Извините, я ищу свою подругу Марию. Она одета в драповое короткое красное пальто и яркий цветастый платок с шёлковыми кистями. Вы не видели её случайно? Или покажите, где голубой дом для инвалидов, в котором можно найти их босса!
Незнакомец внимательно выслушал меня и молча показал на небо за моей спиной. Я обернулась и увидела огромный силуэт фиолетового цвета с горящими красными глазами, которые смотрели прямо на нас. И столько зла и непрощения было в них, что ужас холодной волной накрыл меня. Но терять сознание я не стала, потому что выходило себе дорожеисчезал контроль за событиями и ориентация, которые так нужны были мне сейчас.
Дверь передо мной опять закрыли. Я снова оглянулась назад, но никого уже не увидела.
И как всё понимать? Мария у чёрта находится? Или разговаривать со мной нельзя?
Но уходить неизвестно куда не решалась. Здесь всётаки люди, пусть и не гостеприимные!
Сырая ночная свежесть не позволяла стоять или сидеть спокойно, не рискуя замёрзнуть и простыть. И я начала трусцой нарезать круги вокруг обитаемой башни, с расчётом дождаться рассвета и оглядеться.
Утро вечера мудренее! Приговаривая шёпотом, танцевала в одиночестве в этом странном месте, где меня даже не пустили погреться возле порога, словно грязную бомжиху.
Едва начало светать и фиолетовомалиновые полосы окрасили тёмное небо, я приободрилась и стала осматриваться, где оказалась волею случая.
От кирпичной старой башни тянулась натоптанная широкая тропинка вниз к озеру. Направо другая песчаная дорожка вела к знакомому зданию, в котором оставалась Мария. Я быстро направилась к нему, надеясь получить какиенибудь сведения о её настоящем местонахождении. Но по мере приближения к объекту всё больше замедляла шаг. Оно или нет? Вчера этот дом был совсем новым! А сейчас кирпичная труба на крыше наполовину разрушена. Обломки кирпичей валялись на выцветшей бордовой черепице. Большая квадратная заплата красовалась на скате крыши. Крыльцо при входе в парадную дверь тоже старое, изрядно выщербленное. Некоторые стёкла потресканные, коекак держатся. И не одной попытки подремонтировать дом!
Открылась дверь изнутри и вышла Мария с пустым ведром. Она небрежно кивнула и, обойдя мою персону, направилась к озеру за водой.
Ма-аш! Я тебя всю ночь прождала, замёрзла. Поехали домой, подруга!
Нина, уезжай, если сможешь! За меня не переживай. Я вернусь домой, когда закончится срок по договору. Тихо проговорила она, не замедляя шага и, попрежнему, не глядя мне в глаза.
Пришлось следовать за ней, чтобы поговорить на ходу.
Я так и знала! Громкое восклицание заставило её приостановиться и испуганно оглянуться назад.
Что хоть за договор заключила ты с этими тварями?
Шшш! Зашипели за моей спиной и тут же завоняло серой, как от кучи разом зажжённых спичек.
Резко обернувшись, я увидела рыжего чёртадауна, злобно ощерившегося своими зубами с дыркой на месте двух передних зубов.
Не надо обзываться на нашей территории! Любое негативное высказывание в наш адрес будет наказано штрафом в виде отработки, от 15 суток до 3 лет! И закон на нашей стороне!
Я хотела ответить соответственно, что думаю об этом предупреждении, но решила пока не связываться с агрессивным созданием. И ограничилась тем, что плюнула чёрту на чистый ботинок.
Та-ак! Удивился нечистый и задумчиво уставился на этот сюрприз. Надо будет подумать над принятием закона о запрещении плеваться на обувь вышестоящему! А пока отправляйся в город, поживи и поучись смирению у более опытного народа. Может быть, и голод тебе наукой послужит. У нас действует железное правило: «Кто не работает, тот не ест!», изданное специально для рабочего люда, чтобы знали и помнили своё место!
Он вдохнул воздух всей грудью и силой выдохнул его через сложенные трубочкой губы. Вихрь обвился спиралью вокруг моих ног, подхватил меня и понёс над поверхностью земли со скоростью, не позволяющей разглядывать красоты ландшафта подо мной.
Приземлилась я не совсем удачносела на землю среди редких сосен. Равновесие после круговерти удержать не смогла, несмотря на то, что чёртов вихрь нёс меня совсем невысоко, какомто метре над дорогой. Сев на травку и обняв сосну, я попыталась соориентироваться, куда меня занесло. Конечно же! Это элеватор! Здесь продают всегда свежий вкусный хлеб. Но чтото с ним не так. Нет машин у ворот хлебзавода и люди не выходят из кирпичного магазинчика.
С вами всё в порядке? Вы не сильно ушиблись? Спросила незнакомая пожилая женщина, наклонившаяся ко мне.
Кажется, да. Чёрт бы его побрал, этого рыжего косматого инвалида с рогами на дебильной голове!
Женщина быстро оглянулась вокруг и приложила палец к своим губам.
Осторожнее с этими высказываниями! Пошли, сядем на скамеечку, отдохнём!
Мы подошли и сели на лавочку без спинки, напротив гранитного пьедестала.
А где самоходка? Удивилась я, указывая на пустой постамент.
Давно уже нет! С 2080 года, когда китайцы на металлолом машину сдали.
Не поняла! Неделю назад я сюда за хлебом заезжала. Самоходка на месте стояла. А про год и китайцевэто шутка?
Нам давно уже не до шуток! Как говорится, не до жиру, а быть бы живу. Вы из какого года к нам сюда попали?
Из 2020! Объясните, что случилось здесь? Почему элеватор разрушенный? Почему машин не видать? И самое главное, почему черти устанавливают законы?
Тише! Не нарывайтесь сами на неприятности и меня не подставляйте! Я недалеко отсюда живу, в собственном домике. Имею собственную скважину и маленький огородик! Гордо сказала новая знакомая. И я вас приглашаю!..
Спохватившись, что мы ещё не познакомились, я торопливо подсказала.
Нина Сергеевна.
Очень приятно, Нина. Меня зовут Эльвира Юрьевна! Давайте спокойно поговорим у меня дома. Согласны?
Конечно! Всё так похоже на дурной сон, что мозги просто отказываются верить собственным глазам. В растерянности я потёрла свой лоб.
Чай или кофе я вам не обещаю. У нас этого давно уже нет.
Я бы холодной воды с удовольствием выпила и умылась. Это как раз то, что мне сейчас нужно. А кофе у меня, кажется, с собой. Я его из сумки выложить дома забыла, когда вчера в «Магните» купила.
Да что вы говорите? Это же настоящий праздник! Радостно воскликнула моя новая знакомая.
Настолько всё так плохо? С сочувствием спросила я, растерянно осматриваясь по дороге.
Мы поднимались на железнодорожную насыпь. Бетонные шпалы были на месте, но рельсы отсутствовали напрочь. Печать разрухи и запустения усугублялась ещё кустами вездесущей сорной травы, которая сумела пробиться сквозь толстый слой гравия на полотне.
Рельсы тоже китайцы убрали?
Они, родимые! Хозяйственные ребята. Неопределённо сказала Эльвира. И непонятно было по её тону, то ли хвалит она этот сверхэнергичный народ, юркий, как ящерицы и трудолюбивый, как муравьи, то ли порицает. Недалеко виднелся маленький кирпичный домик стрелочников у переезда. Стёкла у него были целые и выглядел он вполне обитаемым.
Эльвира, проследив за моим взглядом, сказала.
Живут в нём люди. Домик крошечный и натопить его легче. Постройка старая, начала 21 века, но ещё добротная. К тому же место удобное. Не затопляет во время ливней. Дорогахворост принести, в лес по грибы с ягодой сходить. Взрослые деревья вырубили и вывезли. А в молодой поросли оставшиеся люди подножный корм собирают себе на пропитание.
Закон об оплате этих даров, даже и для себя, разве не приняли?
Были такие законы. Сейчас всё это в прошлом. Наши современные правители этих лакомств не употребляют. А нам самим много ли надо? Сахара нет, варенья не сваришь. Вот мы и пришли! Сообщила Эльвира, останавливаясь перед небольшим, но добротном одноэтажным домиком, огороженным высоким забором из сайдинга, который изначально был расписан красивым пейзажем. Но время стёрло детали былого великолепия, а бедность не разрешила его восстановить. В небольшом дворике вдоль асфальтной дорожки до самого крылечка зеленели яркозелёные листья ирисов и тюльпанов, оживляя холодную и унылую весну. А на крошечной застеклённой веранде в окна глядела крепкая закалённая рассада помидоров.
Гостеприимная хозяйка провела меня на кухню, где стояла маленькая железная печка буржуйка. В доме было довольно прохладно. Я достала банку растворимого кофе и поставила на стол. Эльвира бережно, как драгоценность, взяла её, открыла крышку и понюхала.