захоронки, ходить, куда хочется и когда хочетсяи никаких взрослых, которые бы нам мешали или заставляли их слушаться.
И Чарлиему нужна была эта магия. Я был почти уверен, что мы забрали этого маленького утенка у мамы, которая его любила.
Питер был невысокого мнения о матерях: сам он спустя столь долгий срок своей не помнил, а у большинства мальчишек матери были из тех, которых хочется забыть.
Питер говорил, что у меня тоже была такая: что она меня ругала и била, но я ее не помнил. Я вообще мало что помнил из того, что было раньшетолько какие-то проблески, а еще иногда песни, которые заставляли мое сердце ныть, а Питерахмуриться.
Я знал, что парни остановятся на ночь в Медвежьей берлоге. Ее так назвали потому, что когда мы с Питером впервые туда зашли, то нашли кости громадного медведя. Питеру так понравился его скалящийся череп, что он закрепил его на стене, а под ним мы вырыли яму для костра, словно это был алтарь какого-то древнего бога. Когда огонь горел, то отсветы пламени странно плясали на черепе, так что казалось, будто он вот-вот оживет и сожрет нас всех.
Я подумал было о том, как эти пляшущие тени испугают Чарли, но тут же отогнал эту мысль. Я не могу уберечь его от страховтолько от реального вреда.
Мальчишки остановятся в Медвежьей берлоге, потому что этохорошее убежище, и было далеко от полей Многоглазов.
Кивок и Туман, при всей их храбрости, боялись Многоглазов. И я не стал бы их за это стыдить, как и любой житель острова, у которого были хоть какие-то мозги. Даже Питер, которому нравилось дразниться и играть на чужих страхах, не стал бы тут насмешничать.
Парни не станут пытаться пересекать поля без Питера или меня, а уж ночью пытаться это сделатьвообще чистая дурь: просто нарываться на то, чтобы тебя съели.
Чарли вместе со мной сошел с тропы в темную лесную чащу. В стороне от главного пути, где солнце падало на открытую дорогу, было прохладнее. Здесь, под навесом из листвы, мошкара не зудела и не кусалась, а колеблющиеся тени приветливо встречали тех, кому хватало духу идти на разведку.
Мелкие пушистые существа сновали в подросте: кролики, полевки и маленькие лисички с крупными ушами и настороженными мордочками. Мне нравился мягкий перегной, влажный свежий запах папоротников, смешивавшийся с острой сладостью упавших плодов.
Деревья смыкались арками высоко над нашими головами, а длинные широкие листья свисали вниз, словно они стояли рука об руку, укрывая нас.
Мне тут нравится, сказал Чарли и, встав на коленки, запустил пальцы в землю.
Он засмеялся при виде нескольких толстых розовых червяков, которые слепо высунули головы на поверхность, раскачиваясь, словно вынюхивая нарушителя их спокойствия.