От всей души?
От всей души.
Без всякой задней мысли?
Баронесса молча кивнула головой.
В таком случае, судьба вашего мужа в ваших руках, медленно сказал Фадлан.
Баронесса улыбнулась сквозь слезы.
Да! Тысячу раз да!.. Для того, чтобы спасти моего мужа, я сделаю все, откажусь от всякой ненависти. Может быть, ее нужно найти и сказать ей открыто, что я с ней примирилась?
Фадлан приблизился к ней и сказал ей авторитетно и энергичным тоном, но медленно и тихо, как бы запечатлевая слова в ее памяти:
Да, ее нужно найти.
Баронесса побледнела.
Я готова.
И она было направилась к двери, но Фадлан ее остановил.
Нет, нет, погодите. Нужно, чтобы эта женщина не знала о том, что вы предпринимаете. С другой стороны, я должен точно знать сущность тех цепей, которыми она приковала к себе вашего мужа. Этого не могут видеть ваши телесные глава, а между тем, нужно, чтобы вы мне сказали про все, что увидите. Верите ли вы мне решительно, бесповоротно и слепо?
Фадлан говорил с все более и более возрастающей авторитетностью, глаза его горели, на него невозможно было глядеть.
Да, решительно, бесповоротно, слепо! пролепетала баронесса.
Доктор подошел к ней с вытянутыми руками; кисти рук его были сложены и направлены на Варенгаузен.
Баронесса испустила легкий крик, губы ее зашевелились, но она не произнесла ни слова и замерла, как статуя, с опущенным и руками и с глазами, устремленными в глаза Фадлана.
Он положил на, ее плечи свои руки и, быстро начертив мизинцем знак на ее лбу, тихо спросил:
Вы меня слышите?
Губы баронессы чуть дрогнули, и она ответила:
Да я вас слышу.
Фадлан отошел немного в сторону от нее и снова проговорил:
Вы должны отыскать вашего мужа. Где он?
У нее у этой женщины около нее Боря, Боря! О, Боря!
Она прибавила с невыразимой жалостью:
Господи, какой он бледный! Как он изменился!
Я говорил, что она губит две жизни, пробормотал Фадлан. Смотрите хорошенько! Хорошенько! добавил он настойчиво.
Прошло несколько минут.
Вдруг баронесса вскрикнула:
Он меня увидел! Он меня увидел!
Хорошо, сказал Фадлан. Но пусть она вас не видит и не ощущает вашего присутствия. Понимаете?
Да.
Видите ли вы связь, соединяющую эту женщину с вашим мужем?
Баронесса забеспокоилась.
Она видимо испугалась, как бы стараясь спрятаться.
Нет Я не вижу Она мне не позволяет. Она меня ищет.
Фадлан повторил более энергично:
Я хочу, чтобы вы видели Смотрите, смотрите хорошенько!
Прошло еще несколько минут. Варенгаузен в ужасе откинулась назад.
О! О!.. Она меня ищет!
Избегайте ее. Я вам приказываю видеть!
Погодите Я вижу Точно будто бы светящаяся лента Красная и голубая Она выходит из Бориса и окружает эту женщину.
Флюидическая связь. Жизнь, пробормотал Фадлан.
Баронесса пронзительно вскрикнула от ужаса, вся задрожала и протянула руки, словно стараясь защититься от надвигающейся опасности.
Боже мой, Боже мой! Она меня увидела Я не могу скрыться, ради Бога, помогите! Она Валашка меня убьет!
Одним прыжком Фадлан очутился около нее и, как бы закрывая ее своим телом, поднял правую руку к небу, опустив левую к земле. Это была священная поза древних халдейских жрецов, защищавших кого-нибудь от злого духа.
Вы говорите о валашке, проговорил он, я вас не понимаю Какая валашка?
Эта женщина эта женщина!..
Она замолкла с широко открытыми от ужаса глазами.
Моравский пришел на помощь к Варенгаузен.
Ну да Она говорит о княгине.
Княгиня Какая княгиня? проговорил, бледнея, Фадлан.
Вдруг, точно приняв решение, нахмурив свои брови, он положил свои руки на голову молодой женщины.
Вы сохраните воспоминание о всем, что было Проснитесь!
Баронесса содрогнулась и стала постепенно приходить в себя.
Вы сказали: княгиня, обратился Фадлан к Моравскому. Какая княгиня? Вы ее знаете?
Княгиня Джординеско Вы и сами ее знаете, вы были представлены ей на том же вечере у Репиных.
Фадлан пробормотал.
У нее моя кровь!
Между тем, Варенгаузен окончательно пришла в себя. Она была совершенно спокойна и только бледность, проступившая на ее лице, указывала на пережитое волнение.
Фадлан долго смотрел печальными глазами на молодую женщину и сказал:
Я думал принести вам в жертву все мое прошлое
И, видя ее изумленный взгляд, добавил:
О, вы меня, конечно, не понимаете. Но с этого мгновения меня нельзя считать больше среди существ этого света, потому что моя жизнь приносится в жертву вашему счастью.
Как будто бы отдаленное воспоминание промелькнуло в памяти молодой баронессы при этих загадочных словах Фадлана, но она ничего не успела возразить, так как в разговор вмешался Моравский.
Я понимаю, это гипноз, обратился он к доктору. Я понимаю еще, что в этом случае вы послали вы послали душу субъекта туда, куда вам было угодно. Но как случилось, что эта женщина видела баронессу? Вот этого я не понимаю.
Фадлан не без иронии посмотрел на него.
Там, где гипнотизеры Запада допускают случаи посылания души, там маги своей волей посылают призрак тела и даже само тело, если нужно, дорогой мой друг!
В то время, как в доме Фадлана происходили описанные события, молодой Варенгаузен лежал в каком-то полузабытье на низкой тахте в будуаре у Джординеско.
Уже в продолжение трех недель он плохо сознавал, где он. Сейчас ему казалось, что голова его совершенно пуста и мысли не за что зацепиться; не было никакого воспоминания и вместе с тем не было никакого интереса к жизни. Он бессмысленно смотрел на красавицу-княгиню, которая стояла перед черным алтарем в длинных одеждах и египетском уборе на голове, сверкая драгоценностями и своей красотой. В жаровне курились ароматы, и завеса не скрывала черного зеркала.
Шеваиот! Шеваиот! Шеваиот!
Она бросила щепотку куренья на жаровню.
Шеваиот, соедини твою всемогущую волю с моей!
Глаза ее изумленно раскрылись: клубы пахучего дыма, вместо того, чтобы подниматься кверху, низко стлались по полу.
Что такое? Дым жертвоприношения не принят? Есть чужое влияние?
Она с удвоенной силой приступила к заклинанию.
Барон слегка приподнялся на тахте. Он увидел, как под влиянием заклинаний в темном зеркале медленно образовался светлый круг. Круг этот сначала был бледен и расплывчат; постепенно он удлинился, проступили контуры человеческого тела, вырисовалась стройная женская фигура, наконец, прояснело и лицо: можно было разобрать все черты до самой маленькой.
Надя!
В мозгу барона сверкнуло воспоминание.
Надя!
Джординеско взглянула в зеркало, но изображение пропало раньше, чем она могла что-либо увидеть.
Что это? Начинается битва? Горе тому, кто осмелится попытаться вырвать у меня существо, которым я живу!
Она подняла руки, мысленно произнесла одно из самых могущественных заклинаний и начертила в пространстве обратный пантакль.
Надя! в третий раз вскрикнул барон.
Аврора так и впилась главами в зеркало: в светящемся круге появилось изображение баронессы, испуганной и взволнованной, как бы старающейся скрыться.
Я так и знала! вскричала Аврора. Погоди же!
Барон пролепетал:
Что ты хочешь делать?
Что? Уничтожить прошлое, больше ничего!
Она, как тигрица, бросилась к черному зеркалу и остановилась, как вкопанная: рядом с баронессой появилось другое изображение, изображение человека, который недвижимо стоял с высоко поднятой правой рукой, у которой были сложены вместе три пальца, и с левой рукой, опущенной к земле.
Это был Фадлан.
Аврора пришла в бешенство при виде Фадлана.
Он!.. Он осмеливается?.. Да будет!.. Я его уничтожу!
Барон окончательно вспомнил.
Несчастная, что ты хочешь делать?.. Пощади! Это моя жена, я ее люблю!
Он ее любит! прошипела Аврора.
Она собрала всю свою волю и, обернувшись к барону, угрожающе протянула к нему руки. Без сопротивления, без крика Борис, как сноп, упал навзничь к подножию алтаря. Но, когда Аврора обернулась, в черном зеркале ничего не было, видение исчезло.