Я позвонил Кристине Боголюбовой, молодой журналистке из редакции «Интересной жизни», моей сотруднице. Сказал, что кое-что произошло, меня это тоже коснулось, и теперь у меня некоторые проблемы со здоровьем.
Мне необходима твоя помощь. Совсем небольшая и неопасная, добавил я.
Неопасная? повторила Кристина. А я думала, ты предлагаешь мне что-то интересное.
Интересное уже закончилось. И это было не столько интересным, сколько отчетливо запоминающимся. Привезешь мне пачку обезболивающего, пластырь и антисептик?
Ой, тебя что, побили? ужаснулась Кристина.
Если бы
Ты меня пугаешь. И это жутко интересно! Когда я привезу лекарства всё расскажешь.
Она перекочевала в наш журнал прямиком из института с неугасимой жаждой нарывать сенсации.
Ничего не обещаю, сразу предупредил я. Да, и кстати, прихвати чего-нибудь поесть.
Кристина охотно согласилась и многозначительно добавила, что всё поняла.
Потом я позвонил в управляющую компанию. Мне долго пришлось объяснять, что моя входная дверь сломана уже несколько дней, чтобы несговорчивая диспетчер согласилась прислать мастера сегодня же.
Стоя у окна и глядя на мокнущую под дождем улицу, я ждал Кристину, а перед глазами мелькали выстрелы, кровь, трупы. Не мог отделаться от этих картин. Мне было паршиво.
В реальность меня вернул звонок в дверь.
На пороге стояла беззаботная блондинка с длинными прямыми волосами. Кристина Боголюбова. В своем модном бежевом блейзере. В одной руке у нее была сумочка и пакет, в другой мокрый зонт. Она приветливо улыбалась, а когда разглядела меня получше, её лицо помрачнело.
Марк обеспокоенно протянула она. Мария Андреевна не зря волновалась за тебя.
Мария Андреевна, наш редактор, дала мне небольшой отпуск после гибели моей невесты. Но я, наоборот, попросил загрузить меня работой. А потом пропал из виду редакции, когда в мою жизнь ворвалась Катрина и забрала меня в мир ночи.
Заходи.
Кристина прошла и огляделась. Кажется, от её любопытного журналистского глаза ничего не ускользнуло. Сломанная входная дверь её особенно заинтересовала. Поставив зонт на пол, она вопросительно посмотрела на меня.
Да, сам знаю, у меня приличный беспорядок. Эта старая квартира пустовала несколько лет. Я жил у своей невесты, пока несчастный случай не отнял у меня Марину. Ладно, не обращай внимания. Ты принесла лекарства?
Конечно.
Она сняла свой блейзер. Выложила на кухонный стол упаковку с обезболивающим, йод, пластырь, стерильную вату с бинтом, пачку замороженных равиоли и салат в пластиковой коробочке. Я благодарно посмотрел на Кристину.
Спасибо.
Пожалуйста, она обвела глазами кухню. А у тебя здесь действительно так себе. Ой, слушай, мне столько нужно от тебя услышать! Даже не знаю, о чем спрашивать в первую очередь. Нужно начать по порядку.
Можно подумать, ты пишешь статью.
А так и есть.
Что?
Да. Только Мария Андреевна ничего об этом не знает. Это не формат нашего журнала. Я решила написать серьезный материал и продать в федеральную газету.
Ну и о чем будет статья?
Ты ведь знаешь, что в городе произошла серия криминальных событий, похожих на разборки организованных преступных группировок? Только следы к ним не ведут.
Я был занят, и не очень следил за новостями. А как ты узнала про следы?
Кристина с воодушевленным видом набрала побольше воздуха, чтобы продолжить:
Кое с кем пообщалась. Представители властей сами дают это понять. Мой материал о преступной деятельности неизвестной пока стороны, жертвами которой стали калининградцы, связанные с разными сферами профессиональной деятельности. Возможно, преступный заговор как-то связан с материалами, которых наш журнал уже касался. Нужно хорошенько порыть. Кстати! А ты случайно ничего об этом не знаешь? Откуда у тебя эти синяки и раны?
Я нехотя ответил:
До чего же богатая у тебя фантазия.
Марк, я абсолютно серьезно.
С минуту мы смотрели друг на друга в полной тишине.
Всю правду рассказать я не мог. А лгать ей было бессмысленно. Чутье у Кристины работало безупречно. Оставалось только одно. Я должен предупредить её, иначе профессиональное любопытство заведет её на край пропасти. А я отчетливо усвоил урок: существуют пропасти, в которые человеку лучше не спускаться.
И я ответил.
А если я скажу тебе, что концов ниточек, которые могли бы к чему-то привести, теперь не найти. Ты оставишь свою затею?
Очуметь! Ты что-то знаешь? глаза Кристины прямо-таки горели от любопытства.
Я устало потер лицо. Разумеется, её реакция оказалась вовсе не такой, как мне бы хотелось. Чтобы убедить её потребуется больше усилий.
Кристина, послушай, нельзя писать о том, о чем ты намерилась.
Она отрицательно покачала головой:
Наоборот
Нет! отрезал я, предчувствуя беду, которую может на нас обоих навлечь Кристина. Есть в мире силы, которые настолько могущественны, что голос правды бессилен. Они никогда не допустят огласки. Да и тебе к ним не подобраться. Дело не резонансное. У них развязаны руки. Таким убежденным журналистам, как ты, нужно знать границу. Может быть ты идеалистка, но ты хочешь сыграть на поле, где мораль и идеалы мертвы.
Хорошо, не для печати: что ты знаешь?
Я могу сказать лишь одно. Жертвы недавних убийств никого не разоблачали, ни с чем опасным не были связаны и не хранили темных тайн. Но их убили. Возможно, изначально этого не планировалось. Но эта история закончена. Точка, я твердо посмотрел Кристине в глаза. Мы ничего не можем. И твоя статья, какая бы хорошая ни была, никого не затащит в суд, не призовет к ответу. Она лишь нацепит мишень тебе на лоб. И людям, связанным с тобой. Поверь, я знаю, о чем говорю. Если оставить всё как есть, то жизнь продолжается. Если вступить в борьбу со стихией, ты обязательно проиграешь. Мне жаль, Кристинка, правда, но океан нельзя переплыть. Сейчас всё только начало утихать.
Я подбадривающе похлопал её по плечу. Она смотрела на меня померкшими глазами.
Поверить не могу, что это говоришь мне ты, глухо проговорила она.
Я трезво вижу границы наших возможностей. Посмотри на меня, на мои раны. Границы моих возможностей видно невооруженным глазом, я жалко усмехнулся. Потом усмешка и вовсе сошла с моего лица. Губа заболела, да и улыбаться на самом деле не с чего. Думаешь, я добровольно ввязался бы во всю эту хрень?
Кристина пожала плечами.
А как ты с этим связан? спросила она.
Я покачал головой.
Мне просто не повезло. Хотел бы я знать правду, о которой грезишь ты? Нет. Я бы предпочел ложь. Ту, которая будет держать меня на безопасном расстоянии от проблем. Думаешь, я искал сенсацию? Справедливость? Или хотел сделать добро? Я просто жил. Был подавлен горем. Пытался оправиться после потери Марины. Занимался переездом сюда. И вдруг, на меня как стая диких собак налетела вся эта чернь! Бам! И моя жизнь превратилась в охоту. Всё сгорело. Они убили бы меня, если бы не я осекся и быстро закончил: Наша жизнь ничего не стоит. Не важно, как много или мало ты знаешь. Лучше просто забыть.
Кристина с сочувствием смотрела на меня. Она начинала понимать.
Боже мой, да вся эта передряга тебя просто сломала, сказала она и, задумавшись, постучала ноготками по столу. Слушай, Марк, а Тимофей знает, что у тебя проблемы?
Очень надеюсь, что проблемы уже позади. Насчет Тима я ни в чем не уверен. Он уж точно он в курсе моих проблем. Но положиться на него я теперь не могу. Скажем так, больше мы не друзья.
Да ты что? А он про тебя спрашивал. Ясно теперь, почему он хмурый по редакции ходит.
Я небрежно бросил:
Это его дела, мне было всё равно, я хотел дать понять это Кристине. Дружба обесценилась для меня. И больше не занимала мои мысли. Над ними властвовала теперь стихия новая и куда более сильная. Не бери в голову. Всё в прошлом. Всё осталось там, за восходом солнца.
Перед моими глазами на мгновение возник призрачный образ Катрины.
Кристина подбадривающе легонько похлопала меня по плечу.
Знаешь, ты меня почти убедил насчет статьи. Слушай, ты сам как, в порядке?