Я не поеду, его голос дрожал.
Узкое пространство сдавило голову. В ушах заскрежетало. Звук смешивался с визгом тормозов, сигналами автомобилей, со звоном разбитого стекла и с громким, отчетливым хрустом.
В мозгах что-то происходит. Что-то не то, выдохнул Лукавый.
Не волнуйся, мы уже подобрали для тебя психиатра, ответил отец.
Поджав губы, Лукавый повернулся к лестнице.
Я пойду пешком. Можете ехать.
Тебе еще нельзя нагружать тело! воскликнула мать. Повернувшись к отцу, она попросила: Дорогой, почему бы тебе не донести его до квартиры?
Ты в своем уме? Он весит шестьдесят килограммов, а у меня больная спина!
Всего разок. Мы будем делать перерывы на лестничных площадках.
Пока родители спорили, Лукавый преодолел несколько ступенек. Его отправят к психиатру. Раньше бы он посмеялся и сказал, что пойдет к специалисту только через собственный труп.
«Забавно, подумал Лукавый, после комы я и есть живой мертвец».
Когда родители спохватились, он уже приближался ко второму этажу. Стоя возле двери, Лукавый едва дышал: сердце колотилось, уши закладывало, а тело ломило, как при температуре.
Скоро мы переедем в другую квартиру, пообещал отец.
Дай мне воды, хрипло попросил Лукавый у матери.
* * *
Он лежал в постели и смотрел в потолоктакой же белый, как в больнице. Комната казалась чужой. Все предметы, которые он любил раньше, теперь казались однообразным мусором. Мать предложила Лукавому поиграть с отцом в приставку, но он отказался, отстранив «геймпад». Ему дали временный телефон с тремя контактами: отец, мать и Виктор.
«Они не добавили номер Дэна? Он что-то от меня скрывает?» Лукавый позвонил Виктору.
Эй, Вик.
Кто это?
Я. Ты че, за пять месяцев меня забыл?
А-а-а, Лукавый! Господи, будто из ада вернулся! Рад слышать.
Лукавый прислушался: играла музыка, фоном говорили люди.
Опять в клубе?
Ну да. Присоединяйся.
Я еще ходить толком не привык, какие клубы.
Слушай, прости, что не навещал. Отец заставил на него работать. Давай я приду к тебе. В любое время!
Завтра приходи, хочу увидеть твою наглую рожу. Лукавый усмехнулся.
А предки не против?
Они сами дали мне твой номер. Хватит отмазываться.
* * *
Прежде Лукавый любил играть и делал это так часто, как только мог. Его любовь к шутерам сделала из него профессионального игрока. Он ездил на турниры, где брал призовые места. Но после аварии Лукавый чувствовал тошноту при взгляде на монитор. Все, что ему нравилось, опротивело, и он не знал, как с этим бороться.
Он потянулся к пульту и включил телевизор. Шли вечерние новости. Рассказывали о без вести пропавшей школьнице. Лукавый закрыл глаза, вслушиваясь в женский голос.
Уже больше пяти месяцев родители ищут Еву Новикову. Ей семнадцать лет, она была одета в
Лукавый открыл глаза, прищурился, фокусируя взгляд на фотографии, показанной в углу экрана. Девчонка с милой улыбкой и густыми вьющимися волосами. Он смотрел на нее, пытаясь сохранить образ, но лицо расплывалось и исчезало из памяти. Разозлившись, Лукавый выключил телевизор.
«Как мне стать прежним, если от собственного мозга одни проблемы?»
3
Лукавый подолгу смотрел на снимки в рамках, заботливо расставленные матерью по комнате, и ненавидел себя за то, каким стал. Раньше его знали как жизнерадостного парня, теперь он напоминал угрюмый манекен.
К тебе пришел Виктор. Мать заглянула в комнату.
Пусти его.
Еще до того, как друг зашел, Лукавый почуял резкий запах его парфюма. Вик никогда не менял туалетную воду и душился так, что у людей слезились глаза.
Здарова, Лукавый! Вик сел на кровать, протянул ему руку.
Прости, руки плохо слушаются, ответил Лукавый, не шевельнувшись. Отлично выглядишь.
Батя подогнал костюм от «Гуччи». Прикол, да? Вик улыбнулся.
В нем все осталось как прежде: ровные белые зубы, тонкий нос, мутно-зеленые глаза и темно-русые волосы.
Ты сменил прическу? спросил Лукавый.
Да уж давно. А, точно, ты же не видел, Вик замялся. Я подумал, раз тебе трудно шевелиться, давай я тебя покатаю на своей тачке? Поедем куда-нибудь, развеемся. И не в клуб, ты не думай.
Я никуда не хочу, ответил Лукавый, отводя взгляд. Некоторое время он ковырял одеяло. Все поменялось, Вик.
Что?
Все. Я не тот, кем был до комы. Мир кажется другим, даже ты какой-то не такой.
Я-то? Вик громко засмеялся. Я такой же! Скоро очухаешься, и все станет как прежде.
Хотел бы я в это верить. Лукавый вытащил из пододеяльника край одеяла. Куда поступишь?
Я, ну Отец записал меня на юридический. Буду прокурором, потом, может, стану судьей. Ты же знаешь, это у нас семейное. Мне нельзя отклоняться от курса, все дела.
Рад за тебя. А я снова пойду в одиннадцатый класс. Представляешь? Мне снова придется весь год учиться.
Эй, не переживай! У нас не все в универы поступают. Помнишь Коляна? Он завалил экзамены и уходит в армию на целый год, прикинь!
Лучше так, чем наверстывать упущенное из-за комы. Лукавый скомкал пододеяльник. Не говори, что это не так. Я знаю, что прав.
Вик дернул одеяло, вырвав его из рук друга. Тот хмуро взглянул на него.
Я не собирался подтирать тебе сопли, но что-то не припомню, чтобы раньше ты винил других в своих трудностях. Ты уже пережил кому, сам ходишь, говоришь. Многим выжившим и это не дано. Не заставляй меня толкать эти тупые мотивационные речи. Легче бежать, чем бороться.
Слова Вика напомнили Лукавому о том, по чему он скучал все эти долгие месяцы.
Спасибо, Вик.
* * *
Позже Лукавый достал из шкафа футляр с гитарой. Она осталась такой же, какой он ее помнил: красная, блестящая, с черным грифом. Лукавый провел пальцами по струнам, осторожно подкрутил колки.
Черт, тебя же надо включить. Он потянул на себя шнур.
Подключив гитару, перекинул ремень через плечо и взял ее: пальцы не слушались, руки затекали после длительного перерыва. На звуки музыки в комнату пришли родители.
О, ты уже играешь! Мать захлопала в ладоши.
Так держать, сынок. Скоро снова будешь выступать на сцене, добавил отец.
Они говорили что-то еще, но Лукавый не слушал их. Яркое будущее, о котором он мечтал, накрывалось черной пеленой. Он не чувствовал себя счастливым или печальным. Он не чувствовал совершенно ничего.
* * *
После разговора с Виком об универе и одноклассниках, выпустившихся из школы, Лукавый полез в интернет. Он открыл страницу Вика во «ВКонтакте», открыл альбом «Самый лучший выпускной» и долго смотрел на стоп-кадр из видео. На нем друг счастливо улыбался и обнимался с их общими друзьями.
«Я должен был быть вместе с ними», Лукавый обреченно покачал головой и выключил браузер. У него не хватило смелости увидеть жизнь, которую он упустил.
4
Следующим утром Лукавый вытащил из «айклауда» номер Дэна и внес в список контактов. Он подготовил рюкзак, с которым обычно ходил в поход с братом, и сунул туда бутылку воды. Лукавый увидел внутренний карман, прикрепленный к задней стенке, и в задумчивости уставился на него. Так прошло несколько минут, прежде чем он вспомнил, чего ему не хватает.
Лукавый открывал ящик за ящиком у компьютерного стола. Он искал диск с автографом Честера Беннингтоначтобы получить его, он покупал ВИП-билеты и ездил практически на каждый концерт. Не обнаружив коробку, Лукавый осмотрел комнату. Плакаты Linkin Park исчезли.
Мам, куда ты их дела? спросил он, заглядывая в кухню.
Что?
Плакаты!
А, она неловко кашлянула, мы с папой решили, что они тебе больше не понадобятся.
Там же были автографы всей группы! Как вы могли выбросить их, не спросив меня?!
Ты лежал в коме. Я продал их, чтобы оплатить твое лечение, произнес отец, вытирая голову полотенцем.
Ты хоть знаешь, чего мне стоило собрать коллекцию? Лукавый сжал кулаки. Черт! А диск остался?
Какой диск? Мать обернулась.
Альбом «Метеора»!
Тот, что ты везде с собой таскал? уточнил отец. Лукавый кивнул. Ты взял его с собой в машину