А вот на Артёма смотрелось с огромным сожалением. Хороший вроде парень из-за своей робости, что ли, и какой-то несамостоятельности попал в плохую историю. Сидит тут совсем потерянный. Дома волнуются, а он им даже позвонить не может.
«Ладно, попал так попал, надо как-то пережить это» решил Алик.
Что-то вы совсем хмурые стали? Холодно голышом сидеть? спросил Петрович, прожёвывая свою ветчину.
Не жарко, откликнулся Кирилл, сморщившись.
Петрович усмехнулся:
Видимо, рано мы весну почуяли!.. Вон как завывает! Давайте я вам в пиво водочки чуть-чуть подолью? Всё посогреетесь немного, а?
Да не будем мы твою водку! рассердился Кирилл и с надеждой потрогал свою одежду.
Но та, естественно, не высохла, и тем повергла хозяина в отчаяние. Кирилл, надув губы, проворчал:
Я вообще больше пить не буду.
А я буду, притворно бодро, больше для некоего уязвления Кирилла, чем для Петровича, сказал Алик, наливай, отец, свою водку!..
Придвинув к Петровичу свой стаканчик, бросил вопросительный взгляд на Артёма. Тот молчал. Тогда Алик напрямую предложил ему:
Ты будешь ёрш? Давай согреемся. Одежда теперь не скоро высохнет.
Буду, сразу согласился Артём.
Алик придвинул к Петровичу второй стаканчик и сказал:
Только немножко.
Да я пять капель
Знаю я ваши пять капель!.. Вам и сто грамм, как пять капель. Немножко это совсем чуть-чуть. Понял?
Понял, обиделся Петрович и налил в один стакан где-то четверть, а в другой немного не доходя до этого.
Ну сказал же немножко! гневно выдохнул Алик.
Да я и налил пять капель
Ладно, хрен с тобой Кирилл, давай сюда пиво!..
Кирилл передал баклажку. Алик налил пиво в стаканы до краёв. Понюхал.
Гадость, блин
А вы, нате вот, закусите, Петрович заботливо пододвинул к ним поближе свою еду. И подождите меня, я себе тоже налью.
Ну, а как же ты себе не нальёшь? Ждём.
Петрович налил себе и торжественно изрёк тост:
За вас, ребята! За молодёжь!..
Выпили. «Ёрш» оказался слишком крепким, чтоб его не закусить. Алик взял кусок хлеба с ветчиной.
Не отравлюсь?
Нет. Хорошая. Берите, берите, ешьте, засуетился Петрович, очищая яйцо.
Артём взял только кусок хлеба, но есть его принялся с невероятным аппетитом. Это не прошло мимо пьяных, но внимательных Петровичевых глаз.
У-у, да ты голодный!.. Давай, бери ветчинку, яички!.. Ешь, ешь
Нет, это я не буду, сказал Артём. Сейчас идёт пост. Я пощусь.
Петрович завис, но потом затараторил:
А, это ты в Бога веруешь? В церкви служишь? То-то, я смотрю, у тебя бородка какая-то такая как у этих, у дьячков ну, которые на попов учатся!.. Или ты уж, может, выучился?
Никакой я не дьячок. И учусь я в пединституте, неожиданно громко выпалил Артём. Мало ли какая у меня бородка!..
Так ты не служишь в церкви? А чего ж тогда посты какие-то? не унимался Петрович.
Просто я православный христианин. В церкви я не служу, но посты соблюдаю.
Я тоже православный, выпрямился Петрович.
Но в церковь, наверное, не ходишь, не молишься и посты не соблюдаешь?
Ну и что? Бог у меня в душе!..
Да ты не знаешь, что такое православная вера! Для этого надо в церковь ходить, а не водку пить.
Да, я в церковь не хожу. Но в душе в Бога верю. А посты это всё показное. Ты думаешь, тебя за это Бог в рай возьмёт?
Этого я не знаю. Чтоб в рай попасть, надо соблюдать заповеди, жить праведно, в церковь ходить, исповедоваться, причащаться. Много чего надо делать.
Это попы выдумали, чтобы деньги с народа собирать и жить легко. А что они, попы-то, праведно живут? Знаю я, какие они праведные!.. Вино тоже пьют, будь здоров.
Каждый за себя должен отвечать, устало ответил Артём и, встав, подошёл к окну.
Зря ты на парня наехал, отец, укорил Петровича Алик, это его дело. Хочет поститься пусть постится. А про попов тебе советская власть напела.
Да я не наезжал Я так А что ты против советской власти имеешь? При ней хорошо жили. Не то, что сейчас.
И сейчас не живём, и тогда не жили. Дерьмо твоя советская власть. Мозги она тебе запудрила. Так, что человек, который тебе в сыновья годится, вере предков наших тебя учит. По идее ты его должен учить. А чему ты можешь научить? Вон каким тебя сделала советская власть!..
Это меня нынешняя власть таким сделала! вспылил Петрович. Думаешь, я всегда таким был. Я работал честно, деньги на книжку собирал. Я книжки читал. Я в кино ходил. Я футбол по телевизору смотрел. Я пил только по праздникам. Идея была у людей, уверенность в завтрашнем дне была. А потом всё забрали и ничего не дали взамен. Деньги на книжке сгорели. Работать честно нельзя, ничего не заработаешь. Кто успел, тот и съел. На людей насрать нынешней власти. Нах** мне теперь книжки её, кино её, футбол её!.. А научить я вас могу жизни. Главное правило каждый за себя. Вы никому не нужны. Нужно непременно стать подлецом, чтобы закрепиться в этой жизни. Или вы станете такими же, как я, со временем.
Не станем, вмешался Кирилл, ты не смог со своими старыми взглядами приспособиться к новой жизни. Сейчас никто о тебе не позаботится, если ты сам о себе не позаботишься. К примеру, я о себе позабочусь, поверь мне. Завтра меня не пугает.
А если завтра война? Или полетит власть твоя к чертям собачим? Ты и тогда будешь таким уверенным?
Войны не будет, отрезал Кирилл и вздрогнул.
За окном с пронзительным треском ветер повалил сухое дерево. Крыша домика застонала пуще прежнего. Дверь распахнулась, и в комнату ввалился обжигающий вихрь из капель дождя, холодного воздуха и невыразимой тоски. Алик бросился закрывать её.
Ветер, сказал Кирилл с облегчением.
Да это уже не ветер, Артём, стоявший у окна, не разделил его оптимизма, это похоже на ураган. Сколько времени?
Кирилл, щурясь в темноте, поднёс часы поближе к лицу:
Пять. Думаешь, до семи уляжется?
Не знаю
Да стихнет, конечно, беззаботно вставил Петрович. Я так думаю
Алик подошёл к столу и налил себе пива.
Будет кто ещё?
На этот раз, кроме Артёма, выпить изъявил желание и «уязвленный» Кирилл. Выпили. Ещё налили. Ещё выпили. Петрович сильно захмелел. Он совсем немного не допил свою водку. Алик, посмотрев на него с печальным отвращением, сказал ему:
Тебе надо, отец, проспаться.
Петрович послушно встал и, расстелив свой плащ на полу, лёг.
Не обижайтесь на меня, ребята, пробормотал он еле слышно.
«Да пошёл ты! выругался про себя Алик и добавил: На тебя обижаться даже противно грешно!».
«Ёрш» же всё-таки сделал своё дело ребята снова согрелись. На радостях открыли и третью баклажку. Алик, глядя на Артёма, мотнул головой в сторону Петровичевой бутылки с остатками водки. Мол, будешь? Артём виновато-пьяными глазами медленно моргнул. Мол, буду. Неожиданно и Кирилл позавидовал и пододвинул к Алику свой стакан.
Мне тоже налейте этой дряни попросил он.
Алик ухмыльнулся так, как ухмыляются в голливудских фильмах герои-победители, мол, «ну что я тебе говорил, сынок?» и победоносно разлил водку в три стакана. Вышло ровно по пять капель. Добавил пиво и с лёгкой иронией провозгласил тост:
За отцов.
Чокнулись, выпили.
Мой отец миллион заработал не то, что этот Вован Петрович, похвастался Кирилл. И я заработаю.
А зачем он тебе, миллион-то? равнодушно поинтересовался Алик, аппетитно закусывая пиво ветчиной.
Как зачем? Зачем всем миллион? Чтобы жить достойной жизнью.
Кто достойно живёт, тот и без миллиона достойно живёт, вмешался Артём.
Это кто же?
Да много святых людей было.
Так я же не святой, засмеялся Кирилл. Я пожить хочу!
Артём затруднился что-либо на это ответить, но многозначительно вздохнул. Было видно, что он больше не хотел разговаривать на эту тему.
А у меня нет отца, загрустил Алик.
У меня тоже, отозвался Артём.
За окном повалил снег.
Кирилл с тревогой посмотрел на часы:
Без пяти шесть Как вы думаете, снег для нас хорошо или плохо?