Она говорит о кристаллах, о кирлиановских изображениях и дистанционном наблюдении, а также о ВТО и принятии сообщений во время транса.
И o призракax.
- Наши грехи тоже призраки. Они всегда возвращаются, и если приглядеться, то можно их увидеть...
[- призрак, часть I -]
В тот день. Около 3 часов дня.
Писатель возвращался домой с Трежер-Айленд; он только что был в Ricky T´s, чтобы сделать заметки задания по обзору ресторанов. Опрятное место, удобный внешний бар; прохладный, темный внутри. Там подавали жареные соленья. Владелец, которого на самом деле звали Рикки Ти, умрет через несколько лет. У него будет сердечный приступ во время еды в ресторане конкурента, упокой Господь его душу. Возможно, в воскресенье, когда Писатель - заметки собраны и завершены - шел домой под сиянием великолепного флоридского солнца. В году от Рождества Христова, 2002-м.
Он только что опоздал на автобус, но идти пешком было прекрасно. М.Р. Джеймс, а также и Лавкрафт были выдающимися пешеходами, проходили много миль в день, так что если это было достаточно хорошо для них, то это было достаточно хорошо и для Писателя. Возможно, часть их величия просочится в его посредственность. А может, и нет.
Грезя наяву, он прошагал через всю Кокина-Уэй, мимо бесконечного ряда оштукатуренных домов, крытых изогнутой черепицей. Откуда-то донесся женский голос:
- Привет, Ли...
Он повернулся, не в состоянии определить источник голоса.
- Да. Это я.
Кто же это? - подумал он.
По-прежнему не видно источника. Некоторые дома были выставлены на продажу и пустовали; Писатель прищурился на мертвые окна в поисках какого-нибудь знака. Его сердце вздрогнуло: неужели бледное очертание, возможно, похожее на голову, передвигалось в одном из окон?
Нет, нет. Это просто занавеска...
Затем голос прозвучал снова, и он никогда точно не узнает, что именно он - или она - сказал, но это могло быть: сегодня вечером.
И снова что-то мелькнуло перед глазами: бледное очертание, тревожно похожее на женскую голову. Казалось, что у нее были белокурые волосы.
Мгновение - и его необъяснимый легкий ступор прошел, оставив Писателя стоять еще целую минуту посреди улицы. Щурясь.
* * *
Той ночью. Около 4 часов утра.
Он много пил в те дни, в баре, почти каждый вечер. Но в тот вечер, о котором идёт речь, он уже неделю не употреблял алкоголь, или около того или, возможно, меньше. Как бы то ни было, он часто сопоставлял этот факт с другими, более мрачным возможностям и пришел к мысли, что алкогольные галлюцинации имеют низкую вероятность.
Он проснулся - такое замечательное клише! - в зернистой темноте, слегка звенящей в лунном свете. То ли это был отголосок сна, то ли его глубоко искалеченное воображение, но он почувствовал беззвучное движение в ногах кровати, когда какой-то импульс открыл ему глаза. Движение имело фигуру, которая могла принадлежать только человеку. Низкорослый, худой человек, и светлое пятно там, где должны быть волосы: белокурые волосы.
Его сердце замерло, когда глаза стали видеть более четко. Худая фигура двигалась быстро, но все же неуверенно, голова опущена, руки вдоль туловища. Но даже в изменчивой темноте он был уверен, что различает очертания скромной груди и невыразимый, но несомненный женский вид.
Фигура пересекла остальную часть комнаты и быстро повернула в ванную, где затем погрузилась в полную темноту.
Твою мать, - подумал Писатель. Страх застрял в горле, как слишком большой кусок арахисового масла. Какая-то женщина в моей гребаной квартире, и она, должно быть, вломилась, потому что Я ЗНАЮ, что запер входную дверь...
Казалось, он встал с кровати, как в замедленной съемке - да, слишком испуганный, чтобы идти в ванную, - и выскользнул в гостиную и кухню. Он включил свет на кухне, потому что это был ближайший выключатель. Комната расцвела внезапным светом, затем снова погрузилась в темноту.
Лампочка перегорела! И это была одна из тех спиралей, которые должны были продержаться пять лет!
Он похлопал рукой по стене, отступая вправо, затем включил свет в гостиной, хотя называть эту крошечную каморку гостиной было нелепо. Тем не менее свет зажегся и остался гореть, подтвердив его уверенность в том, что входная дверь заперта изнутри. Все окна были заперты и не разбиты.
Какая-то цыпочка сидит у меня в ванной, и я хочу знать, как она туда попала, - подумал он в приступе ярости.
Но так ли это на самом деле? Он действительно хочет это знать?
Следующие десять мрачных минут он просто стоял, набираясь храбрости, чтобы смело войти в ванную и посмотреть, кто там находится. Но, конечно, именно страх удерживал его ноги приклеенными к двадцатилетнему сраному ковру. Видите ли, в ванной не было света; светильник был сломан, и он так и не удосужился сообщить об этом хозяину дома. И у него не было фонарика. К тому же, свет в спальне - одно из изделий из Walmart находилось в дальнем углу спальни, и он не хотел думать о том, что может потянуться и схватить его, когда нырнет в темноту за выключателем.
Прошло еще несколько жалких минут, а затем, по-видимому, без участия его собственной воли, он пересек темную спальню, повернул направо, вошел в ванную, которая была освещена только тонкой струйкой лунного света, замер на месте, уставившись на нее глазами, которые с таким же успехом могли быть лишены век, и увидел призрака.
[- сон моего соседа -]
Проклятие любого писателя - это когда не-писатели задают дьявольский вопрос:
- Эй, как продвигается сочинительство?
Блядь.
Прошлой осенью я сгребал листья на переднем дворе - настоящая заноза в заднице. Я задумал три крайних срока окончания книги, но вынужден был отложить сочинительство, чтобы сгребать и упаковывать все эти нелепые листья. В любом случае, парню через улицу было нечего делать, кроме как работать глоткой, поэтому он подошёл с пивом, и я успел закатить глаза, прежде чем он сказал:
- Эй, как продвигается сочинительство?
- Э-э, полагаю хорошо.
- О, чувак, тебе это понравится, - сказал он затем, - ведь ты пишешь все эти ужасы. Прошлой ночью мне приснился сон, от которого у тебя волосы встали бы дыбом. Охеренная херня.
- Правда? - спросил я, не имея особого выбора.
- Да, чувак. Мне снилось, что я проснулся в своей постели, и я слышу шаги снаружи. Поэтому я встаю очень тихо, потому что не хочу будить жену. И, в любом случае, я выглядываю в окно спальни на передний двор, и я вижу солдата, опустившегося на одно колено, одетого для боя. У него краска на лице и ветки торчат из шлема, как будто он во Вьетнаме или что-то в этом роде, и он держит винтовку. И, представь - кишки парня наполовину торчат наружу, потому что кто-то выстрелил ему в живот.
Я вроде как приподнял бровь.
- И это все? Это и есть твой сон?
- О, нет, чувак, - засмеялся мой болтливый сосед. - Отнюдь нет. Этот солдат оглядывается вокруг, как будто он напуган, как будто он что-то слышит. А потом... Я тоже кое-что слышу.
Мне захотелось застонать.
- И что же ты услышал?
- Ну, опять шаги. Только не такие громкие, как у него. Потом вдруг он поднимает винтовку и начинает стрелять в кого-то, выходящего из-за угла моего дома, но Tы знаешь, как выглядят сны
Сны, - думаю я.
иногда некоторые вещи не имеют смысла, в этом я уверен, потому что его винтовка не производила никакого шума, когда он стрелял. Я видел вспышку, но
- Не слышал звука, - сказал я.
- Точно. И тогда этот солдат, с животом, полным пуль, бросает свою винтовку на газон и убегает вниз по улице, пронзительно крича.
- Крича? - спросил я. - Но я думал, ты ничего не слышал.
- Нет, нет, я имел в виду, что не слышал выстрела, но я слышал все остальное, и этот парень кричал о кровавом убийстве.
Я кивнул.
- Хм. Довольно странный сон.
- О, но это еще не все. После того, как этот военный убежал
- Убежал крича, с брюхом, полным пуль, - напомнил я ему.
- Точно. После того, как он убежал крича, с животом, полным пуль, я, наконец, увидел в кого он стрелял.
- Те шаги, которые ты слышал.
- Точно, шаги, раздающиеся из-за угла моего дома.
Тут, вероятно, для пущего эффекта, мой болтун сосед на мгновение прервал свой рассказ, глядя на меня с мудрой усмешкой.