ГРЭМ МАКНИЛЛ
МОНОГРАФИЯ ПОЛКОВНИКА
Поиск пропавшей монографии из коллекции редких книг оборачивается для бывшего архивариуса Терезины Салло леденящим душу ужасом. Она узнает, что не стоит ворошить старые тайны, ибо древнее зло может пробудиться
Получив приглашение составить каталог антикварной книжной коллекции покойной полковника Грейлокпрославленной героини Империумабывший архивариус Терезина Салло быстро соглашается. Скорбя по умершему мужу, в этом она видит возможность отвлечься и внести разнообразие в одинокое существование вдовы. Но что-то запретное таится в окутанных туманом болотах Вансен Фоллс, отбрасывая тень на поместье Грейлок и наполняя эти земли недоброй аурой. В недостающей части коллекции полковника находится ответ на происходящее: монография, по слухам, содержит подробный отчет о печально известном событии, именуемом Восходом Темных Солнц. Одержимая поиском этого необычного фолианта, Терезина все глубже и глубже погружается в тайну самого сердца поместья, не осознавая, что там обитает истинное зло...
Тревожный звон темного колокола доносится из бездны.
Он эхом разносится по холодным и непрощающим мирам, оплакивая печальную судьбу человечества. Ужас был выпущен на свободу, и теперь мерзкие ночные существа скрываются в тенях. Здесь нет ничего, кроме зла. Инопланетные чудовища дрейфуют в глубинах космоса, запертые в своих суднах-саркофагах. Созерцающие. Ждущие. Прожорливые. Зловещее колдовство творится в окутанных мраком лесах, призраки шныряют по беспокойным умам. Из самых темных глубин к пропитанной кровью земле дьявольские ужасы несут бесконечную ночь, чтобы пировать недостойными душами.
Оставь надежду. Вера не спасет. Жертвы горят на кострах безумия, гниющие, неупокоенные трупы шевелятся в свежих могилах. Демонические отродья ухмыляются кривыми усмешками и смотрят в глаза проклятым. И Губительные Боги с безразличием взирают на это.
Это время расплаты и каждая смертная душа находится во власти того, что скрывается во тьме. Это вечная ночь, вотчина монстров и демонов. Это вселенная ужаса. Никто не избежит проклятия.
Колокол звонит
Меня зовут Терезина Салло, и вы читаете мои последние слова.
Это не гипербола, и я бы не хотела, чтобы вы воспринимали мои слова как что-то мелодраматическое. Я ненавижу пустые преувеличения, ведь зачастую правда сама по себе очень драматична.
Я затворница по собственному выбору и за свою долгую жизнь обзавелась лишь маленькой горсткой близких друзей. Те щедрые души, которых мне посчастливилось считать таковыми вместе с моим покойным мужем описали бы меня как почтенную женщину спокойного характера, трезвомыслящую и крайне расчетливую. Можно смело сказать, что язакрытый человек обычно не склонный к бурным публичным проявлениям чувств.
Когда будете читать дальше, я хочу, чтобы вы об этом помнили.
Эта запись существует только для того, чтобы вы узнали правду, невзирая на все домыслы и слухи, которыми могут обрасти обстоятельства моей смерти.
Хотя, подозреваю, что спасибо вы мне за эту правду не скажете.
Я пишу при свечах в стенах Кардофийского хранилища, которое находится в Сервадак Магна, столице сектора Йервонт. В настоящее время я сижу за испачканным чернилами столом в кабинете Главного Архивариуса. Именно эту должность мне посчастливилось занимать в течение трех десятилетий перед выходом на пенсию.
Если вы не знаете о Кардофийском хранилище, позвольте мне кратко вас просветить. Это почтенное учреждение, основанное в последний год М36, для сохранения истории нашего мира и окружающих его подсекторов, которое занимало свое нынешнее здание вот уже в течение последних четырех тысячелетий. Это величественное строение является весьма похвальным образчиком постаккадской готики и может похвастаться большим количеством прекрасных коллекций. Здесь находятся записи по ранней имперской истории, произведения искусства Эклезиархии и, к сожалению, незаменимая в свете нынешних обстоятельств коллекция рукописей доотступнических времен.
Но я отвлекласьмоя неискоренимая привычка, которую я теперь должна попытаться обуздать, ибо время мое на исходе, и я боюсь, что моя решимость может поколебаться, если я буду слишком медлить. Таким образом, Дорогой читатель, со всей добросовестностью и отвращением к подстрекательской риторике, пожалуйста, прошу Вас поверить в мое следующее заявление:
В поместье Грейлок я столкнулась с истинным злом.
Для любого, кто знал меня, не было сюрпризом, что я приняла приглашение Гаррета Грейлока составить каталог коллекции антикварных книг его покойной матери.1 Мне, конечно же, было известно о покровительстве полковника и её щедрых пожертвованиях, но я всегда имела дело только с ее представителями и никогда не встречалась с этой женщиной лично.
Ее жесты благотворительности вызывали у моих подчиненных лихорадочные размышления о том, какие же еще книги и эзотерические знания может хранить полковник. По слухам, ее частная коллекция была чрезвычайно обширна и включала в себя тома настолько древние, что даже простое прикосновение обратило бы их в прах. Подобных разговоров я не одобряла, но мое согласие на просьбу ее сына было вызвано в немалой степени именно моим собственным любопытством. Без сомнения, вы можете привести множество примеров того, как потакание этому вдохновляющему чувству приводило к печальным последствиям.
Сколько я себя помню, преданность работе была моей путеводной звездой, моим указующим маяком, установленным на небосводе самого моего существа Императором, да будет благословенно Его имя. Эта преданность выдержала все препятствия на моем долгом жизненном пути. Даже те ужасные события, которые позже произошли в поместье Грэйлок, не сломили ее.
И именно она привела меня сегодня вечером в хранилище.
Более века я работала в Кардофийском хранилище, сменяя должность за должностью. В тринадцать лет меня приняли подносчиком чернил, и я старательно и методично поднималась в иерархии местных академических кругов, подлых и подчас замаранных кровью, как любое поле битвы в соседнем подсекторе Оциллярия, чтобы в итоге достичь высокого и почетного ранга Главного Архивариуса.
Под моим чутким руководством целеустремленные команды архивистов, лексикографов и сборщиков данных взвалили на себя бремя проведения историографических исследований и формирования достоверных данных, на основе которых, впоследствии будет описана великая кампания Лорда-генерала Милитанта Гексиора Падиры III. Спустя двадцать шесть лет после завершения этой работы наши труды были вознаграждены почетной сноской в «Истории поздних Имперских Крестовых походов», что стало предметом большой гордости для всех нас.
Со временем я возглавила усилия по архивированию проповедей Кардинала Саломы.2 Это, надо заметить, было чрезвычайно неблагодарной задачей, учитывая склонность пожилого прелата не делать никаких записей касательно той кампании ни на бумаге, ни на грифельных досках, а также из-за крайне малого количества подтверждающих документов, сохранившихся после проблем с сыростью во времена Великого Присоединения.
Но, с каждым десятилетием, мне становилось все более понятно, что ведение Имперских архивовзанятие для молодых и выносливых людей. Мое здоровье пошатнулось. Сказывалось влияние многолетнего вдыхания фиксирующих порошков и консервирующих химикатов. Проведенные на легких операции лишь частично устранили накапливающиеся в течение долгих лет повреждения.
И вот, в то время, когда бушевали жаркие дебаты между консервативными фракциями по поводу различных методов архивирования, теми, кто даже не понимал важности таких вещей как массовая нейтрализация3 и применение стойких чернил, было принято решение, что мне пора, наконец, отложить перо и повесить свои архивные перчатки на спинку стула.
В возрасте ста тридцати лет меня отправили в отставку. Я получила все причитающиеся почести. Более того, в одной из довольно часто используемых галерей даже была установлена статуя, весьма похожая на меня. Мой муж думал, что меня передали слишком суровой, но я видела только скрупулёзность скульптора и преданность его своему делу. Но, надо признать, сходство с оригиналом мне очень нравилось.