Рад был с вами познакомиться, и смею надеяться, что скоро мы встретимся снова.
Во-первых, мы не знакомились, а во-вторых, зачем это мы снова встретимся? спросила Хава спокойно.
Меня зовут очень просто М-м, ну ладно, пока не важно. А встретимся мы для того, чтобы продолжить наш разговор, который ставит своей целью разубедить вас в ваших теперешних взглядах.
Например
Не все сразу, милая Хава, не все сразу. Сегодня с вас довольно впечатлений. Переваривайте.
И он, повернувшись, очень быстро зашагал вверх по улице и вскоре скрылся за углом. Хава села на стул. Вокруг ничего не изменилось, и никто не обращал на нее внимание. Все усердно поедали разноцветное содержимое огромных, словно рыцарские щиты, тарелок. Отлетал в небытие третий день Великого праздника.
**** **** ****
Хава вяло крутила руль, механически включая сигналы поворота, время от времени замирая у светофоров и пропуская снующих людей. Солнце завалилось уже куда-то за горы, слабо подсвечивая красным черепичные крыши домов.
Машина тронулась с места и покатилась до следующего перекрёстка. Время от времени на тротуаре встречались «голосующие» солдаты, но Хава решительно никого не хотела брать, впрочем, как и всегда. Вскоре она пересекла площадь, а дальше шоссе разбегалась в три полосы, все перекрестки остались за спиной, и дорога уже не петляла как прежде. Она ехала по правой полосе, и тротуар мелькал вырванными, то там, то тут, кадрами с изображениями людеймужчин и женщин, тяжело дышащих от жары собак, деревьев, в кронах которых тонули маленькие дома. Внезапно один кадр из этого бесконечного фильма высветился особенно ярко и тотчас стал гаснуть, растворяясь где-то за спиной, да так и исчез, оставшись неопознанным. Хава ехала дальше, но что-то всколыхнуло ее, что-то обеспокоило, какое-то забытое чувство, которое незамедлительно, как и все нераспознанное или непонятое, перешло в тревогу. Но все это длилось недолго несколько мгновений и затем улеглось, не оставив после себя даже тени. Хава повернула вправо, и машина покатилась с горы. Здесь тротуар был пустой, и уже ничто не мелькало, не било по боковому зрению, а просто сливалось в единый серо-зеленый фон.
На тротуаре показался высокий человек, и, даже, несмотря на некоторую близорукость, Хава узнала его еще издалека. Однако в тот момент ее заинтересовало не то, откуда он вообще взялся, а то, как он так быстро «Ну конечно! Это он тогда промелькнул! Несомненно!» Хава проехала мимо, лишь мельком, раза два или три, бросая короткие взгляды в зеркало заднего вида. Человек стоял, как ни в чем не бывало и, вроде бы, даже улыбался. А, может быть, ей просто показалось. Мало ли кто встретится на дороге, огибающей Вифлеем.
**** **** ****
Древняя полуразрушенная крепость стояла на самом краю каменного русла небольшого ручья, схваченного с обеих сторон густым кустарником. Хава сидела неподалеку на мраморной скамейке и читала. Здесь было хорошо и почти всегда безлюдно, поскольку редко кому приходило в голову, просто так, свернуть с большой трассы.
Он появился внезапно, а точнее, его голос зазвучал смешливыми нотками у нее за спиной. Хава вздрогнула и обернулась. Она обреченно махнула рукой и вздохнула: «Опять это ты!»
Да, это я, с готовностью отозвался субъект, перепрыгивая через лужу. Принес, знаете ли, замечательные прищепки.
Что за бред опять!
Ничего не бред, ответил недавний знакомый и выгреб из кармана пригоршню деревянных прищепок.
Хава засмеялась.
Вы напрасно смеетесь, подняв брови, сказал человек, это, если хотите знатьнепревзойденный шедевр прищепочного ремесла.
Какого?..
Прищепочного. Извольте, тяните, и он прицепил прищепку к рукаву пиджака. Тяните, тяните, не стесняйтесь!
Хава вздохнула и взялась за прищепку, но та, похоже, вцепилась в рукав намертво.
Вот, сказал субъект, подняв палец вверх, я был прав. Впрочем, как и всегда. А между тем секрет прост. Там есть небольшие зубчики и пружинный стопор. Вот и все.
Какой еще стопор? Что вам от меня надо?
Ничего особенного. Просто вам нечеловечески везет.
А, я опять миллионный покупатель?
Нет, десятимиллионный. Мы уже распространили этот замечательный товар в центральной Африке.
Слушай, ты что меня за дуру считаешь?
Секундочку! незнакомец опять поднял палец. Он явно кривлялся, но при этом очень искусно делал умное лицо. Я тебя хоть раз обманул? Нет, действительно! Яд превосходный, острова всамделишные. Просто ты струсила и убежала, но тут, как говорится, не сторож я брату своему, а тем болеесестре.
Сестре Тебя как зовут хоть? Только не ври.
Ну зачем же. Зовут меня очень простоАристофан.
Все-таки соврал
С чего ты взяла? субъект, как будто, обиделся.
Ну хорошо, и что теперь будет, если я куплю твои прищепки?
Система премирования остается прежней. Ты можешь некоторое время пожить на Сейшельских островах.
Ага, уже на Сейшельских.
Ну не все ли равно? Так будешь брать? Недорогосемь шекелей. Всего-то навсего. И потом, это может быть хорошим подарком: праздники не за горами!
Хорошо, Хава достала деньги и протянула Аристофану.
Тот взял их и, сунув в карман, на секунду задумался, а затем, словно бы очнувшись от каких-то мыслей, махнул рукой и очень серьезно сказал:
Поехали!
И вновь все завертелось, и в одну секунду Хава увидела себя, стоящей на берегу какого-то острова, увидела, как бы, со стороны, а потом и воочию, и почувствовала под ногами горячий песок, на который лениво накатывались бирюзовые волны. На этот раз паники уже не было, все воспринималось спокойно, почти как должное.
Слушай, а что мне здесь делать?
Как это что? Что хочешь. Здесь можно найти все, что угодно. Все в твоих руках и бесплатно. Но с некоторыми условиями.
Вот, вот, вот, Хава саркастически заулыбалась, а я уж было заждаласьчто это он условия не предъявляет.
Да нет, ну что ты, в самом деле! Я же говорил: главный принципдобровольность. Это во-первых. А во-вторых Впрочем, это даже и не условие, а скорее просьбаты никогда и никому не должна говорить о том, что видела и чем занималась.
Это почему же?
Ну, хотя бы потому, что сначала тебе не поверят, а если же ты будешь настаивать, то просто сочтут дурой, а там и до психушки рукой подать. Тут, как говорится: «Язык мойвраг мой». Так что, ты уж помолчи, ради Бога, и, возможно, это вменится тебе в мудрость.
Ну хорошо, ты, все-таки, может быть мне расскажешь, что здесь есть, чем можно заняться?
Опять двадцать пять! Ты помнишь, кем хотела быть в детстве?
Класса до шестогоастрономом, потом химиком, кажется так.
Очень хорошо! Там для тебя есть и телескоп, и реактивы, и карты, и посуда всякая, в общем, все, что необходимо. Времени сколько угодно. А хочешьна яхте катайся или в бассейне плавай. Одним словом, здесь есть все, но этомир в себе. Впрочем, как и любой другой мир. Просто мало кто об этом задумывался.
Что значит «мир в себе»?
Ничего, скоро поймешь. Это очень хорошо, что ты в прошлом астроном и химик Тебя навещать?
Но я ведь должна буду отсюда как-то выбраться. И вообще, мало ли какие вопросы могут возникнуть.
Хорошо. Я буду появляться каждые два дня. Если что-то срочноепозвони по телефону.
По какому номеру?
Какая разница, искренне удивился Аристофан.
Затем, кажется, крикнула чайка и Хава обернулась Она удивленно завертела головой по сторонам, пытаясь раскрыть розыгрыш, но все было тщетно Аристофан исчез.
В первый момент хотелось бежать во все стороны сразу. Она сделала пару шагов в сторону виллы, затем неуверенно обернулась и подошла к яхте, что покачивалась у пристани. Все было настоящее. Хава ступила на борт, и душу защемило, захотелось тотчас поднять паруса и понестись неведомо кудаЗнать бы как «Ладно, в конце концов, для начала можно здесь просто спать. Вполне удобно и страшно романтично. Да и вообще, полная свобода включает в себя также возможность спать где хочешь», Она сошла обратно на пристань и, оборачиваясь время от времени, зашагала к берегу.
****
Массивная деревянная лестница, цепляясь за прибрежные скалы, вела вверх к дому. На лужайке перед входом стоял небольшой столик и два кресла. На столике дымилось кофе. Хава присела и взяла чашку. Она почему-то была уверена, что кофе предназначен ей, или, может быть, она просто устала удивляться, душа, наконец, пришла к порогу своего насыщения, и теперь все, чтобы ни произошло, воспринималось как должное.