То и дело вскакивающие мальчишки будто намерено задевали его, но он не обращал на них никакого внимания.
Петя Жуков, поймав его взгляд, сказала Зоя Викторовна. Вы же знаете, что ваша Сашенька пойдет с ним в паре, они очень сдружились, а Петя очень сильно боится. Очень сильно. Прямо не знаю, что с ним делать.
Андрей сглотнул образовавшийся в горле ком. Он вспомнил себя в том самом возрасте и жуткий страх перед уколами, ненасытный, парализующий, превращающий тебя в дрожащий комочек.
А что его мама подписала уже? Он попытался вспомнить, как выглядит родители Пети и не смог.
Зоя Викторовна провела ручкой вправо по линии от фамилии «Жуков Петр» там стояла какая-то наивная подпись из пяти буквбез всяких завитушек и выкрутасов.
Вчера вечером, да.
Андрей еще раз взглянул в помещение, где совершенно непринужденно играли дети. И только один сидел с краю, как гадкий утенок.
Задержав дыхание, он взял у нее ручку и поставил рядом с фамилией «Лосева» свою подпись.
Конечно, они должны пойти вместе. Саша столько об этом рассказывала.
Она чудная девочка. А Петя отличный парень. Ему просто очень трудно. Понимаете? Она пытливо взглянула в его глаза. Спасибо вам.
Саша оглянулась, она увидела папу, стоящего рядом с любимой воспитательницей и помахала ему. Потом, оставив кухню на двух девочек, подошла к Пете, взяла его за руку и потащила к столу с альбомами и красками.
Вот видите, улыбнулась Зоя Викторовна. Все будет хорошо. Езжайте и разберитесь, чтобы наши дети дышали чистым воздухом.
Ему не хотелось уходить, он поймал себя на мысли, что стоял бы и смотрел, как беззаботно играют детиискренне, по-настоящему. Но не все от его взгляда не скрылось, что в группе, на вид совершенно невинной, непорочной, кроется что-то ещесовершенно незаметное, скрывающееся в украдкой брошенных взглядах, полных ненависти и злобы, как бы случайных тычках, едва понятных словах, произнесенных так тихо, что до него доносилось лишь шипение.
Андрей тряхнул головой. Вечер, да и утро тоже, выдались труднымион не хотел ссориться с женой, но так вышло. Теперь странное наваждение. Откуда в детях может взяться подобное зло? Нет, ему просто показалось.
Он попрощался и вышел в холодное ноябрьское утро.
Глава 3
Осень 2012 года
Кирилл! Мышкин! Я к тебе обращаюсь! Ну-ка поделись машинкой с Петей. Это что еще за поведение? Нельзя забирать все машинки, они не только твои, а общие, на всю группу!
Они мои! упрямо твердил толстый веснушчатый мальчишка, заграбастав весь транспорт на свою половину ковра.
Кирилл! Зоя Викторовна, молодая воспитательница, симпатичная, с большими голубыми глазами и волосами, заплетенными хвостом, чуть привстала, показав, что готова надавать кое-кому по мягкому месту. Она устала делать замечания, мальчишка на них просто не реагировал, и она, по правде говоря, уже не знала, как себя вести, чтобы вынудить забияку соблюдать основное правило детского сада «Играй сам и дай поиграть другим».
Обиженный Петя, у которого в глазах стояли слезы, присел на краешек стула. С каждым днем Зоя Викторовна замечала, что ему все меньше и меньше хочется приходить сюдапо утрам она видела его опухшие от слез глаза, и, хотя он крепился, заходя в группу, обмануть ее не мог.
Она попробовала поговорить со старшим воспитателем, Анной Федоровной, энергичной, волевой женщиной лет сорока пяти, но та сурово взглянула на нее и покачала пальцем, увенчанным золотым перстнем с изумрудом.
Зоя, уймись. Всем милой не будешь, папа Кирилла не самый легкий человек, к тому же несколько раз сидел и только недавно снова вышел. Хочешь с ним столкнуться вечером?
Зоя потупилась. Все внутри нее кипело. После свободолюбивого университета, казалось, она попала на каторгу. Но деваться некуда, надо было начинать трудовую деятельность с самых низов, к тому же она очень любила детей. Ее мать из простого воспитателя стала директором детского сада, Зоя мечтала повторить ее путь, вспоминая, с какой гордостью приходила к матери на работу, где все ее уважали, советовались, любили И вот, здравствуй, реальность. Мама скоропостижно скончалась в прошлом году от кровоизлияния в мозг, не дожив до выпуска дочери.
Он отвратительно себя ведет, сказала Зоя. Я стараюсь отвлечь его игрой, состязаниями, обуздать злобу, негативную энергию, непонятно, правда, откуда она берется он такой маленький, а ощущение, что
От папаши, хмыкнула Анна Федоровна и тут же спохватилась. У малыша и так нелегкая жизнь, а ты егопристыдила старшая.
Ничего я с ним не делаю, огрызнулась Зоя.
Вот и не делай.
С малых лет начинает пример братьЗоя не договорила, решив, что не стоит слишком много болтать языком. Для нее все дети должны быть равны, сила педагога в умении найти подход ко всем без исключения, хотя в такие моменты она ощущала полную беспомощность.
За спиной Анны Федоровны висел зеленый плакат с хороводом детишек, на котором было написано: «Не стыдите ребенка за его поведение, иначе он научится одному: срываться на людях». Кто же тебя стыдит-то, подумала Зоя.
К Петру подошла Саша Лосева, папа которой с утра вел себя немного странно, будучи явно встревоженным, возможно, предстоящей поездкой на свалку, которую, как ни крути, приятной не назовешь ни в коем случае.
Светлые вьющиеся волосы девочки обрамляли нежное личико с высоким лбом и огромными пронзительно голубыми глазами. Она встала рядом, заглядывая ему через плечо. Со своего места Зоя видела, что Петя рисует дом, но выходит у него неважноостов кривой, вот-вот упадет, одна из стен никак не получается и Петр чуть не плачет от досады и бессилия.
Хочешь, я тебе помогу? спросила Саша.
Он не заметил, как девочка подошла и встала позади и даже немного испугался, неловко прикрыв свое творение рукойхуже всего насмешки детей, обнаруживающих, что чужой дом, самый обычный квадратный дом с парой квадратных окон похож на неведомый сарай, кривой и косой, чудом примостившийся на краю листа, они тут же начинали хохотать и обзываться. Оглянувшись, Петр понял, что никакой провокации не последует, никто его не хочет осмеять и Саша, эта девочка, которой он втайне симпатизировал и отчаянно это скрывал от всех, хочет сама, по собственной инициативе, ему помочь с этим проклятым падающим домом: он не верил в свою удачу. Каждый в группе рисовал проклятый дом лучше, чем он.
Обычно девочки из группы дружат с мальчиками-драчунами или с теми, от кого можно что-то получитьнапример с Кириллом Мышкиным, который задабривает их конфетами и жвачками, с братьями Костровыми, Романом и Максом, потому что их двое, и они всегда творят что хотятбесятся и вообще напоминают придурков. Но чаще всего девочки дружат между собой и делают вид, что его, Пети Жукова, вообще не существует на свете. Как бы он ни старался привлечь чье-либо внимание, в лучшем случае добивался протяжного вздоха и высокомерного презрения.
Ты? Ты мне поможешь? Ты разве умеешь рисовать дом?
Дом? А какой ты хочешь дом?
Петя задумался. Ему нравился дом через пару кварталов от их старого двухэтажного барака, поросшего мхом и утопающего в зелени, в котором он жил с вечно злым отцом-полицейским и мамойновенький частный коттедж из красного кирпича, на крыше которого торчала отполированная спутниковая тарелка.
В доме жила молодая семья с двумя школьницами первого и второго класса, и каждый раз проходя мимо и слыша их счастливый смех, он сжимался, представляя, как, должно быть, прекрасно, иметь такой дом, в котором никто никогда не ругается.
Однако, когда он случайно подслушал разговор взрослых на кухне, что их дом могут снести, потому что он старый и вот-вот сам упадет, а им вместо него дадут новую квартиру где-то на окраине, то весь вечер проплакал в подушку, так жалко ему стало. Дом ведь не виноват, думал он, что отец приходит постоянно злой и им с мамой крепко достается за любую провинность.
Петя тогда не спал всю ночь и утром, когда они направлялись в сад, он подошел к стене, осторожно прикоснулся к шершавой и теплой поверхностиему показалось, что дом каким-то неведомым образом знает обо всем, и уж точно видит его, Петю, прямо сейчас. Нет, крепкая, подумал он. Не может быть, чтобы такая крепкая стена вдруг развалилась. Взрослые как всегда что-то напутали. Дом не даст себя в обиду.