Как дела с книгой? спрашивает он.
Я почти закончил.
Вот и хорошо. Там, откуда я родом, тебе бы сказали, что ты сделал свое дело.
Но боюсь, книга тебя разочарует.
Это еще почему? спрашивает Горазд.
Великие книги так не пишут.
Как так?
Ты понял.
Нет, я не понял. И ты, видимо, тоже кое-чего не понял. Потому чтоа как, по-твоему, пишутся великие книги? Ты что, думаешь, писатель садится в удобное кресло и на одном дыхании выдает бестселлер?
Нет, я так не думаю. Но не всем авторам бестселлеров угрожали расправой в случае, если они не справятся со своей работой.
А тебе знакомы авторы бестселлеров, которым угрожали расправой, и они не справились со своей работой? таинственно ухмыляется он, будто намекая, что такими он занимается в первую очередь.
Горазд стоит напротив меня. Дверь по-прежнему открыта. Сердце грохочет взбалмошно, загнанно.
Не наводи тень на плетень. Когда речь идет о выживании
Горазд смеется.
Ты действительно ничего не понял.
Я стискиваю зубы. Мне бы сохранить остатки хладнокровия. Есть чувство, что они мне еще понадобятся. Что касается моего намерения броситься наутек, то от слабости у меня, вероятно, подкосятся колени. Горазд видит, в каком я состоянии. Понимает, что я не боец. Что со мной все ясно.
Горазд, я тебя ненавижу.
Ты ведь несерьезно? он делает обиженное лицо.
Ты будешь гореть в аду. После того, как я тебя убью.
Не хочется ставить палки в колеса твоей безупречной логики
Так чего я там не понял?
Всего. Всего этого. Он обводит руками комнату. И этого. Тычет пальцем в рулон бумаги.
Подробнее.
Да как тебе сказать. Вот что ты там плел про выживание?
Я говорил тебе, что писать книгу, тем более, великую книгу, стараясь при этом выжить
Да кто тебе сказал, что ты старался выжить?
Внутри прорывает плотину. В голове моментально рождается план: мы умрем вместе. Он и я. Так и должно быть. К этому все шло. И это произойдет прямо сейчас. Я вскакиваю со своего места, перепрыгиваю стол и успеваю заметить две вещи. Перваяцифры таймера, вспыхнувшие красным отблеском. ВтораяГоразд закатывает глаза.
Я врезаюсь в него плечом, опрокидываю навзничь. Он не сопротивляется. Он успевает произнести:
Вернись на место.
Мы барахтаемся секунд десять, я стараюсь ударить побольнее, но силы на исходе, рывок лишил меня последней энергии. Поэтому моя стратегиялечь на него и не выпускать из-под себя до истечения тридцати секунд.
Вернись на свое место, повторяет он.
Я поднимаю взгляд на таймер. 13 12 11 Горазд совершает волнообразные движения своим тощим телом, как змея, что старается выскользнуть из-под валуна. 8 7 6
Ты же не хочешь, чтобы с ней что-нибудь случилось?
С криком отчаяния я несусь обратно к печатной машинке и хлопаю по пробелу, когда остается две секунды. Горазд поднимается, отряхивается.
Урод, говорю я.
Я же сказал, ты не разобрался.
Что ты с ней сделал?
Он подходит к ящику, куда тянутся провода. Открывает его одним движением, надавив на секретную панель. Из ящика Горазд достает браслет из белого золота. А потомминиатюрное устройство, похожее на старинный мобильник: небольшой экранчик, антенна. Резким движением он вырывает провода из ящика.
Бутафория, говорит он. Но ведь иначе ты бы не поверил. Беспроводная связь, хвастается он, указывая сначала на допотопный мобильник, а потом на печатную машинку.
Детонатор, говорю я.
Он кивает.
Бомба под водительским креслом ее автомобиля. Она едет в другой город. Подальше от тебя.
Не может
Конечно, может. Все это время ты спасал не свою дерьмову шкуру, а ее жизнь. Ты написал эту книгу для нее. Ради нее.
Я этого не знал. Ты меня заставил.
Какая разница? вздыхает Горазд. В любом случае, это не самая скверная идеяспасти чью-то жизнь, что скажешь?
Я тебе не верю.
А себе? Себе ты веришь?
Не передергивай.
Я и не думал.
Мне нужно сказать ей.
Что?
Что она в опасности.
А, это. Ну да, пожалуй. И все?
А что еще?
Да так. Ладно, валяй. Только про машинку не забудь.
Он протягивает свой телефон. Очередная ловушка? Я набираю ее номер. Не знал, что помню его наизусть. Гудки. Долгие, безответные.
Алло, говорит она.
Горазд делает ручкой и отступает. Я показываю ему средний палец и шепчу одними губами: Я тебя убью. Горазд уходит. Дверь остается открытой.
Алло, повторяет Лида. Кто это?
Я еще не знаю, что скажу ей. Не знаю, стоит ли посвящать ее в детали. Не знаю, поверит ли она. Но я знаю, что сейчас я, как персонаж в старомодном американском детективе, скажу ей правду, только правду и ничего, кроме правды.
Алло, говорит Лида. Я кладу трубку.
Я замечаю, что свободной рукой выстукиваю на клавиатуре машинки одну и ту же фразу. Вновь и вновь.
Это я, сказал я ей. Привет.
Глава, которую написала я
Я одна. Здесь больше никого. Здесьэто небольшое помещение с одним зарешеченным окном на последнем этаже заброшенной высотки. Посередине комнаты стоит стол, на столепечатная машинка, в которую заправлен длинный рулон бумаги. Бумага покрыта текстом. Текст написан Стеблиным. Он о том, как Стеблин пытался придумать книгу, и у него не получалось до того момента, пока его не заперли здесь, в этой комнате с одним зарешеченным окном.
Да, текст я уже прочитала, и он кажется мне, мягко говоря, надуманным. Начать хотя бы с того, что в помещении нет никакого ящика, где хранился детонатор и мой браслет. Сам браслет, правда, имеетсяон лежит на столе рядом с печатной машинкой. Далее, я очень сомневаюсь, что обнаружу под сиденьем своего автомобиля взрывное устройствопо-моему, Стеблин перегнул детективную палку. Наконец, я не помню, чтобы он при мне упоминал имя Горазда Знатного. Что это за бог из машины, который заставил его взяться за ум?
Впрочем, не все здесь сказка. Человека на мосту он действительно спас, получил самое настоящее наследство от потерянной тетки и стал жертвой террористического акта. Это все было, не отрицаю. Может быть, он подыскал оправдание для стечения столь невероятных обстоятельств в лице Горазда?
Как бы то ни было, если я ничего не путаю, читатель волен выбрать любую из следующих версий.
Версия первая. Все, что написано выше, правда. Горазд существует, он загнал Стеблина в угол, издевался и мучил его, пока не получил желаемогокнигу под названием Пленник. Поставив финальную точку, Стеблин отправился на поимку своего противника, а значит, решающая схватка с Мефистофелем еще впереди. Развязка, как полагается, открытая.
Версия вторая. Гораздвыдумка Стеблина. Выдумал он его с целью сгладить свои косяки, коих в последнее время накопилось предостаточно. Наш брак уже давно трещал по швам. Я бы даже сказала, что это был мой, а не наш брак, поскольку Стеблина в этом браке не наблюдалось вовсе. Он жил своей жизнью, боролся с творческими кризисами, упивался известностью, тратил деньги только на себя, да к тому же, судя по всему, спал с этой Аидой. Горазд понадобился Стеблину в качестве отправной точки своего морального падения. Не знаю, как вы, а лично я ни за что не поверю в существование силы, которая обеспечивает материалом обленившихся писателей, скульпторов и музыкантов. Пожалуй, это то же самое, что поверить в бога.
Версия третья. Ясоюзница Горазда. Не ожидали? Согласна, предположить такое было затруднительно. Но посудите сами. Во-первых, кто-то должен был навести Горазда на Стеблина. Положим, это была я. Во-вторых, у меня был мотив, точнее, целый веер мотивов, как вы убедились ранее. Главный из нихэто месть. Пленника я, разумеется заберу себе и, пользуясь шумихой вокруг пропажи моего мужа, заработаю немало денег. И в-третьих, стук каблуков, который слышал Стеблин вначале своего пребывания здесь. Если он ему, конечно, не померещился.
Все три версии объединяет одно, и это успокаивает, примиряет меня со Стеблиным. В последние минуты он думал обо мне. Возможно, он даже хотел спасти меня, если на секунду допустить, что история с заминированным автомобилем более правдива, чем выглядит на первый взгляд.