- Но если бы мы могли туда добраться.
- Даже если мы туда доберёмся, мы можем этого и не узнать, - сказала она.
- Я думаю, всё, что мы делали с момента аварии и до прибытия сюда, было тщательно спланировано, - сказал им Лекс. Мы там, где оно хочет, чтобы мы были. Оно натравило на нас ту тварь, и когда мы от неё убегали предложило убежищеэтот дом. Мы должны действовать, а не реагировать. Если не возьмём на себя ответственность за нашу судьбу, кукловод уничтожит нас, а потом отдаст на растерзание тем куклам.
- Так когда же мы начнём действовать? - спросил Крип.
- Когда оно предпримет что-нибудь ещё, - сказала Су-Ли. Мы можем покинуть этот дом прямо сейчас. Мы можем бегать кругами, но в конце концов мы снова будем просто реагировать. Что нам нужно сделать, так это дождаться его следующего шага, и как-то переиграть его. Это был бы первый шаг, я думаю.
- Как вы думаете, когда это случиться? - спросил Крип.
- С минуты на минуту, - сказала Су-Ли. Я почти чувствую, как это начинается.
18
Крип не знал, что и думать о них. Всегда казалось, что Лекс и Су-Ли были на одной волне и могли легко общаться без слов. Но он не разделял их оптимизма и считал, что их безрассудные теории приведут их всех лишь к смерти.
Он встал и подошёл к окну.
Он ничего не видел, но это ничего не значило.
Его внутренности сжались в комок в ожидании сирены или чего-то подобного. Су-Ли сказала, что это вот-вот произойдёт, и он нисколько в этом не сомневался. Единственное, что его пугало, - какую форму оно примет.
- Интересно, живы ли ещё Рамона и Чазз, - сказал он.
- Если кто и остался в живых, так это Рамона, - сказала Су-Ли.Она, наверно, сейчас ищет нас.
- И Чазза убить будет нелегко.
Крипу было наплевать на Чазза. Он не хотел его смерти, но все его мысли были о Рамоне.
Они находились в гостиной дома, который выглядел почти так же, как и все дома в квартале. Обычный дощатый двухэтажный домик. Они ещё не поднимались наверх и не спускались в подвал, и не было смысла рыскать там в поисках неприятностей.
Неприятности сами найдут нас и без всякой помощи.
Он достал зажигалку и щёлкнул ею, прыгающее пламя осветило комнату и дало ему возможность взглянуть на обстановку. Ничего необычного: диван, два кресла с откидными спинками и лампами рядом. Кофейный столик. Книжный шкаф. Большая старая стереосистема. И телевизор, как будто с музея, на четырех ножках, с выпирающими переключателями каналов и громкости, с выпуклым экраном и рожками антенн.
Пламя зажигалки начало жечь ему пальцы, и он выключил её.
- Заметили, какое всё старое? Одно лишь дерьмо динозавра, - сказал он. - Нет ничего новее 1960-х, ни мобильников, ни компьютеров. Даже видеомагнитофона нет.
- Всё сходится, - сказал Лекс.Образ старых добрых 60-ых. Бьюсь об заклад, если ты подойдёшь к книжной полке, то не увидишь ничего выпущенного после 1965 года. Просто предположение.
Крип так и сделал. Он щёлкнул зажигалкой.
- Чёртова куча обзорных книг от "Ридерз Дайджест". Посмотрим... Убить пересмешника ... Агония и Экстаз ... Фрэнни и Зуи. Ну и старое дерьмо. То, что нас заставляли читать на уроках английского.
- Мне нравится Убить пересмешника, - сказала Су-Ли.
Лекс хмыкнул.
- Мне пришлось читать Фрэнни и Зуи в десятом классе. Наш учитель был одержим Сэлинджером.
- Разве не все учителя литературы одержимы им? - сказала Су-Ли.
- Большинство, за исключением моего учителя английского в одиннадцатом классе. Мистер Сприг. Он был большим поклонником Фолкнера. Одно упоминание имени Фолкнера вызывает у меня нарколепсию.
Крип не обращал на них внимания. Он не был заинтересован в обсуждении грёбаных книг. Больше всего его заинтриговал старый телевизор. Ему очень хотелось разобрать его и добраться до трубок. Когда он был ребёнком, его дядя Фрэнк коллекционировал старинные телевизоры, и у него была удивительная коллекция старых трубок. Крипу нравилось смотреть на них. Ему хотелось вскрыть этот и рыться в его внутренностях, пока он не найдёт эти трубки, как ныряльщик, вскрывающий устриц в поисках жемчужин.
Мир многое потерял, когда изобрели микросхемы, подумал он. Есть что-то такое в старых вакуумных трубках.
Что было вполне приемлемо для такого технаря, как он.
В темноте он неотрывно смотрел на мутные очертания телевизора, и самое странное было то, что он, казалось, не мог отвести взгляд. Он знал, что они были в трудном положении, действительно ужасной ситуации, но его глаза были прикованы к выключенному телевизору, и он не мог думать ни о чём другом.
Это было странно.
Это было более чем странно.
Перед его мысленным взором возникали чёрно-белые картинки передач, которые телевизор улавливал своими антеннами-рожками в старые добрые времена... зернистые, трепещущие образы вещей, которых он никогда не видел и никогда по-настоящему не хотел видеть. Мужчины курили трубки и читали газеты; женщины в фартуках трудились на кухне; дети были хорошо воспитаны и хорошо одеты. Это была эпоха, которую он не понимал. Но эти образы пленили его, и он как будто действительно смотрел в прошлое.
Что, чёрт возьми, происходит? спрашивал он себя, но в его голове не было ответов. Во всяком случае, ничего такого, что имело бы хоть какой-то смысл.
На экране появилась крошечная белая точка.
Не только Крип видел это, потому что Су-Ли ахнула.
- Какого чёрта? - сказал Лекс.
Теперь картинки исчезли из головы Крипа. Он, как и все остальные, смотрел на крошечную белую точку в центре выпуклого экрана. Она увеличивалась. Сначала с булавку, потом с четвертак и так далее. Затем на экране появились помехи.
Никто ничего не сказал.
Су-Ли сказала ранее, что она чувствовала, как что-то начинается, и это должно было быть оно или, по крайней мере, прелюдия. На экране появилась картинка, но она всё ещё была размыта и обесцвечена. Сначала было трудно сказать, на что они смотрят, но Крип знал, что старым трубкам требовалось время, чтобы прогреться. Изображение не будет HD качества, но оно проявится.
Он ждал вместе с остальными.
Изображение улучшилось. Оно всё ещё было зернистым, но стало достаточно чётким, чтобы они могли увидеть, что происходит. Телевизор показывал семью, сидящую за обеденным столом. Судя по всему, это была семья 1950-х годов. Мать, отец и двое мальчиков оживлённо беседуют. Звука не было, но иногда раздавался записанный смех. Когда передали горох и цыплёнка, мальчики развеселились. Они, по-видимому, придумали какую-то шутку, отчего их мать выглядела комично ошеломлённой, а отец раздражённым в стиле Опять мальчики за своё.
- Что-то знакомое, - сказала Су-Ли.
Лекс сглотнул.
- Да... я думаю, это Приключения Оззи и Харриет. Нам однажды показывали в средней школе.
- Каких это годов? - спросила Су-Ли. - Пятидесятых годы? Шестидесятых?
- Насколько я помню, оно длилось с пятидесятых по шестидесятые годы. Но их сыновья здесь маленькие, и, судя по обстановке, думаю, что этот эпизод относится к 50-ым.
- А какое это имеет значение? - спросил Крип.
- Может быть, кукловод пытается воссоздать мир до того, как что-то случилось
- Что случилось? - сказала Су-Ли.
- Трагедия. Что-то с городом или лично с ним. Я не знаю.
- Твои домыслы? - спросил Крип.
- Да, - признался Лекс.
Телешоу продолжалось, а Крип напряжённо сидел в мерцающем свете телевизора. Лица Су-Ли и Лекса были окрашены тусклым голубым сиянием. Какой в этом был смысл? Было ли это чьё-то любимое шоу или, как предположил Лекс, пародия на жизнь перед какой-то ужасной трагедией? Крипу было всё равно. Он просто хотел выбраться из города.
Камера сместилась от радостно спорящей семьи к арке позади них, которая, по-видимому, вела в стандартную гостиную 1950-х годов. Они увидели тёмно-серую фигуру, сидящую у стены. Она была призрачной и искажённой от плохо сфокусированной камеры. Перед ней стоял стол, на котором лежало тело женщины.
Крип был почти уверен, что это Даниэль.
Изображение было плохого качества, но он был уверен в этом. Эта уверенность была как ледяной клинок в его сердце. Тёмная фигура - один из кукольных людей, понял он, - что-то делала с телом. Существо вскрыло труп, обломало руки и ноги, как крылья у мухи, осторожно заменив их чем-то похожим на протезы, а внутренности шестерёнками и прочими механизмами. Затем кукольный человек взялся за её лицо. Он чистил, резал и, наконец, зашил его чёрной проволокой.