Приехали. Припарковались на разбитой обочине. Виктор вытащил из багажника две пятилитровых канистры с водойполить цветы. Но поливать было нечего: анютины глазки, аккуратно посаженные две недели назад, были так же аккуратно выкопаны. Такое уже случалось три года назад и в прошлом году. Кто-то выкапывал с могил посаженные цветы и уносил их или к себе на дачу, или на рынок с целью продажи.
Опять выкопали, вздохнула мама, ничего святого у людей не осталось.
Хочешь, я тут камеры повешу, и вычислим гадов? предложил Виктор.
А чем это поможет? вздохнула мать. Ну, снимешь ты на свою камеру каких-нибудь бомжей. И что? Будешь их потом по помойкам искать? Давай лучше ещё цветочков купим и опять посадим. Хорошо?
Хорошо, кивнул Виктор, только сегодня цветочный закрыт. В понедельник я сам заеду и посажу. Да и камеру на всякий случай всё равно присобачу вон на то дерево. Интересно посмотреть на этих моральных уродов.
Делай что хочешь, сказала мать. Ты полей пока кусты, а я на могилке землю прополю.
В это время у Виктора зазвонил телефон. На дисплее высветилась надпись «Тарасов А.». Виктор ответил.
Привет, сказал Андрей, как ты там?
Нормально, ответил Виктор, твоими молитвами. Случилось что?
Ага, после секундной паузы ответил приятель. Можешь сейчас ко мне в контору подскочить?
Мы же завтра встречаемся, напомнил ему Виктор. Мясо я с утра замариновал. Или что-то срочное?
Несрочное, опять после паузы ответил Андрей, но это не шашлычный разговор. Давай, я на работе ещё час-полтора. Подъезжай.
И отключился.
Виктор задумчиво посмотрел на телефон. На Андрея это было не похоже: паузы в разговоре, встреча в кабинете.
Мама, сказал он, мне надо срочно уехать. По работе.
Он вылил принесённую воду в кусты, росшие около могилы, и закинул пустые бутылки в багажник. Довёз мать до дома. И сразу же поехал к Андрею на Калужскую, где тот работал.
Управа располагалась рядом с тюрьмой в здании из красного кирпича с чудовищными бетонными вставками, покрашенными в жёлтый цвет.
Такое впечатление, что ты служишь в дурдоме, как-то раз сказал Виктор другу.
Так наш мир и есть дурдом, философски заметил Андрей, а мы в этом лечебном заведении санитары.
Виктор припарковался около старого трёхэтажного здания и пошёл к управе пешком. Ближе было не припарковаться: улицу зачем-то перегородили бетонными брусками, раскиданными в беспорядке на проезжей части.
Виктор поднялся по лестнице и вошёл в дверь.
Я к Тарасову, сказал он дежурному.
Тот взял его паспорт. Полистал страницы.
Проходите, он Вас ждёт, ответил дежурный. Второй этаж. Направо.
Я знаю, прервал его Виктор, спасибо.
Андрей встретил друга в коридоре, около своего кабинета.
Привет, подполковник, поприветствовал его Виктор.
Привет, младший сержант запаса, ухмыльнулся тот в ответ, проходи.
В кабинете, кроме них, никого не было. Андрей плотно прикрыл дверь. Потом подумал и закрыл её на ключ. Сел за стол. Жестом пригласил Виктора присесть напротив.
Рассказывай, не томи, сказал Виктор, садясь на стул.
У меня две новости, начал Андрей.
Давай с хорошей, попросил Виктор.
Хорошая новость, кивнул приятель. Меня переводят в Москву, в область. На повышение.
Поздравляю! радостно воскликнул Виктор. Это же здорово! Поздравляю от всего сердца! Завтра как раз и обмоем. Но чего ты столько таинственности-то нагнал?
Это только одна новость, поморщился Андрей. Сам только вчера вечером узнал. Дядя позвонил. Протолкнули мою кандидатуру.
А вторая? спросил Виктор. Что за вторая новость?
Андрей побарабанил пальцами по столешнице. Оглянулся на портрет Путина за спиной.
Вторая новость касается тебя, сказал он. Точнее, даже не тебя, а твоего отца, Стрельцова Анатолия Николаевича.
Сказал и замолчал, стараясь не встречаться с Виктором взглядом. А тому вдруг показалось, что в кабинете запахло табачным дымом. Чуть заметно, еле-еле. Как будто кто-то на улице под окном затушил окурок с верблюдом на сигарете.
Рассказывай, попросил Виктор, что-то стало известно о папе?
Официально ничего нового, вздохнул друг. Вот, я даже дело его из архива хотел затребовать, а его нет. Через 15 лет уничтожается. Из-за срока давности.
Я в курсе, сказал Виктор. Я про розыск пропавших много чего знаю.
Ну, так вот, продолжил Андрей, дело даже не в розыске, а в другом. Когда я ещё был опером, сразу после института, был у меня один осведомитель, тёзка мойБелашов Андрей, по кличке Беляш. Алкаш ещё тот! Я, честно говоря, думал, что он умер давно, а он сегодня утром вдруг позвонил мне и попросил встретиться.
Андрей достал откуда-то снизу бутылку минералки и стакан, налил себе. Потом достал второй стакан, налил Виктору, подвинул ему через стол. Виктор благодарно кивнул, но пить не стал.
В общем, встретился я с ним чисто из интереса, продолжил свой рассказ Андрей, на площади Ленина. Кофе попили.
А при чём тут мой папа? перебил приятеля Виктор.
Да при том, Андрей наконец-то посмотрел Виктору прямо в глаза, что этот Беляш сказал, будто знает, как и где погиб твой отец. Назвал его имя, фамилию и твои данные.
А кто этот Беляш? спросил Виктор. Что за фрукт такой из глубины годов вынырнул?
Да никто! ответил Андрей. Был шестёркой у серпуховских бандитов. Подай-принеси. Ничего серьёзного. Сидел два раза за мелкие кражи. Как от осведомителя в своё время толку от него было мало. Хотя один раз он мне слил хорошую информацию, но после этого присел на пару лет. И до сегодняшнего дня мы с ним не виделись.
Он тебе на мобильный позвонил? спросил Виктор.
Нет, в дежурку, ответил Андрей, чтобы его соединили со мной. Уговорил на встречу в людном месте и без свидетелей, где и попросил меня быть посредником между вами.
Понятно, протянул Виктор, хотя ему пока мало что было понятно. И что этот Беляш хочет в обмен на информацию?
Он хочет, чтобы ты купил у него дом в Дашковке, Андрей опять отвёл глаза. Деревянный дом и шесть соток к нему. За пятнадцать миллионов рублей.
За сколько?! глаза у Виктора округлились. Он совсем, что ли, с ума сошёл? Надо тебе было его сразу на хер послать. И всё.
Я послал, ответил Андрей, да только он дал мне вот это.
И он бросил через весь стол к Виктору кусок какого-то картона. Тот поймал его, едва не уронив на пол.
Картонкой оказалась полароидная фотокарточка, выцветшая и старая. На фотографии был папа Вити. По пояс голый. В руках у него была газета «Московский комсомолец».
Андрей так же запустил по столешнице увеличительное стекло.
Дату глянь.
Виктор взял лупу и приблизил к фотографии. На газете было написано: «17 июля 1992 года».
Опять откуда-то запахло дымком. И сердце вдруг заколотилось в груди. Сильно-сильно. Тук-тук, тук-тук.
Беляш сказал, что твой отец пропал 15 июля, между тем продолжил Андрей. Я не знал, но на всякий случай подтвердил. А на газете семнадцатое.
Да, пятнадцатого пропал, ответил Виктор. Двадцатого приняли заявление. В августе объявили в розыск, двадцать первого.
Хорошая у тебя память, похвалил Андрей. Я тут пробил по кадастру дом этого Беляша. Действительно, от бабки достался, в деревне Дашковка. Стоит прямо у дороги. Деревянный. И цена емутри копейки в базарный день.
А откуда он узнал, что мы знакомы? перебил приятеля Виктор.
Насколько я понял, он за тобой следил, ответил Андрей. Или за тобой, или за матерью. А в прошлое воскресенье увидел нас вместе на пляже, на карьере. Узнал меня. И вот сегодня позвонил.
Может, поедем, проведаем старого знакомого? предложил Виктор. Всё равно ведь по дороге. Ты же сейчас в Протвино?
Так может, пару человек с собой взять для устрашения? сказал Андрей. Возьмут его за шкирку, трясанут пару раз, и он всё сам расскажет.
Не надо, попросил Виктор, потрясти мы всегда успеем. Поехали!
Андрей быстро собрался, закрыл кабинет на ключ и о чём-то переговорил с дежурным. Затем сел в свою потрёпанную «Ниву» и поехал. Виктор пристроился сзади. Перед тем как тронуться, он достал телефон и набрал номер своего зама.