Эдвард Ли & Джон Пелан"Холодильник полный спермы"
1.
- Эй, шеф? - спросил Хэйc. - Я когда-нибудь рассказывал вам о том случае, когда я вылизывал Джинни Джо Картер, и вдруг из ее щелки полился гонококковый гной?
В тот момент, когда были произнесены эти красноречивые слова, Шеф Ричард Кинион вгрызался в сложенный сэндвич с Mas Market, как обычно, обильно сдобренный майонезом, и в полной синхронности с упоминанием своим заместителем гонококкового гноя, значительная доля этого майонеза выплеснулась прямо на язык Шефа Киниона.
-выплеснулся прямо на мой язык, едрён-батон, и я имею в виду огромное количество, шеф, как большой комок этой херни, - спокойно продолжил свою историю патрульный 1-го класса Хэйc. - Бля-а-а, скажу я вам, босс. Всего минуту назад я лизал письку одной из самых горячих цыпочек в городе, а в следующий момент весь мой рот был заполнен ве-не-a-ри-чес-ки-ми выделениями, да, сэр! Одному Богу известно, сколько я глотнул прежде, чем выплюнул этот большой комок.
Шеф Кинион побледнел, выплюнул откушенный кусок сэндвича, а затем бросил в мусорную корзину оставшуюся часть. От представленного им образа он чуть не подавился и с трудом сдержал рвотные позывы.
- Чё-ерт возьми, Хэйc! - в конце концов смог буркнуть он. - Ты не мог бы не рассказывать подобные истории, когда кто-то пытается пожрать!
Хэйc развернулся на своем месте за стойкой регистрации.
- Ох, бля-а-а, шеф. Извиняйте. Правда. Не знал, что вы обедаете. Но разве это не самая прикольная штука, которую вы когда-либо слышали, едрён-батон? Девчонка прекрасно знала, что у нее трипак, но ни хрена мне не сказала, пока я не набрал полный рот. Я усиленно жую ее ершик, босс, и внезапно начинаю чувствовать во рту что-то очень плохое, а она произносит: О, Мика, дорогой, не обращай внимания, это всего лишь малёхонький гонококковый гной, как сказал доктор. Тогда я смотрю на ее шмоньку и вижу это, шеф. И выглядит каким-то зеленоватым, с небольшой желтизной, и оооо-ии!... воняло невообразимо
Кинион разразился еще одним приступом предрвотного кашля, и его внушительный живот скрутился в узел.
- Заткнись, Хэйc, ради всего святого
Хэйc еще глубже откинулся на спинку креслa, закрыв глаза при этом воспоминании об одном из своих многочисленных подвигов.
- И вы знаете, каково это было на вкус, шеф? Помните, когда на прошлый Четвертого июля Има Паркер притащила большую кастрюлю испортившегося соуса Ранчеро? На вкус был такой же, как и гной из письки у Джинни. У меня потом неделю не стояло, шеф, я имею в виду, после киски Джинни, а не соуса. Очень хотелось навалять ей пиздюлей за то, что она выкинула со мной такой фокус, но, конечно, я этого не сделал, потому что Мика Хэйc никогда не ударит женщину.
Кинион сидел, согнувшись над мусорной корзиной, с открытым ртом и выступившим на лбу потом. Нет, нет, пожалуйста, - подумал он. Он не хотел блевануть прямо в отделении; такой поступок, как ему казалось, не соответствовал статусу начальника полиции Люнтвилля. Однако, в конце концов, живот успокоился, и он откинулся назад, поглаживая его рукой.
- Хэйc, я больше никогда не хочу слышать твои грязные истории. Никогда!!! Ты меня слышишь?
- Хорошо, шеф. Но я скажу вам, едрён-батон, что в этой истории нет ничего грязного - это просто неприятная история. Грязная история, это несколько другое, потому что, блин, от грязных историй, наоборот, встает. Например я вам рассказывал когда-нибудь о том, как я проводил время вместе с Мэри Бет Бэннер и ее сестрой-близняшкой Алисой?
- Хэйc, не
- Вот это - грязная история, шеф, у меня все твердеет, едва я подумаю об этом! Представьте, одно мое яйцо во рту у Мэри Бет, другое - у Алисы, и каждая засовывает палец мне в задницу, одновременно вертясь кисками на моем лице. И это были классные письки, шеф, без всякого трипака. Это было охренительно, едрён-батон! Немного сладковато на вкус, как глазурь на ромовых булочках из пекарни Фуллера. Ну чистый сахар, да, сэр! А позже мы сыграли в небольшую игру под названием «Сэндвич» где я был сыром.
Шеф Кинион пожал плечами; он должен был признать, что картина происходившего получилась довольно эротичной. Две красивые женщины, одинаковые близнецы? Ни одна из них не воняет, и обе одновременно? На мгновение разум Шефа отключился от реальности и перенесся в образ.
Я - сыр, - подумал он.
Затем пенис Шефа, который не вставал уже в течение некоторого времени, вдруг набух.
- И вот, что я сделал дальше, - продолжил Хэйc, - Я накончал в задницу Мэри Бет, а потом ее сестра высосала это, да, шеф, она поднесла губы прямо к жопе Мэри Бет, да, да, едрён-батон, и высосала мою сперму прямо из ее пердaка, после чего она поцеловала Мэри Бет так, будто на фотографии в «Пентхаузе». И вот, что еще сделала Алиса - во время поцелуя она выпустила мою сперму прямо в хлебальник Мэри Бет, а та проглотила ее, как настоящий солдат! Будто мама-птичка кормит птенчика! И сказала, что было вкуснее, чем бисквитный соус, который подают в «Джуне». Бля-а-а, шеф, она потом даже облизала пальчики - не вру!
Прекрасный образ, конечно, разлетелся на куски, и Шеф Кинион выплеснул обильный поток рвоты в мусорную корзину. Точнее, два, потом три, потом четыре потока, залив содержимым своего неоспоримо большого живота весь подложенный на дно ведерка пластиковый пакет. Когда он закончил, корзина выглядела наполовину наполненной блевотиной.
- Ох, едрён-батон, шеф, - сказал Мика Хэйc с искренним сочувствием. - Это был самый большой проблёв, который я когда-либо видел. Что с вами? Наверное, что-то съели? Может, испортившееся свиное ребрышко или окорок. Или, может быть, недоваренную картошку в «Хэш-хаусе Марли»?
Когда Шеф Кинион наконец-то избавился от мысленного видения Алисы Бэннер, высасывающей сперму из ректальных глубин Мэри Бет, с ее последующим оральным переносом, он вздрогнул и вытер рот салфеткой. Да, Хэйc, - подумал он - хуёвая недоваренная картошка у ёбаной Марли...
Иногда Шеф Кинион желал ударить Хэйcа прямо по макушке, и он даже подумывал, что сделает это именно сейчас, но тут кое-что произошло, и данная возможность осталась нереализованной.
Зазвонил телефон.
- Хотите, чтобы я ответил, шеф?
- Нет, Хэйc. Это ведь у меня все лицо в блевотине, и я только что отправил съеденный сэндвич в мусорную корзину, - ответил Шеф с некоторым сарказмом. - И к чему тебе это делать, учитывая, что телефон стоит прямо на твоем гребаном столе?
Мика Хэйc сообразил, что данная тирада означает, что его босс и работодатель предпочел бы самому не отвечать на телефонный звонок. Поэтому он схватил трубку и объявил своим резким, профессиональным голосом южного полицейского:
- Отдел полиции Люнтвилля, говорит патрульный 1-го класса Мика Хэйc. Чем могу помочь?
Кинион стер с губ большую часть содержимого своего живота салфеткой «Стаки», в пол-уха слыша бормотание Хэйcа в телефон: «Да, сэр» и «Угу».
- Скоро будем, сэр, - сказал патрульный и повесил трубку.
- Что случилось, сынок? - спросил Шеф.
- Собирайтесь, босс, - ответил Хэйc. - Это был Док Уиллис, и он сказал мне, что только что приехал с медицинского конгресса, где был в течение последней недели. Так вот, он явился домой сегодня и обнаружил, что все окна в доме разбиты, а его женa Джин исчезла.
Кинион застыл, услышав эту невероятную информацию.
- Его женa исчезла?
- Все верно, шеф. Так что нам сейчас лучше поторопиться, потому что, похоже, в истории прекрасного города Люнтвилля впервые произошло похищение человека!
2.
- Итак, у нас есть немного времени, пока мы едем, - сказал Хэйc, - Я когда-нибудь рассказывал вам, как гонял шары в «Нашем месте», ну, знаете, босс, в том баре рядом с поворотом, который по левую сторону от стоянки грузовиков «Бон Файр»?
- Нет, Хэйc, не рассказывал, - быстро ответил Шеф. - И не хочу, чтобы ты рассказывал.
- Так вот, шеф, я гонял шары - в смысле, играл в бильярд, если говорить по-городскому - с одним большим толстым бестолковым парнем-деревенщиной по имени Дэвид Уэллс, и он чертовски хорошо знал, что я более, чем хороший игрок, так что он вызвал меня на поединок, и я говорю: «Сколько ты хочешь поставить?». А он отвечает: «Ну, у меня нет денег с собой, поэтому давай ты поставишь полтинник, а я поставлю свою девчонку Джуди Энн, которая сидит вон там». И показывает на чуть ли не самую горячую телку, которую я только видел на той неделе, босс, сидящую на барном стуле и потягивающую вискарь Дикель с водичкой, а у нее большие пухлые сиськи, торчащие из крохотного деревенского лифона, и обрезанные шорты, такие короткие, что, наверняка, натирают ей задницу, шеф, и она даже подмигнула мне! Итак, я говорю Дэйви Уэллсу: «Заметано, друган» и обыгрываю всухую этот жирный кусок дерьма, а следующее, что я помню, это, как я выхожу из того гадюшника с Джуди Энн под руку. Но, прежде чем мы загрузились в мою тачку, я слышу, как это чучело Дэйви Уэллс треплется со своими приятелями Томми Трешем и Стиви Хэмилтоном, и ржет так, что сотрясаются все крыши в городе.