Почему из «металла желтого цвета»? в который раз с нескрываемым раздражением возмущался специалист по кладам Шмелев. К чему все эти казуистические нагромождения и выверты?
Потому, что из желтого, не отрываясь от протокола без эмоций замечала Делова.
А не из красного, белого, зеленого либо серо-буро-малинового, с ехидцей добавлял криминалист Агафонов, как всякий уважающий себя эксперт, любивший точные определения, важные для дела, и не любивший вмешательства малокомпетентных в следственных и экспертных тонкостях лиц.
Почему нельзя просто написать «из золота»? искренне недоумевали представители музея. Ведь из золота же!
Мы сего пока что, господа-товарищи, без экспертного заключения не знаем, спешил с профессиональными разъяснениями Агафонов, тогда как Семенов просто морщился, словно от зубной боли, золото это или же золотая видимость.
Так видно же! Даже без очков, даже слепому видно, что это зо-ло-то! злился Шмелев, произнося последнее слово по слогам.
Чтобы снять будоражившее его от увиденного «богатства» возбуждение, он действительно снял очки, и начал нервно протирать стекла носовым платком.
Ну, почему в органах все так усложнено? Ведь ясно видно, поддержал его «представитель потерпевшего», а заодно и директор археологического музея Стародревцев. Куда же еще яснее должно быть?..
На заборе также было очень видно одно слово. Мальцы продвинутые оставили. Бабка подумала: правда. Хвать! Но оказался всего лишь сучок, привел в новой редакции избитую ментовскую притчу эксперт. К тому же мы не просто «органы», а внутренние органы. Внутренние же органы, как следует из курса анатомии, ой, как запутаны!
Агафонов, одернула коллегу Делова, не отвлекайтесь. И чтобы несколько притушить накал эмоций среди музейной братии, добавила примирительно:Хорошо, мы напишем в протоколе так: «из желтого металла, а далее в скобках, «по мнению представителей музея, из золота» Устраивает?
Устраивает, тут же «выпустили пар» представители археологической и музейной общественности. Соломоново решение.
Примерно то же самое происходило и при описании камней, мастерски вкрапленных в изделия из «желтого металла».
Камень светло-красного цвета, диаметром начинал диктовать майор Семенов.
Это гранат, тут же перебивал его Шмелев.
Перебивал категорично и безапелляционно, одновременно с долей снисхождения и раздражения в голосе.
Что верно, то верно, включался «представитель потерпевшего» Стародревцев.
А, может, рубин? Скорее для поднятия градуса пикирования, чем всерьез, вставлял реплику Агафонов, подмигнув Семенову.
Криминалиста забавляла излишняя, на его взгляд, суета сотрудников археологического музея, восторг и удивление, трепет перед раритетами. Семенова же, наоборот, раздражала, если вообще не злила. Но он сдерживал себя.
Хорошо, вмешивалась миротворцем Делова. Оставим препирательства и запишем: «камень светло-красного цвета, возможно, гранат». Устраивает?
Устраивает.
Тогда двигаемся дальше
Из всей представительской команды археологического и научного сообщества, присутствующего при осмотре вещественных доказательств, самым спокойным, как показалось членам СОГ, был профессор КГУ Иноков Василий Васильевич. Это был представитель не только «земляных червей», но еще и «книжных», ибо не только занимался археологическими исследованиями, но научной деятельность. Пятидесятипятилетний, сутуловатый и седовласый, говоривший несколько нараспевсказывались лекции студентам, он меньше всех был подвергнут эмоционально-экспрессивному чувству, владевшему его товарищами при виде все новых и новых раритетов. Не спешил с выводами о благородстве металла и камней, их названий, употребляемых в процессуальных документах. Не пререкался со следователями и криминалистом. Как-никак профессор. Солидный человек.
Если что-то привлекало его внимание, вызывало удивление или, наоборот, настороженность, он прищуривался, снимал и вновь надевал очки, тер длинными узловатыми пальцами переносицу и глубокомысленно кивал головой. Иногда коротко спрашивал, то следователей, то коллег. Получив же ответ, за комментариями не обращался, молча переваривал в себе.
Вот и теперь, покхекав осторожно для привлечения к себе внимания, задал вопрос, по-видимому, беспокоивший его с самого начала получения информации о кладе:
Скажите, господа следователи, а откуда все это взято? Где находилось?
Так как вопрос был обращен ко всем следователям, то Семенов счел себя вправе ответить первым:
Во-первых, не господа, а товарищи. До господ, уважаемый профессор, нам расти и расти как соснам до неба. К тому же такое обращение и по Уставу полагается. Впрочем, вот перейдем в полицию, как Президент приказывает, то тогда, уж точно, в «господ» шагнем. Даже не переодеваясь и с милицейской заплатой, которой кот наплакал
Хорошо, товарищи следователи, с интеллигентской мягкостью и успешно скрываемой иронией поправился Иноков. Но все же, откуда?
Во-вторых, руководитель нашей следственно-оперативной группы, в обиходеСОГ, подполковник Делова, Ольга Николаевна, уже перед вами журналистам сказала, что пока неизвестно. Следовательно, и сейчас неизвестно. А журналистов, кстати, навели на нас ваши коллеги из музея По-видимому, чтобы отвлекать и нас и вас от дела
«Музейщики», действительно имевшие слабость покрасоваться перед представителями СМИ по случаю новых открытых или отрытых ими экспонатов, услышав негативный тон в словах следователя, сделали вид, что критика сотрудников следствия их не очень-то касается. Подумаешь, сказали и сказали. Ну, и что из того? Земля в своем извечном беге не остановилась, реки вспять не потекли, государственные секреты не перестали быть таковыми. А что немного помешали следователям в их работе, то, скажите на милость, кому не мешают? Всем и все. Такова жизнь! А журналисты и их статьиэто реклама. Хорошая и бесплатная реклама. Реклама же, как известно, двигатель прогресса.
И явно поторопились, сдержанно поддержала майора юстиции Делова. А о месте погребения, с которого все эти предметы, уважаемый Василий Васильевич, действительно пока ничего неизвестно. Следствие, как я уже не раз отмечала, ведь только в начале пути
Хорошее началовсегда все дело венчало, подмигнул невесть кому Стародревцев. Так, вроде, говорят
А еще говорят, не остался в долгу Семенов, не дорого начало, а похвален конец. Так что, кому как, уважаемые
Тогда уж будьте добры, Ольга Николаевна, постараться уточнить столь важный для истории и культуры области момент, попросил Иноков с извинительной улыбкой, оставив без внимания как реплику Стародревцева, так и контрреплику следователя. Возможно, что-то еще сохранилось после варваров двадцать первого века. И это «что-то» можно будет если не спасти, то хотя бы описать профессионально. Мне или моим коллегам
Обязательно! Мы же понимаем заверила профессора Делова. И в свою очередь поинтересовалась:А вы, господин профессор, не могли бы просветить нас на тему, кому, какому роду племени все же принадлежали все эти вещи? Точно ли гуннам? Или все это, указала на короба с артефактами, гуннским кладом для простоты понимания названо?
Интересно знать? прищурился, как Ленин на буржуазию, профессор.
Конечно, интересно, не слукавила Делова.
Или моих коллег археологов перепроверяете? Подмигнул со значением.
А зачем? Вопросом на вопрос ответил Семенов. Нужды нет. А интересдля пользы дела и общего развития.
Тогда скажем пока осторожненько, с виду был серьезным профессор, хотя в уголках глаз собрались ехидные морщинки, осмотренные нами предметы с большой долей вероятности могли принадлежать какому-либо вождю периода гуннского военного и политического доминирования в этом краю. Возможно, что и гунну. Это, как видится мне, судя по всему, конец IVначало V веков.
Члены СОГ, слушая эту научную тираду, обалдело молчали: «Завернул, так завернул. Столько научных терминови никакой ясности. Одни предположения и сплошной «туман». Словом, настоящий профессор».