Пожалуй, он все же прав, милочка, теперь голос супруги звенел, как хрусталь. Я сваляла дурака. Прошу прощения!
И вот это, мать его, тоже моя Светлана! В подобные моменты, как я на миг смекнул для себя, ты как раз и понимаешь, что в каждом из насдве стороны.
Умница! я подбодрил супругу, хотя и видел, что в этом сейчас нет абсолютно никакой надобности. Все эти мои любезности Светик вполне могла бы даже есть на завтрак, запивая сладким чаем, но я все же ни на минуту не переставал быть ее любимым мужем. Скажи, мы ведь не станем по прибытии требовать от госпожи таксистки обещанной компенсации? А то, знаешь ли
Барышня за рулем не дала мне возможности закончить мысль. Сама же в этот момент сыграла против себя.
Если вы не станете возражать, мы могли бы поехать через Ульяновскую, теперь она принялась тарабанить подушечками пальцев по кожаной обивке на руле (профессиональная привычка, как я себе подумал) и, казалось, первое время и вовсе на обращала на нас со Светланой (своих пассажиров) никакого внимания. Боюсь, на Павлова вновь можем стать, и хрен его знает, надолго ли.
Она почему-то принялась ожидать ответа от Светланы, сидящей рядом, словно сразу же отметив про себя, кто именно из нас двоих главный.
Через Ульяновскую, так через Ульяновскую, сразу же согласилась с предложением (как по мне, не очень удачным!) Светлана, и меня, признаться, подобное развитие событий неслабо удивило. Раньше (черт возьми, да еще пару минут назад!) для того, чтобы переубедить супругу в чем-либо, требовалось введение в стране военного положения, не иначе, а сейчас она, видите ли, соглашается с чем угодно и вполне себе за просто так! Что за метаморфозы такие?
Язык мой тут же облизал губы.
А ведь эта самая Ульяновскаяэто ж у черта на рогах, уважаемая! я старался быть вежливым и держать середину. Отсюда тудапримерно минут тридцать пути, если не все тридцать пять. Почему бы вам прямо сейчас не свернуть на Сенную, а там, миновав поворот, выскочить на Завьялова и по Восьмому микрорайону добраться до самого выезда из Верхопавловска? Как по мне, сэкономим и время (вы свое, мынаше) и, конечно же, горючее.
Светлана снова окинула меня взглядом. В нем, как мне на мгновение показалось, была примесь приторного восхищения и какой-то уж больно коварной подозрительности. И если касательно первого момента я вполне себе мог ее понять (любимая жена просто в восторге от собственного мужавсе-таки, видит Бог, не ошиблась когда-то, сказав твердое «Да»!), то вот в связи с подозрительностью я не знал, что и думать. Как объяснить ей, откуда мне может быть так хорошо известен город, если я не журналист, не мусорщик и даже не почтальон, а самый обычный офисный работник, да к тому же еще и работающий на соседней с домом улице?
Я решил, что будет лучше, если оставить этот момент без внимания.
Знаете, я не очень люблю тот район, как на духу призналась вдруг таксистка, и я обнаружил эти ее откровения все же несколько лишними сейчас. Однажды пробила там переднюю шину. Потомпредставьте себе такое! прямиком на повороте слетел подвесной подшипник! И все этов промежутке между апрелем и июнем. Какая-то черная зона для меня. Почти, что запретная.
Я долго собирался с мыслями, увлеченно размышляя над тем, как бы объяснить сейчас женщине, что мы ее клиенты, мы платим, а, значит, это именно нам решать, куда ехать, а куданет, но потом все разрешилось само собой.
Впрочем, как пожелаете, таксистка вновь переключила передачу. Поедем по Сенной. Кстати, вы знали о том, что в заведении, совсем недавно открывшемся недалеко от Библиотеки Мирасамые дешевые пирожные во всем городе? Если взять их там целую дюжину по четвертаку за каждоеполучится еще и чашка кофе в подарок. Вот уж забавно, правда ведь?
«Боюсь, куколка, ты такое не ешь! я не знал наверняка, кто именно в тот момент руководил моими мыслями (уж точно не я сам!), но вот то, что у этого типа имеется чувство юмора, но напрочь отсутствует чувства стыда и такта, мне было предельно ясно. А то не была бы сейчас такой хорошенькой и изящной».
В разговор вмешалась Светлана.
Это та самая библиотека, где не выдают книг на руки? должно быть, вопрос этот был адресован таксистке, но ответил на него я.
Не все, а только лишь научную литературу, дорогая, когда дело касается книг и чтения, я всегда стараюсь держать нос по ветру. Так, кстати, тоже когда-то давно говаривал мой папаша! Но подобная политика ведется в большинстве библиотек мира. Думаю, мы с тобой как-нибудь обязательно сходим туда на экскурсию, и ты сама все увидишь и узнаешь.
Я мог бы сейчас пристыдиться (и то не слабо!) от того, настолько недалекая и попросту темная у меня супруга, но вовремя смекнул, будто в этом вопросе она уж явно уступает таксистке, и счет, в общем-то, открыт. Один-ноль, дамы и господа. Матч продолжается.
Очень смешно! Светлана наморщила лоб, и я вдруг понял, что «мы обиделись». Мог бы, знаешь ли, и не унижать сейчас! В крайнем случае, промолчал бы!
Я пожал плечами. Старался излишне в себе не копаться, но все же осознавал (хоть, быть может, и не в полной мере), будто очень хочу понравиться таксистке.
Как только свернули на Тополянскую (здесь начинался несколько захламленный с виду частный сектор и некоторое время нас ожидало не слишком-то уж и приятное путешествия среди лачуг и полуразрушенных сараев), в салоне авто с «шашечками» раздалась вдруг телефонная трель. Барышня за рулем потянулась ладонью в один из карманов своих джинсовых брюк, после чего ответила на звонок.
«А ведь с тем же самым успехом на наш со Светланой вызов мог бы приехать какой-нибудь упитанный боров, от которого бы за версту несло потом, машинным маслом и, быть может, наспех съеденным перед этим бутербродом с сыром».
Отныне я не удивлялся больше подобным мыслям, что, словно сорвавшись с поводка, свободно разгуливали у меня в сознании, и, уж конечно, не противился им. И с должным восхищением отметил это про себя. Всегда любопытно узнать, куда именно способны привести человека его же собственные размышления.
О, да! щебетала в трубку таксистка, немного приубавив в скорости, и меня эти ее словечки попросту жгли изнутри. Разумеется, я могла бы. Может быть, даже сегодня. Вот только Да, да И это тоже
Собственно, а на что я надеялся? Ведь вполне очевидно, что она замужем (ну, или, по крайней мере, у нее уж точно имеется молодой человек!), а потому и слишком уж заводиться мне сейчас не стоит! Единственное, что надотак это благодарить Бога за Светлану (все же вариант не из самых худших!), да стараться не выдать себя подобным поведением. Знаете ли, бывает иной раз, что на тебя вдруг ни с того, ни с сего накатывает, а ты, словно какой-нибудь прыщавый школьник, и вовсе не знаешь, что со всем этим делать.
В мозг мой отчего-то вновь влетело острое выражение отца, который однажды отпустил матери колкость в плане того, что «человеку (как я потом понял из контекста, имелся в виду именно «мужчина»), сидящему на диете, абсолютно не запрещено смотреть на мясо!».
Что ж, должен признать, папаша явно знал, о чем толкует (почти наверняка у него в свое время был прекрасный учитель!), вот только вся соль состояла в том, что он-то уже третий год, как гниет в земле, а я живой, все так же брожу по миру, дышу воздухом, пью по утрам кофе. Разумеется, трахаю Светлану, хоть об этом особенно упоминать сейчас и не хочется.
Я тяжело выдохнул. Таксистка, наконец, завершила разговор, нажала отбой и теперь мы катили вперед уже несколько быстрее.
Признаться, не люблю я эти штуки, подобная ее фраза очень уж походила на очередное откровение. Имелся в виду мобильный телефон, на который женщина сначала как-то с отвращением покосилась, а потом, словно бы это был какой-нибудь бочонок с опасной кислотой, и вовсе аккуратно запрятала его обратно в карман. Все время трезвонят и трезвонят, когда у меня заняты руки. Но что поделатьтакая у нас работа, как сказали однажды в одном очень известном кинофильме.
Я вдруг задался вопросом, а известно ли моей Светлане о том, из какого именно фильма эти слова? Если уж с литературой не сложилось, да не срослось, то как у нас обстоят дела с телевизором, что без конца горланит в гостиной, на экране его то и дело сменяются различные картинки (иногдаочень даже недвусмысленного содержания!), и гул от всего этого порой стоит настолько сильный (почти что невыносимый!), что мне иной раз кажется, будто нашу с ней квартиру давно уже покинул последний домовой.