У нас все идет по плану. Работаем, коротко ответил Шараф эль-Дин.
Прими мою благодарность! Вазари встал и пожал руку главному контрразведчику «Хамама».
За что? не проявив никаких эмоций, поинтересовался бывший агент «Стази».
Как за что? За ликвидацию агентов «Моссада».
Каких агентов? левый глаз Шарафа немного прищурился, брови нахмурились.
За тех, что ты раскрыл в нашей главной мечети.
Но мои люди никого там не задерживали.
Постой, Шараф! Рахим недоуменно посмотрел на своего помощника. Разве это не ты убил пятерых агентов «Моссада» в Восточном Иерусалиме?
Нет.
Тогда, наверное, это работа твоих людей?
Нет! эль-Дин насупился, не понимая, чего от него хотят. Мы по твоему приказу усилили охрану Аль-Аксы, прошерстили всех людей, кто имел доступ к мечети, но ничего подозрительного не обнаружили.
Вы ничего не обнаружили? растерянно переспросил Вазари. А кто же тогда ликвидировал израильских шпионов?
Не знаю, я думал, это дело твоих людей, Рахим.
Руководитель военного крыла нервно взглянул на часы, времени для разговоров не осталось, нужно было срочно покидать этот дом. Он прекрасно знал, что правила безопасности нарушать никогда нельзя.
Ладно, хорошо, что предупредил меня. Встретимся через неделю, место встречи я сообщу вам дополнительно, быстро проговорил Вазари и вышел из комнаты, в соседнем помещении его ждал Амир. Поехали, сынок, здесь оставаться больше нельзя.
Глава 18
Ранним утром, как только первые лучи солнца осветили землю, Самуил открыл глаза, ощутив неприятный холодок в груди. Из открытого окна доносился многоголосый шум толпы. Потирая глаза руками, он взглянул на улицу. Во дворе стояли старейшины.
Вы что-то хотели? поинтересовался пророк.
Толпа растерянно застыла на месте, двенадцать человек, переминаясь с ноги на ногу, боязливо поглядывали на хозяина дома. Все они были одеты в праздничные одежды.
Так что вы хотели? пророк повторил вопрос более твердым тоном.
Но люди продолжали молчать, с виноватым видом опустив головы. Вперед робко вышел высокий старец с длинной белой бородой. Самуил узнал его, это был Изид из влиятельного рода Реуведов. Руки его тряслись от внутреннего страха, и без того перепуганное лицо побледнело. Преодолевая почтительную робость, он тихим, едва слышным голосом промолвил:
Мы потомки сыновей праотца нашего Иакова, представляем двенадцать колен всего нашего народа израильского. Нас послали к тебе люди. Они живут в страхе перед завтрашним днем. Наши соседи стали сильными, у них мощные армии, строгий порядок в государстве, они живут по законам в сытости и достатке. А мы? старик обвел взглядом всех собравшихся. Мы находимся в смятении. Нет у нас единства, распри между родами раздирают наш народ. Мы ругаемся из-за пустяков, и эти ссоры вырастают в серьезные стычки друг с другом. У нас нет своей армии, мы собираем войско только тогда, когда враг нападет на нас. И то воюем каждый сам по себе, без единого командования. Нам мешает гордыня, которая обуяла каждое колено иудеев. А врагу только этого и надо. Мы выиграли одну битву, но война не закончилась, пока мы не станем сильными, нам не победить своих коварных соседей.
И чего вы хотите? Самуил начинал догадываться, зачем старейшины пришли к нему, но он отказывался верить в свое предположение.
Изид запнулся, ему вдруг стало не по себе, голова закружилась, колени подкосились. Остальные старейшины молчали, опустив головы, боялись поднять глаза, чтобы не встретиться со взглядом судии. Но старик, набравшись мужества, продолжил:
Мы хотим жить как соседи. У них порядок, есть свои армии, они монолитны и сильны и все подчиняются одному мудрому и сильному правителю, беспрекословно выполняя его волю. А у нас? старик обвел рукой старейшин. У нас каждый глава колена сам себе правитель, поэтому нам нужен царь.
Последние слова Изид вырвал из себя едва ли не по слогам, сразу же почувствовав сильнейшее облегчение.
Да вы что! Самуил покраснел, впалые щеки запылали багрянцем, затем побледнели, глаза налились кровью. Вы что, забыли, кто у вас царь? гнев мощным потоком вдруг вырвался из пророка. Наш Царьтолько Бог, он наш Господин и Правитель небесный. Самуил стал задыхаться от гнева, глотал воздух перекошенным ртом. Я призывал вас к единству, выполнению заветов Нашего Отца, покаянию и смирению. Только Бог определяет наше будущее, Он наш царь.
Изид почтительно поклонился.
Мы веруем в Бога нашего и благодарны Ему за заботу о нас. Но сейчас нам нужен царь. Мудрый и сильный, который сможет прекратить все распри, создать и возглавить сильную армию, установить законы и будет судить нас своей мудростью и справедливостью.
Но Бог и так все делает для вас! Самуил изо всех сил сжал посох, надувая ноздри от возмущения.
Бог высоко, а царь будет рядом, Изид упорно стоял на своем.
Вам недостаточно, что я несу мысли Отца нашего Царя небесного до вас? гнев все сильнее разгорался в душе пророка. Неблагодарные люди, хотите забыть Бога? Недовольны судиями, коих я поставил над вами? пророк прямо в ночной сорочке выскочил во двор, опираясь о посох.
Нет, Самуил, это не так. Мы веруем в Бога и благодарим Его за все. Но Он там, высоко, и не всегда может увидеть наши трудности. Мы мелкие песчинки в Его глазах. Создатель отвечает за весь мир, и часто Ему бывает просто не до нас. А твои сыновья, которых ты поставил судьями над нами, не те люди, которые могут принести народу благо.
Не богохульничай, Изид! пророк в гневе замахнулся посохом на старика, желая ударить его.
Но повелительный голос остановил судию:
Самуил, опусти посох!
Пророк сразу обмяк, гнев мигом испарился. Тот же голос раздался над ним вновь:
Выслушай людей и подчинись их воле.
Пророк опустил посох, придав своему лицу прежнее спокойствие.
Вы хотите мудрого царя? И хотите, чтобы он был назначен из людей?
Старейшины дружно закивали головами.
Но человек не Бог. Его натура слаба. А властьэто сила, которая разрушает даже самую кристально чистую душу. Она порождает гордыню, которая, как ржавчина, со временем разъест лучшие качества человека. Властьстрашная сила, перед которой никто не может устоять, кроме Бога. Одумайтесь! Самуил попытался переубедить сородичей.
Нет, мы хотим царя, он будет мудрым и добрым, таким же, как Отец наш небесный, Изид твердо стоял на своем, спиной чувствуя общую поддержку старейшин.
Но человек не Бог, со временем он станет равнодушным к людям, начнет думать только о себе, погружаясь во всевозможные пороки, алчность и деспотизм, жестокость и полное пренебрежение к народу, вот что такое царь-человек. Опомнитесь! Молитесь больше, и тогда Бог защитит каждого из вас.
Нет, Самуил! Изид прищурил глаза. С Богом разговариваешь только ты один, а нам приходится верить тебе на слово, потому что больше нет свидетелей этих разговоров. А с царем земным мы будем говорить все вместе, по одному и при свидетелях. Он будет во главе всего нашего народа, защищая нас от врагов, заботясь в реальности обо всех нас. И если возникнут проблемы, то он и рассудит нас по закону и справедливости.
Одумайтесь, старейшины! последний возглас Самуила был криком отчаяния в пустыне, никто не хотел слушать пророка. Народ отвернулся от него.
Попроси Бога назначить нам на земле своего посланника, которого мы будем чтить и слушаться, сказал Изид, и двенадцать старейшин неторопливо покинули двор пророка, тихо переговариваясь между собой.
Самуил устало вернулся в дом, понимая, что пророчество сбывается. Он тяжело дышал, не понимая, как поступить дальше. Большая туча закрыла солнце, и тень легла на землю, в комнате стало темно. Неожиданно пророк почувствовал сильную вибрацию, стены в доме заходили ходуном. «Вот он, гнев Божий! Началось! Самуил в испуге пал на колени, быстро читая про себя молитвы. Господи Боже, Господи Боже!» Он всегда помнил о висевшем над родом левитов проклятии, посланном небесным Отцом за поведение сыновей пророка Илии, и с ужасом ожидал кары, которая обязательно должна была настигнуть его.
Угол дома осветился сиянием, над потолком появилось золотое свечение. Пророк, отдавая частые поклоны, судорожно пополз в сторону света, еще быстрее читая молитвы побледневшими от страха губами.