Саид замахнулся кулаком, и эль-Дин сжался в комок.
Хорошо, хорошо! Я все скажу, его глаза испуганно забегали в надежде на спасение. Но вас всех убьют. Скоро начнется страшная заварушка, настоящая война, которой никто еще не видел. Иерусалим сгорит в огне, и ничто вас не спасет.
Хватит кликушничать, говори, на кого работаешь? Саид ударил Шарафа по щеке. Говори! он сжал кулак, демонстрируя контрразведчику серьезность своих намерений.
Я не могу, меня убьют, испуганные глаза Шарафа округлились от страха.
Телохранитель замахнулся и ударил со всей силы по спинке дивана, в ней сразу образовалась приличная дыра. Эль-Дина затрясло от страха:
Хорошо, но это вам не поможет, за меня отомстят!
Кулак стал медленно сжиматься перед самым лицом контрразведчика, он услышал громкий хруст пальцев Саида.
Все-все, не надо. Я расскажу. Но обещайте, что сохраните мне жизнь, тогда я вам помогу выйти на заказчиков.
Охранник кивнул в знак согласия.
Это было давно, еще в тот год, когда пала Германская Демократическая Республика, я был резидентом в Кувейте, «Стази» рухнула, и мне пришлось в спешке покинуть Ближний Восток. Денег у меня не было, все связи вмиг оборвались, мощная поддержка из Берлина рассеялась, как утренний туман на рассвете. Я вернулся в Восточную Германию в надежде найти применение своим умениям у новых правителей. Люди моей квалификации обычно всегда требуются для ведения секретных дел, но власти стали преследовать бывших сотрудников «Стази», арестовывать и судить. Мне пришлось бежать в Амстердам. Я снял номер в самой дешевой гостинице на окраине города. Перспектив на будущее я не видел, это было самое тяжелое время в моей жизни. Даже подумывал о самоубийстве. В тот день на улице лил холодный осенний дождь, я сидел с бутылкой дешевого виски и смотрел на серый пейзаж за окном. Вдруг ко мне в номер без стука вошел мужчина, он обратился ко мне по-арабски, но потом перешел на немецкий язык. Он был весьма серьезным человеком, меня тогда поразил его взгляд. Таких глаз я не видел ни у кого, они выворачивали душу наизнанку, словно рентгеном просвечивая насквозь. Этот человек сделал мне предложение, от которого трудно было отказаться. Он внушал мне настоящий животный страх. Но мне некуда было деваться, и я согласился. Гость вручил мне билет на самолет до Бейрута, где я должен был встретиться с нужными людьми. Когда странный гость покинул номер, на столе я обнаружил конверт с пятьюдесятью тысячами долларов. В моем положении это было спасением. В Бейруте меня познакомили с моим куратором, он представился Вали Джумблатом. Я выполнял за деньги все его задания, убирал израильтян в разных городах Европы и Азии. Затем пришлось убивать руководителей Палестинского движения сопротивления. Мне сказали, что я должен очистить дорогу одному истинному борцу за освобождение Палестины, новому, очень перспективному человеку, который проходил у них под прозвищем Зеленый принц.
Так твои наниматели были людьми из «Моссада»? грозно спросил Саид, приближая кулак к лицу контрразведчика.
Я не знаю, скорее всего, нет, мне кажется, они хотят уничтожения Израиля. Но сейчас я сомневаюсь в их искренности, поэтому и решил арестовать Зеленого принца, которым является этот молодой человек, который ради власти убил своего отца, Шараф трясущейся рукой указал на Амира. Саид взглянул на Вазари, молодой человек побледнел, его ноздри раздувались от охватившего возбуждения.
Ты, убийца, смеешь оправдывать свои зверства нелепыми обвинениями? сын руководителя военного крыла «Хамама» в порыве гнева вскочил, чтобы наброситься на эль-Дина, но телохранитель шейха движением руки осадил его.
Шараф, сплевывая слюну с кровью, продолжил:
Он их человек и хочет встать во главе всего Палестинского сопротивления. Но я не верю ни ему, ни тем людям, которые стоят за ним.
Саид слушал внимательно эль-Дина, но вдруг смутное предчувствие охватило его, всматриваясь в окно, он грубо перебил контрразведчика:
Кто был тот человек в Амстердаме?
Этого господина я не знаю, но он представлял весьма значимую структуру.
В это время послышался звон разбитого стекла. Амир попытался вскочить, но почувствовал, как тяжелая рука Саида со всей силы пригнула его к полу. Три пули просвистели в воздухе.
***
Бен-Аарон крадущейся походкой подошел к двери и прислушался. Кто-то еле слышно поскуливал. Старик осторожно приоткрыл дверь и выглянул в коридор. На него был направлен почти человеческий взгляд повиливающего хвостом датского дога.
А, это Вольфганг! мужчина ласково погладил собаку и пропустил в комнату. Вы не будете возражать, если этот пес посидит вместе с нами, а то он скучает в одиночестве.
Овадья пожал плечами.
Проходи Вольфганг, только веди себя достойно, старик пропустил пса и закрыл дверь.
Собака подошла к кровати, обнюхала гостя, а затем, облизав его руки, доверчиво положила свою большую голову на колени Менахема.
Мой пес прекрасно разбирается в людях. Вы добрый человек. Вольфганг кроме меня больше никому не доверяет. А теперь он проникся доверием к вам, старик хотел сказать еще что-то, но потом опомнился: Так на чем мы остановились? А, да, он потрепал собаку по спине и продолжил: Мой предок Аарон помогал Моисею все сорок лет во время исхода.
Постойте, но почему евреи бродили по безжизненной пустыне сорок лет, ведь до Земли обетованной можно было добраться всего за пару месяцев? не удержался Овадья.
Моисей водил народ сорок лет по очень простой причине. Ханаан в то время был под властью египтян, и как только израильтяне подходили к границам, им приходилось вступать в битву с сильным врагом, из-за этого евреи постоянно отступали в пустыню.
Откуда, уважаемый Томер, вы это знаете? Овадья недоверчиво глядел на Бен-Аарона.
Старик вздохнул:
Я же вам говорил, что Аарон был образованным человеком и всю историю записывал в свитки, которые передавались из рук в руки.
Но почему тогда в Торе прописана несколько другая история?
Вот здесь, молодой человек, есть маленькое замечание. У моего предка Аарона было несколько сыновей. Старший Елиазар после смерти отца получил один из свитков, на который и ссылается Тора, а младшему Ифамару первый еврейский первосвященник передал другие рукописи, в которых была написана правда. Братья между собой не дружили. Елиазар был властолюбив, он всячески старался манипулировать первым правителем израильтянИисусом Навином, а Ифамар был честным и старался нести в мир правду. В этот момент наш род левитов разделился на две части. Елиазар вознесся над людьми, а младший брат был вместе с народом, старался его просвещать и сделать людей более гуманными. Умирая, Аарон передал завещание своего отца двум сыновьям, каждому отдельно, предупредив их под страхом гнева небес, что вскрыть его можно только пятьсот лет спустя, когда у евреев появится храм Бога. Моисей передал власть Иисусу Навину, его молодой последователь оказался искусным военачальником, но был слишком жесток, в этом ему всячески способствовал Елиазар. В это время Египет оказался ослаблен из-за страшной эпидемии чумы, и армия евреев с легкостью отвоевала часть Ханаана у живших там племен.
Ваши слова похожи на правду, а то все победы приписали Ковчегу Завета, задумчиво произнес Менахем.
Вот тут вы ошибаетесь, молодой человек. Ларец Бога действительно помог израильтянам. В нем хранилось действительно самое всесильное в своем роде оружие на земле.
Теперь мне понятно, почему поднялась такая паника вокруг мечети Аль-Акса, глаза Овадьи загорелись неподдельным любопытством. И что же из себя представляет ваш Ковчег Завета?
Не спешите. Послушайте всю историю до конца. Про Ковчег Завета мы поговорим позже. Потомки Елиазара все время были при власти, они сумели навязать народу судий, которыми сами и стали. Пятнадцать поколений евреев жили под властью пророков, которые не всегда были такими праведными, как про них сочиняли придворные писари. И когда народ поднял бунт против первосвященников, потребовав избрать царя, тогда левиты Елиазаровского рода попытались отойти в сторону от светской власти.
Послушайте, уважаемый Томер, а чем представители вашей линии занимались все это время?