Ковбой, ты можешь со своими ребятами сделать так, чтобы эти люди не пялились в наш вагон? Как-то прикрыть окна?
Мальчишка окинул взглядом вагон.
Легко.
У обеих дверей собралась куча зрителей, за спинами у них толпились еще любопытные.
Уверен? спросил Аполлон.
Паренек, который привел кондуктора, рассмеялся.
Большинство из них старается оказаться как можно дальше, когда мы входим в вагон. Он прижал руки к груди и демонстративно содрогнулся. Эти черные парни такие страшные!
Остальные мальчишки рассмеялись.
Мы с ними справимся, заявил Ковбой и улыбнулся.
И они разошлись по двое к каждому концу вагона.
Представления не будет, леди и джентльмены! крикнул Ковбой.
Аполлон опустился на четвереньки и подполз поближе к Эмме. Голова у нее была опущена, влажные, спутанные волосы рассыпались, прикрыв лицо. Он поднес детскую кружку к ее губам и приподнял голову, потом наклонил кружку и позволил ей сделать два глотка.
Потом он снова поставил кружку, пытаясь понять, как сможет встать за спиной Эммы, чтобы принять ребенка и одновременно давать ей воду, поддерживая с ней контакт, чтобы немного успокоить. Он посмотрел за спину Эммы и обнаружил, что женщина с детьми не сводит с них глаз. Когда она вошла в вагон, ему показалось, что их с Эммой соединило какое-то сильное чувство, они обменялись взглядами и без слов что-то друг другу сказали. Аполлон знал, что ему никогда этого не понять. Он умоляюще посмотрел на женщину, она через пару мгновений погладила дочь по голове и встала, придвинув поближе к девочке коляску, и та повернулась к брату.
Женщина взяла кружку и заговорила с Эммой по-испански, тихо и успокаивающе, возможно, как раз то, что Эмме требовалось. Она даже потянулась вперед и прижалась лбом к плечу женщины, создав такое острое ощущение близости, что оно казалось почти мистическим.
Аполлон оглянулся через плечо и увидел, что мальчишки стоят к ним спиной и размахивают руками, чтобы помешать зевакам фотографировать происходящее. Он снял с Эммы туфли, спустил до колен колготки, потом положил руки на бедра и слегка надавил это успокаивало Эмму в третьем триместре беременности.
И заговорил, обращаясь не к жене, а к их ребенку.
Мы с нетерпением ждем встречи с тобой, сказал он.
Глава 16
В вагоне, застрявшем в тоннеле метро, глубоко под землей, Эмма, в крови и боли, рожала своего первого ребенка. Аполлон повторял две фразы, которым научила его мать, сказав, что они лучше всего подходят для такой ситуации. Не торопись. Просто дыши. Аполлон сосредоточился на жене и ребенке, перестав замечать все вокруг. Когда Эмма выгнула спину и застонала, он прижал большие пальцы чуть выше копчика и держал их там, пока она снова не выпрямилась. Когда она стала сильнее выталкивать ребенка, он положил руку ей на бедро и сказал: «Не торопись. Просто дыши». Он увидел, как появилась головка ребенка, и на мгновение растерялся, потому что она выглядела так, будто находилась в пузыре. Плодный пузырь еще не лопнул и сейчас походил на тонкую прослойку между ребенком и тазовыми костями Эммы. Несмотря на боль, которую она испытывала, маленькое чудо то, что пузырь не лопнул, немного притупило боль.
Аполлон наблюдал, вытянув перед собой руки и приготовившись поймать ребенка. Он чувствовал себя одновременно участником и свидетелем. В это мгновение ребенок балансировал между матерью и миром, находился сразу в двух местах живой, но еще не покинувший утробы. Аполлону казалось, будто он тоже стоит на пороге. Головка малыша уже почти вышла, но тело оставалось спрятанным, и он представлялся Аполлону посланцем богов.
Ты видишь головку? спросила Эмма.
Аполлон попытался ответить, но смог издать лишь какие-то невнятные звуки.
В этот момент лопнул околоплодный пузырь, и Эмма выдохнула с облегчением, а их ребенок выскользнул из ее тела прямо в руки Аполлона Кагвы, который поймал его прежде, чем он коснулся пола вагона.
Мальчик, сказал Аполлон.
Мальчик, прошептала Эмма.
Она прислонилась к женщине, и та поцеловала ее в макушку. Эмма еще несколько минут стояла на коленях, чтобы вышла плацента.
Это означало, что Аполлон на короткое время остался наедине с сыном. Он расстегнул рубашку, чтобы кожей почувствовать своего малыша. Ребенок еще не закричал и не открыл глаза, он только открывал и закрывал крошечный ротик, и Аполлон наблюдал, как его сын делает первые, неуверенные вдохи, казалось, он смотрел на него очень долго, целый час или, может быть, вечность.
Мы можем назвать его Брайан? срывающимся голосом спросил Аполлон.
Он не собирался спрашивать прямо сейчас, когда малыш только появился на свет, не думал, что захочет назвать сына именем пропавшего отца, но вопрос и желание, словно помимо его воли, сорвались с его языка, как будто он прятался дожидаясь многие годы, когда ему будет можно прозвучать.
Мне нравится, сказала наконец Эмма и повернулась, протянув к ребенку руки.
Аполлон прижался щекой к сыну.
Привет, Брайан, прошептал он. Я счастлив с тобой познакомиться.
Часть 3. Затем появляется ребенок в коляске
Глава 17
Ребенок родился в пятницу ночью. Машина «Скорой помощи» прибыла ровно через двадцать две минуты после того, как Аполлон и Эмма встретились со своим сыном. Как Эмма и предсказывала, их сразу отвезли в Гарлемский больничный центр, где она и маленький Брайан провели под наблюдением врачей два дня. И хотя Аполлона заверили, что ему можно уйти домой, он провел обе ночи без сна на стуле в палате Эммы. К утру понедельника они поехали домой на такси, и Аполлон уложил их в постель. Он уже дал мальчику первое имя и теперь хотел предложить второе.
Его второе имя точно не будет Ковбой, сказала Эмма, когда готовилась лечь в их постель.
Аполлон держал Брайана, словно хрустальную вазу. И, хотя глаза малыша были открыты, он смотрел на все и ни на что одновременно.
Давай его сюда, сказала Эмма.
Она поправила подушки у себя за спиной, Аполлон протянул ей ребенка, она наклонилась к его лицу и тихонько подула ему на голову.
Брайан родился совершенно лысым. У него был слабый неправильный прикус и маленький подбородок. Он походил на черепаху. При ярком свете больничной палаты оба это увидели и рассмеялись.
Братец Черепаха, сказал Аполлон. Я пойду принесу что-нибудь поесть твоей матери.
Эмма поднесла грудь к лицу ребенка и погладила его по щеке, как ее учили, но когда малыш открыл рот, засунула в него слишком большую часть груди, он закашлялся и отвернулся. Эмма склонилась над ним, снова погладила по щеке и предприняла новую попытку, однако опять потерпела неудачу. Она безуспешно пробовала накормить сына с ночи пятницы. В больнице все медсестры и оба врача давали ей разные советы, стараясь объяснить, какие ошибки она совершает.
На кухне Аполлон нашел тарелки, оставшиеся после завтрака в пятницу, когда он ушел утром на работу. Он собирался помыть их после ужина с Нишель. Еще совсем недавно они были семьей из двух человек, но он уже с трудом мог вспомнить древнюю эру До Брайана.
Он вымыл тарелки. Лилиан и Ким собирались прийти к ним сегодня утром. Может быть, пока они будут здесь, он успеет сбегать в супермаркет. Лилиан и Ким навещали их в больнице, но их визиты получились короткими. Даже Нишель пришла в воскресенье утром, хотя днем ее самолет улетал в Лос-Анджелес. Она шагнула в палату, охваченная ужасом, словно Эмма все еще рожает в вагоне метро. Нишель все время спрашивала, чем там пахло. Никто из них этого не помнил. Рождение ребенка в вагоне попало в новости «Пост» и «Дейли ньюс», о нем даже рассказали по кабельному каналу Н-Й1. История получила бы куда большую огласку, если бы кому-нибудь удалось сделать качественную запись, но Ковбой сдержал свое слово. На видео четверо черных парней весело улыбались и махали руками, но оно никого не заинтересовало.
Аполлон проверил заднюю комнату. Там стояли диван, телевизор и четыре заполненных книжных полки. И плетеная корзина, которая превратится в кроватку на следующие несколько недель, когда они будут спать с малышом в своей спальне. До Брайана здесь была гостиная; теперь она станет его комнатой. Аполлон оглядел помещение, представляя, что им потребуется: детская кроватка, комод для одеял и одежды, пластиковый контейнер для использованных памперсов, несколько ящиков для новых памперсов и много чего еще, о чем он даже не подозревал. Им уже давно следовало все купить. На самом деле Эмма составила список, но в тот момент она продолжала работать на полставки и могла потерять должность, поэтому они собирались подождать еще немного, а потом все тщательно спланировать, чтобы понять, что им потребуется прежде всего. Корзинка, пеленки для новорожденного, ползунки, подгузники, влажные салфетки это только первоначальные покупки. Но сейчас Аполлону хотелось дать сыну больше. Он закрыл глаза и поцеловал дверную раму.