Деметрий вывел Чернокнижника из дома. В руках он держал поводок, пытаясь решить, как спросить у Чернокнижника, может ли он его надеть.
- Какого хрена ты взял поводок?
- Я просто подумал, что людям было бы комфортнее, если бы ты был на поводке или что-то в этом роде. Твоя морда может напугать людей. Я имею в виду, раньше, та тварь была стремной, но теперь это... ты... расстрелянный, порезанный и без глаза. Ты - самая отвратительная штука, которую я когда-либо видел! Ты до смерти напугаешь людей, гуляя вот так!
- Мы не пойдем пешком, дебил! Мой Эскалейд прямо за дверью. Разве ты не проверил мое тело на предмет ключей, прежде чем расхерачить его и скормить этой уродливой твари?
- Да... я... я положил их в морозилку с твоим бумажником.
- В морозилку? Блядь, нахрена тебе класть ключи в морозилку?
- Ну, не знаю. На случай, если кто-то придет искать тебя или что-то еще, они, вероятно, там не будут искать. У меня есть одна из тех старых морозильных камер, которые все покрыты инеем и дерьмом. Там точно никто ничего не будет искать.
- Ну, тебе лучше найти мои ключи, ублюдок, и давай живее.
Деметрий побежал обратно на кухню, оглядываясь через плечо на своего кровожадного питомца, который теперь был одержим духом известного киллера.
- Как, блядь, я вляпался своей черной задницей в эту хуйню?
Он взял ключи и вышел вместе с Чернокнижником через парадную дверь.
- Мой Кади прямо за углом.
Деметрий чувствовал себя смущенно, прогуливаясь по улице с отвратительной говорящeй псиной.
- Hадеюсь, что никто не думает, что я твой заводчик. Это испортило бы всю мою репутацию заводчика, если бы они увидели твою уродливую задницу.
- Но, это же ты породил эту уродливую дворняжку, придурок! И не похоже, чтобы твоя задница охотилась за местом в Британском Клубе Собаководства. Ты разводишь булек и роттов для собачьих боев и как сторожевых собак. Не валяй дурака, йоу. Ни одна из твоих собак не собирается в ближайшее время оказаться на выставке собак в Вестминстере.
- Чувак, потише, пока кто-нибудь не услышал тебя. Как, блядь, я буду объяснять говорящего пса с пулевыми отверстиями в жопе?
- Расслабиться. В такую рань на улицах нет никого, кроме нарколыг, а они каждый день видят еще более странное дерьмо, чем это.
- Эй, может, мы сможем схватить одного из них и засунуть тебя в его тело?
Пес замер на месте и, оглянувшись на Деметрия, зарычал. Выражение его морды не слишком отличалось от того, которое Чернокнижник часто носил при жизни.
- Слушай, ублюдок! Ты же не засунешь меня в тело какого-нибудь наркоши! Ты найдешь мне тело получше, чем то, что было у меня. У меня есть двоюродный брат, который похож на звезду баскетбола в средней школе, только у него испорченные оценки, так что он, вероятно, никогда не попадет в колледж. Найди этого ублюдка, и мы заберем его тело.
- Твой кузен? Это жесть, чувак.
- Все говорят, что он выглядит так же, как я, когда был ребенком. Возможно, все обернется к лучшему. Я возвращаюсь к своей молодости.
Мысль о молодом ожившем Чернокнижнике была страшнее, чем о пленнике в теле адской собаки. В свое время Деметрий совершал ужасные поступки или предоставлял другим средства для совершения ужасных поступков. Несколько раз он продавал оружие и даже взрывчатку. Он пытался продавать наркотики, но его постоянно грабили, и ему приходилось платить поставщикам из собственного кармана. Он купил своих первых питбулей, чтобы охранять тайник с наркотой и оружием. Вот тогда-то он и решил заняться селекционным бизнесом. Так безопаснее, по крайней мере, он так думал. Теперь, он не был в этом так уверен. Может было бы лучше продать "Узи" и траву из задней части его багажника.
Они забрались в большой полуночно-черный "Кадиллак-Эскалейд" Чернокнижника с крутящимися ободами и тонированными стеклами как раз в тот момент, когда первая волна офисного планктона "с девяти до пяти" выбежала из своих домов, чтобы приступить к ежедневной рутине.
- Hеплохая тачка, йоу! А почему здесь дешевое стерео? Где сабвуферы? Если бы у меня была такая тачка, у меня было бы здесь достаточно динамиков, чтобы весь квартал трясло!
- А нахрена киллеру нужна стереосистема, которая объявляет о его заднице на расстоянии трех кварталов?
- Точняк. У меня хотя бы есть DVD в подголовнике. Так что сучка может сидеть и смотреть порно и другую хрень, пока я деру ее задницу. Я бы эту штуковину выкинул!
- Никто не ездит на заднем сиденье в этой машине, если они уже не мертвы. А теперь заткнись и езжай!
- Мм... в какую сторону?
- Просто выезжай на шоссе. Он живет в Западной Филадельфии.
Деметрий был удивлен тем, как легко стало разговаривать с собакой, которая выглядела так, словно кто-то накачал ее стероидами, а затем она прошла через поле битвы. Глаз, пробитый выкидным лезвием, уже начал сочиться розово-желтой жидкостью по лицу Чернокнижника. Он продолжал рассеянно лизать его своим огромным зыком, который был больше, чем вся рука Деметрия. Деметрий хотел было сказать ему что-нибудь о том, как отвратительно это дерьмо, но решил, что лучше не обращать на это внимания. Некоторые из пулевых отверстий на его морде, шее и туловище уже покрылись струпьями, но другие выглядели инфицированными и начали сочиться прозрачным гноем, который пах, как сточные воды. Чем больше пугался и испытывал отвращение Деметрий, тем больше он говорил. Oни обсуждали религию:
- Так что же с этим вуду-дерьмом, в которое ты ввязался с кубинцами?
- Заткни пасть и езжай.
Они обсуждали политику:
- Черт, случилось много дерьма с тех пор, как эти чертовы республиканцы пришли к власти. Если бы Рейган и Буш никогда не были избраны, я уверен, что ни один из нас не занимался тем дерьмом, которым занимаемся сейчас. Мы бы даже не оказались в такой ситуации. Ты бегаешь застрявший в теле какой-то уродливой собаки-демона, пахнешь, будто не принимал ванну с тех пор, как Христос носил подгузники. Я имею в виду, как ты собираешься привлекать тёлок, выглядя так? Ну... самок собак... ммм... сучек. Бьюсь об заклад, что теперь ты можешь натянуть несколько настоящих сучек. Ты понимаешь, о чем я говорю? Настоящих сучек.
- Заткнись, нахуй, и езжай.
Они говорили о женщинах:
- Эй, тебе когда-нибудь приходилось замочить по-настоящему классную попку, и, знаешь, она такая - предлагает тебе свою киску, чтобы ты оставил ее в живых? Держу пари, такое дерьмо случается постоянно, а? Каково это - трахнуть какую-то сучку, а потом мочкануть ее? Держу пари, это прикольно, а? Я не думаю, что смогу загасить какую-то тёлку после того, как кончил в неё. Особенно если этот кончун был классным. Это было бы хреново для меня, чтобы прикончить какую-то сучку, у которой была такая бомбезная киска. Тебе когда-нибудь приходилось заниматься этим дерьмом?
- Я отгрызу твои яйца, оторву тебе гребаную башку и выплюну твои балабоны тебе в глотку, если ты сейчас же, блядь, не заткнешься!
- Тьфу ты! Фууу! Блин, ну и мерзкое же у тебя воображение. Ты - больной чувак.
- Заткнись нахуй!
Чернокнижник рычал на него низким горловым голосом, пока говорил. Это делало его голос шумным хриплым тенором. Представьте голос бульдога, который звучал бы так, словно он курил нефильтрованные сигареты в течение десяти лет и пил древесную стружку.
У Чернокнижникa было такое выражение лица, которое Деметрий видел у убийц, когда они направляли на кого-то пистолет и давали ему шанс решить свою судьбу. В свое время он знал немало убийц. Он всегда старался избегать того, чтобы оказаться на противоположном конце этого взгляда. Только Чернокнижнику больше не нужен был пистолет. Теперь он мог одним укусом отгрызть голову Деметрию. Деметрий снова уставился на дорогу, и остаток пути они проехали молча.
Они выехали на автостраду в Западной Филадельфии, где Деметрий теперь грыз ногти и сплевывал их через плечо, а Чернокнижник изо всех сил старался не обращать на это внимания и сосредоточиться на том, что нужно было сделать.
- Долго еще будешь грызть свои ногти?!! Это чертовски противно! Ты занимаешься этой хуйней на протяжении всей поездки!
- Я тебе противен? Эй, ты сам-то в последнее время смотрелся в зеркало? У тебя лицо как у Неряхи Джо.
- Ну все. Я прикончу твою задницу прямо сейчас. Меня даже не волнует, если придется вести этого ублюдка своими чертовыми лапами!