Это Люси! Подруга из Петербурга. Яна, познакомьтесь! представил нас Серж, перестав тереть до дыр брюки.
Устало улыбнувшись, я даже обронила несколько слов:
Вам повезло. Сейчас не сезон. Приехали бы вы месяц назад, то наткнулись бы на совершенно другую картину.
Богема нас не интересует, встрял самый упитанный и невоспитанный тугодум. Плевать нам на фестивали. Эстеты и критики снимают фильмы сами для себя, и эта умственная жвачка не возбуждает. Как-то раз я смотрел пару шедевральных картин на Венецианском фестивале. Спустя полчаса показа не выдержал и ушел. И я был не первым и не последним. Кинотеатры наполовину пусты. Я за народное кино, чтоб било по мозгам, чтоб в кассу под попкорн и колу.
В некоторых кинотеатрах Америки запрещено брать с собой попкорн, заметила Люси. Это считается пошлым.
Чушь собачья! протрезвонил третий увалень с банальным именем Коля. Попкорн и кинодве вещи неразделимые. Можно поспорить, что важнее, попкорн или синема? Философский вопрос.
Беседа переходила в русло метафизических прений о мировом прокате и массовой индустрии удовольствия. Получалось, что ни попкорном единым жива наша молодежь. Коля согласился с этим утверждением под напором Люси, а первый чурбан по имени Марк соглашался с любыми глупостями, лишь бы ему не промывали мозги.
Серж держался уверенней, позволив себе довольно смело, если не дерзко, взять меня за руку и нежно погладить пальцы. У мальчиков потекли слюни, ниагарским водопадом падая в глотку, и прорываясь сквозь растопыренные губы наружу. Люси раздосадовано сидела с краю, нахмурив курносый нос, обиженная полным отсутствием внимания к ее избалованной персоне.
Ты в курсе, что тебя разыскивает батя? рявкнул Марк, завистливо сглотнув. И меня ищут. Маман предупредила. Она жалостливая и до сих пор пополняет мой счет.
Без реального кеша станет вообще стремно, процедил Коля. Я в долгах, как в шелках, кредитки посеял на Мальте, а восстановить нельзязаписаны на предков. Приду в банкзапалят. У меня и виза просрочена.
Так почему ты до сих пор не в рашке? справедливо спросил Серж, нахмурившись как дед.
Мотаюсь по корешам на содержании. Отцу не понравится, когда ему доставят счет за мои мушкетерские похождения. А мне плевать! На то он и отец, чтоб все оплачивать. Я у него один, кому еще сливать лаве?! Он сдохнет скоро, так я прямой наследник. Не оставит без гроша. Его любовницу пошлю на хрен, пусть побирается в другом месте. А батя не дурак, не пишет ей дарственных надписей. И эта потаскуха считает себя моей мачехой! Видали? Я ее сам отымею до посинения, когда старый концы отдаст. Сучка давно мне глазки строит. Чует, куда финансовые потоки польются. Шлюха!
Фу! сморщилась Люси. Какая гадость.
Природа склонна к постоянству, философствовал Марк. Природа Николая особенно.
Зазнавшийся Коля чувствовал себя королем вечеринки, поглядывал на меня как ошалелый самец на самку в период гона, готовый при случае сверкнуть доставшимися по наследству причиндалами.
Слушая их инфантильные перепалки, я убеждалась, как они молоды и глупы, а я гораздо дальновиднее этой шайки золотой молодежи. Когда то и я относилась к их племени и была первой среди лучших. Мы меняемся, и наступает тот день, когда себя уже стыдно отнести к юным леди.
Я сравнивала себя с Люси, изучая курочку вдоль и поперек: весь ее напыщенный лоск, дутую аристократичность и примитивизм. Вела она себя на удивление прилично: корила мальчиков за пошлости, цитировала вырезки из глянца, удачно кудахтала о культуре и правильно выговаривала бренды. Люси нравилась мне. Наивная девочка, полная пустых надежд и живого трепета. Она не лишена зачатков интеллекта, наверняка любит искусство, тащится от модных писателей от Бегбедера до Вишневского и безымянных светских львиц, разбирается в шпильках и шубках, отличает коллекционное вино от дешевой подделки. Дурнушка Люси завсегдатая Куршавеля и Малибу, но она вполне приличная девушка в духе своего времени. При пристальном изучении в ней найдется масса положительных качеств, но я не собираюсь копаться в перьях и потрохах, а право ощипать ее оставлю Коле или Марку. Тому, кто проворнее.
Когда-то я был такой? Увольте
Ни сходства, ни различия. Мы разные как Сикстинская капелла и Статуя Свободы. На то есть научное объяснение. Как известно, человек закладывается с детства. Именно в казематах юного разума формируется характер и привычки, пресловутый «лайфстайл», почти не поддающийся исправлению.
В суете нам незаметно поднесли шампанского. Послышался крикливый всплеск, и Марк первый схватился за бокалы. Коля предпочитал напитки покрепче. Серж был пьян мною и к алкоголю отнесся равнодушно. Люси формально пригубила вина, а я выпила исключительно за компанию, чтобы не отставать от коллектива. Стадное чувство иногда проявлялось.
Шампанское разогревало кровь и пришлось по вкусу. Марк повеселел и сбросил с себя образ холодного циника. Люси приняла отстраненный вид и погрузилась в «богатый внутренний мир». Коле не сиделось смирно. Вдохновленный допингом, он стал приставать к моему липовому кавалеру.
Давно вы вместе? спросил он так дерзко и нагло, будто решил поиграть в разборки на семейном одре, узнав, что его сынок надумал связать свои узы с простушкой, готовой через пару месяцев преподнести кричащий и капризный сюрприз.
С рождения, вставила я так удачно, что Серж облился вином и громко чихнул.
Очень давно, вытирал он обляпанные штаны. Но вместе около месяца. Европацитадель нежданных свиданий. Яна преобразила мою жизнь, появившись так внезапно и шокирующее, что я уже не в силах ее потерять.
«Хорош поиграть в Онегина!» зло подумала я, насильно освободив ладошку. Я не звалась Татьяной и изгаляться на тему изнуряющего романтизма не собиралась.
Сержты молоток. Обскакал нас в лихую, вставил Марк, нам тебя не догнать, как ни крути. Когда я вижу такие пары, то понимаю: не в деньгах счастье, а в отличной подружке, которой можно любоваться бесконечно, пока не надоест. Красота, к сожалению, надоедает. Проверено.
Серж приподнялся и нервно повел бровями:
Не обобщай. Есть и удачные примеры. Не приведу сейчас конкретных случаев, но они точно найдутся, если поискать. Взять к примеру моихНет, это неудачный пример, согласен.
Теряя терпение, я вмешалась в разговор несмышленышей.
Кто вам сказал, что мы пара? Может, мы тупо пересеклись здесь, а через пару дней нам суждено расстаться?! Вы же делаете глобальные выводы. Зачем? Неужели это так важно? Обсуждать нас неприлично.
Извини, не удержались, встрял Коля. Мы невоспитанные говнюки. Что с нас взять?!
Разговор плавно перетек в другое русло. Внимание привлек Марк, трепавшийся по поводу последних книжных новинок. Он был начитан, где-то даже умен, но ум этот дрейфовал за северным полюсом. Люси перестала пыжиться и уже не пронзала меня ненавистным взглядом, вела себя смелее и чаще приковывала взгляд мальчиков.
Непроизвольно я отстранялась от беседы, погружаясь в себя. Накатывала приятная дрема. Тело потяжелело и вдавливалось в спинку дивана. Смотря на них будто через запотевшее стекло, я не различала речь и смутно разглядывала их глупые физиономии.
Меня волновало одно: когда банда откормленных кровососов оставит меня в покое. Как же больно осознавать, что в высшем обществе все крутятся в одних жерновах, предпочитая те же отели, рестораны и города. Почему их потянуло в Канны, когда в начале сентября здесь тихо как в Сибирской деревне. Канны заполнены людьми, чьи лица приелись и отпечатались в памяти в столичных раутах, словно Восточную Европу накрыла эпидемия чумы, и все суматошно двинулись на запад, наивно полагая, что крыс здесь меньше, не догадываясь, что сами оникрысы.
Меня бесило их общество. Курить и пить не хотелось. Хотелось сбежать. Сержпустой зазнавшийся сноб с вагоном комплексов и золотым мешком за спиной, а вся эта игра во влюбленных голубков не стоит моего сломанного ногтя. Довольно.
Я загляну к себе, раздраженно произнесла я, надеясь, что меня никто не услышит.
Ты в порядке? виновато спросил Серж.
Да. Мне немного душно.
Давай вместе уйдем?
Друган! Ты не имеешь право! проревел Коля. Отпусти невесту, ведь ты пока не муж, чтоб ей командовать. Боюсь, если вы сольетесь вместе, мы вас уже не увидим и располземся по номерам как мохнатые тараканы, а потом потеряемся на несколько лет вперед.