Через несколько секунд налетел ветер.
Он нёсся по Пиккамор-Уэй огромным бурным вихрем пыли и обломков, который обрушивался на всех, сбивал с ног и швырял в объятия кабелей не одного человека, что, я полагаю, и было главной причиной его появления. Пыль быстро осела, и мы увидели людей, застрявших на них, как жуки на нитях паучьего шёлка.
Я увидел это, когда помогал Бонни подняться.
Ещё до того, как налетел ветер, я уже шатался от вспышки. У меня закружилась голова, и глаза наполнились слезами. Я еле плёлся, и случайно задел ногой Бонни. Нас всех это задело. И большинство, за исключением Айрис, пришли в себя достаточно быстро ... потом на нас налетел ветер.
Образ, выжженный в моем сознании, - женщина, ползущая по тротуару, её лодыжка прилипла к одному из кабелей, и я видел, что вся эта штука дрожит и вибрирует. Она ползла, всхлипывая и визжа, волоча за собой кабель, который никак не желал отставать. Вдруг он дёрнулся вверх, и она вместе с ним, и резко опустился с мясным шлепком и начал трясти её как тряпичную куклу. Потом начал поднимать её вверх. Какой-то парень схватил женщину и закричал: Эйлин! Эйлин! Эйлин... ради Бога ... - он попытался высвободить ее. Где-то в процессе его рука попала в слизь, и он тоже начал подниматься. Но он был сильным парнем и не собирался позволить этому случиться, поэтому он рванул назад со всей силы, срывая кожу с ладони и ударяясь о землю. Кабель ускользнул вверх вместе с Эйлин.
Я не могу точно сказать, что произошло после этого. Не совсем. Остальные направились к домам, но кое-кто не успел. Я направился к своему дому вместе с Рэем Уэтмором, Айрис Фелан ковыляла за нами в сопровождении Бонни и Билли Курца. Мы поднялись по ступенькам и вошли внутрь, но, судя по крикам снаружи, многие не успели.
Мы собрались в гостиной, как испуганные мыши в норе, стараясь не слышать криков и воплей, доносящихся с улицы. Я знаю, что мог бы помочь другим, но мне кажется, что я потерял самообладание после того, что случилось с Эблерами. Я думаю, мы все были в таком состоянии. Мы с удовольствием прятались в темноте, съежившись и дрожа. Весь наш мир изменился за несколько часов, и мы пытались найти в нём смысл, пытались встать на ноги, пытались сориентироваться в происходящем.
Я бы впустил любого, кто искал убежища.
Но никто не пришёл и не окликнул меня.
Через некоторое время снаружи была только тишинапочти свинцовая стена тишины, которая была ещё хуже, чем крики. Мы все ждали, не зная, что делать, и даже не разговаривая.
Айрис первая нарушила тишину. Она подвинула ходунки к окну и принялась изучать улицу - вернее, то, что видела.
- Мы должны были ожидать чего-то подобного, - сказала она. - Все эти годы они похищали нас одного за другим. Мы должны были что-то предпринять, но мы просто проигнорировали это. Мы проигнорировали это, потому что были слишком напуганы. Было гораздо проще назвать похищенных психами и сумасшедшими ... и вот до чего всё дошло. Мы, чёрт возьми, как рыба в пруду. И точно так же, как мы собираем урожай моря, они собирают урожай планеты
11
Мы просидели так в темноте некоторое время, пока мне это не надоело. Я спустился в подвал и порылся в походных вещах, пока не нашёл пару светильников и ещё несколько фонариков. Я использовал зажигалку Бонни, чтобы найти дорогу, так как я потерял свой фонарик где-то снаружи. Может быть, он все ещё был в грузовике.
- У тебя есть пиво? - я слышал, как она кричала с верхней ступеньки.
- В холодильнике в дальнем коридоре, а не на кухне, - крикнул я ей и услышал, как она, без сомнения, передала сообщение Билли. Потом она стала спускаться на ощупь по ступенькам.
- Тебе нужна помощь?
- Я просто собираю кое-какие вещи.
Бонни взяла зажигалку и зажгла сигарету. Я больше не мог этого выносить. Я тоже взял одну, и никотин взорвался фейерверком в моём мозгу. Зависимость вернулась на полную мощность.
- Что мы будем делать, Джон?
- Даже не знаю. Сейчас мы зажжём свет, а потом займёмся едой. Электричество отключено, но Кэти...у неё всегда было много консервов и упакованных обедов. У меня наверху есть пара ящиков бутилированной воды. По крайней мере с водой, едой и светом мы почувствуем себя людьми.
- Нам лучше начать со скоропортящихся продуктов.
Я вытащил сигарету.
- Есть немного фруктов и овощей на кухне. Ещё остались бифштексы и кукуруза с вечеринки.
Мы докурили сигареты и затушили их. Я протянул ей один из фонарей, и она взяла меня за руку. Я подумал, что она хочет мне дать что-то, но она прижала мои пальцы к своей груди. Она была очень теплой, очень твердой. Сосок под моими пальцами затвердел. Я не отдёрнул руку так быстро, как должен был, но всё же отдёрнул.
- Я тебе не нравлюсь? - спросила Бонни, натягивая майку обратно.
- Дело не в этом. Я женат ... и вся эта чертовщина наверху
Она вздохнула.
- Мне очень жаль. Я больше ни на что не гожусь.
- Это не так
Она саркастически рассмеялась: Нет, это так. Я всегда была такой. - она снова вздохнула, и мне показалось, что я слышу её рыдания. Я боюсь умереть. Я знаю, что та штука там, наверху, доберётся до меня, и я боюсь. Иногда, когда я боюсь, я поступаю неправильно.
- Все мы иногда так поступаем.
Мы поднялись наверх, и я раздобыл новые батарейки для всего. Слава Богу, Кэти была из тех людей, которые запасаются вещами. Мы зажгли один фонарь, чтобы сэкономить заряд батареи. Айрис всё ещё смотрела в окно. Билли сидел в моем кресле и пил пиво. Рэй Уэтмор сидел в углу на кресле-качалке Кэти. Он ничего не говорил. Я почти ожидал, что он очухается и снова станет нашим местным политиком и лидером, но этого не произошло. Бонни села на диван, а я рядом с ней, но не слишком близко. Я думал об Эрин в Италии и молился, чтобы это было только у нас, а не по всему миру. Все остальные мысли были о Кэти. Я знал, что её больше нет. Я знал, что больше никогда её не увижу. Глубина боли была огромна, но я больше не мог притворяться, что она где-то прячется или просто ранена и уползла в кусты. По правде говоря, она не сделала бы ни того, ни другого. Её первая мысль была бы обо мне, и даже если бы она была полумертвой, она бы проползла через ад, чтобы добраться до меня.
Я отхлебнул пива и затянулся сигаретой. Единственное, что меня удерживало, - это мысль о восходе солнца. Когда мир светлел, в нём могла быть надежда, и я цеплялся за неё.
- Там что-нибудь есть?спросил я Айрис.
- Тихо, очень тихо.
Я подошёл к ней и выглянул в ночь. Большинство костров догорело до углей, но пара всё ещё пылала. Свет, который они отбрасывали, показывал мне мир заброшенности. Множество веток повалено ветром, банки из-под пива и газировки выброшены на улицу, мусор во дворах. Кроме того, мир выглядел как какие-то первобытные джунгли с кабелями, свисающими вниз, как лианы. Я видел десятки их, только и ждущих, чтобы заманить в ловушку неосторожных.
- Интересно, что будет дальше? - я говорил почти шёпотом, но Айрис услышала меня.
- Либо они пакуются и сматываются, либо они все ускорят, - сказала она.
Я наблюдал с ней некоторое время, зная, что она была права. Напряжение внутри меня не уменьшилось, стало только хуже. Ожидание, недоумение - всё это грызло нас, но нам ничего не оставалось, как позволить всему идти своим чередом. Многие из нас были слишком пьяны. Как только я собрался вернуться к дивану, Айрис издала странный звук, похожий на внезапный вдох.
Мне не нужно было спрашивать, чем это вызвано, я всё прекрасно видел.
Тот странный синий шар, который я видел в центре города, теперь дрейфовал в нашу сторону. Я наблюдал, как он лениво парит над крышами, словно глаз Полифема, ищущего Одиссея и его людей. Я не знал, что это было, но вид его наполнил меня ужасом, потому что я без сомнения знал, что он искал нас. Может быть, это и не был глаз, но у меня было довольно хорошее представление, что он служил примерно той же цели. Он двинулся дальше на восток и исчез, а я снова начал дышать.
- Как прожектор, - сказала Айрис.
- Да.
- О чём это вы там болтаете? - спросил нас Билли.
Сказать ему правду? Один взгляд на Айрис, и я знал ответ на этот вопрос. Им всем было лучше не знать об этом. Нет смысла увеличивать их тревогу, которая, как я полагал, приближалась к опасному уровню. Я подошёл и сел обратно на диван, потягивая пиво, которое, казалось, не имело абсолютно никакого вкуса. Я наблюдал за остальными, пытаясь понять, что происходит у них в головах.