Воровали троеЗахар Иванов Анисимов по прозвищу Злоб, Илья Харитонов Кустов и Яков Михайлов Козляков. Первые двое судимы неоднократно, последний был первоходом. Именно с него и решил начать дознание коллежский секретарь.
Скажи мне, Яша, это кто же вас книжки воровать надоумил?
А че? Книжки, они же дорогие, иная рупь, а иная и два целковых стоют!
Ну, то, что книги сейчас дороги, я и без тебя знаю, чай в книжные магазины хожу. Кому вы их продавать собирались?
Допрашиваемый почесал голову:
А вот здесь промашка у нас вышла, барин. Хотели мы их на Александровский рынок снести к энтим, как их, букванистам?
Букинистам.
Во! Им хотели продать, но они не бралибоялись, понимали, откуда книжонки-то. Злоб уж и на вес их предлагалпо красной за пуд, все равно не брали. «Сегодня, грят, возьмем и денег вам заплатим, а завтра хозяин за ними с полицией придет и придется их бесплатно отдавать».
Это сколько ж вы книг утащили, коли пудами их сбывать пытались?
Ой, много, барин, ответил Козляков не без гордости. Пять ящиков.
И как же это вам удалось?
Задержанный развалился на стуле и закинул ногу на ногу:
Дык энто же я все и придумал!
Ты? как бы не доверяя словам Яшки, переспросил чиновник.
Я! Я к этому Мануилу Карлычу на поденку несколько раз нанимался, когда только в Питер из деревни пришел. Кажные две недели по понедельникам он снаряжает подводу и развозит книжки по разным местам. Для того берет двоих погрузчиковчтобы, значит, мы ему подводы нагружали, а в местах, куда книжки привозим, разгружали. Вот мне в голову и пришла мыслишкаподрядиться подводу загрузить, а выгрузить там, где нам надо. Подвода-та и возчик у Карлыча свои, а вот погрузчиков постоянных нет. Пришли мы с Илюхой в понедельник к семи утра, Карлыч меня узнал и без разговоров нанял. Загрузили мы подводу и пошли рядом с ней. Грузились с черного хода и на прошпект дворами поехали. В одной из подворотен Злоб к возчику с ножом пристал и велел не пищать, коли жить охота. Скрутили мы его быстренько, рот тряпкой заткнули, на голову рогожный мешок надели, положили в подводу, промеж ящиков, и двинулись в Галерную гавань. Там в одном анбаре ящики выгрузили, лошадь до Семнадцатой линии я довел и отпустил, она небось домой и вернулась. Ловко?
Ловко. Эта ловкость в Уложении разбоем называется. Ты Мануилу Карлычу паспорт-то свой показывал, когда первый раз нанимался?
Нет, он и не просил.
А книжки где теперь?
Дык все там же, в анбаре на Наличной, у одного обывателя.
Покажешь?
Покажу. Папироской угостить не изволите?
В ящиках и правда оказались книги«Приключения Гулливера», «Робинзон Крузо», Чехов, Достоевский, Лейкин, новомодный писатель-беллетрист Сечин.
Кунцевич бросил «Смертоносный луч» Сечина в ящик и повернулся к Левикову:
Вы что-нибудь понимаете, Алексей Степанович?
Решительно ничего-с. У этого Гранде товару украли чуть не на пять тысяч, а он молчит, как рыба. Странно.
Странно и непонятно. Что думаете по этому поводу?
Не имеющий чина пожал плечами.
А вот мне кажется, что Гранде просто нас боится, сказал коллежский секретарь.
Нас?
Ну да, насполицию.
Вы думаете, что он причастен к каким-то преступлениям?
Я думаю, что в этих ящиках содержится что-то противузаконное.
Да вроде книжки там все незапрещенные, Сечина так вообще по всему городу рекламируют на афишных тумбах.
Значит, надо копать глубже, под Сечина.
Когда сняли три верхних слоя книг, сыщики увидели то, что искали, ровные ряды карточных колод.
Повертев одну из них в руках, Мечислав Николаевич сказал Левикову:
А карты-то иностранной выделки, не обандероленные. Контрабанда-с, а вы говоритеСечин!
Странно, а почему же грабители их не нашли? удивился надзиратель.
Да ничего странногоувидели сверху книжки и решили, что весь ящик ими набит. Или вы думаете, что Злоб со товарищи стали бы книги перебирать?
В каждом из ящиков обнаружили по сто дюжин колод.
Коллежский секретарь еще раз допросил Козлякова, потом проехался с ним по городу на извозчике и выяснил, куда доставлялись ящики с книгами. Один из адресов оказался ему знаком.
Чиновник для поручений опустил в стакан с чаем кусок сахара, тщательно размешал, отхлебнул и откинулся на спинку стула. «Итак, что мы имеем? Владелец книжного склада два раза в месяц развозит по пятьсот дюжин контрабандных карточных колод в различные злачные места столицы, среди которых Общедоступка моего давнего друга господина Лейферта. Вопросгде месье Гранде берет такое количество контрабандного товару? Ответ очевиденв санкт-петербургском порту. А там всякий товар должен пройти таможенный досмотр. Значит, досматривают его там плохо». Он позвонил и велел позвать Левикова.
Алексей Степанович, вы с нашими портовыми таможенниками знакомы?
С некоторыми да-с.
А честных среди них знаете?
Левиков заулыбался:
Да они все честные.
Что, за каждого поручиться можете?
Эка вы хватили! Нет, конечно, не за каждого, но вот за одного вполне могу.
Кто таков?
Титулярный советник фон Лазен. Интересный, я вам скажу, персонаж. Окончил курс наук в университете, говорят, даже кандидат, головастый, но из-за правдолюбия своего нигде не держится. Так что вместо кафедры в институте служит на таможне.
Он из немцев?
Немец.
Приходилось с ним работать?
Нет, сами знаете, что контрабандой мы занимаемся постольку-поскольку, вы мне в этом году одно поручение только и дали, в марте, по чаю.
Да, да.
«Так и мне Михаил Фролович больше поручений не давал. Интересно, почему? Надзиратель, в чьем участке портовая таможня, за год исполнил только одно поручение. Контрабанды нет? Сами справляются?» подумал Кунцевич, а вслух сказал:
Узнайте побольше про этого немца. Где живет, с кем живет, чем увлекается, в какую церковь ходитв общем все, что сможете. Но аккуратно!
Слушаюсь.
Оказалось, что Гуго Вильгельмович фон Лазен был не кандидатом, а магистром фармации. Он закончил Московский университет, потом служил в Институте принца Ольденбургского, где и защитил диссертацию на интересную тему «К вопросу о разлагаемости и открытии кокаина в животном организме при отравлении им». Но из института почему-то ушел, поменял несколько мест, третий год трудился на таможне, не так давно был назначен старшим помощником корабельного и пакгаузного смотрителя. Жил он рядом с местом работына Третьей линии. Гуго Вильгельмович был одинок. Вечера проводил или дома, или в Публичной библиотеке. Соседи иногда жаловались на неприятный запах из его комнаты, он несколько раз платил хозяйской прислуге за мытье каких-то непонятных стеклянных трубок.
Кунцевич просидел в холле библиотеке с полчаса, пока не увидел спускавшегося по лестнице фон Лазена. Чиновник для поручений поднялся и поспешил навстречу таможеннику.
Гуго Вильгельмович? Здравствуйте, разрешите представитьсяколлежский секретарь Кунцевич, Мечислав Николаевич, чиновник для поручений сыскной полиции. Извините, что беспокою, но обстоятельства, знаете ли. Управлению сыскной полиции срочно понадобилась консультация в сфере отравления кокаином, а мне сказали, что в столице лучше вас об этом никто не знает.
Кто сказал, позвольте полюбопытствовать? спросил Лазен с иронией.
К сожалению, не могу сообщить личность этого господина. Одно скажуимя его весьма известно и уважаемо в научных кругах.
Хм. Если это светило считает меня таким докой, то почему же не говорило об этом раньше, когда решался вопрос о моем увольнении из института? Впрочем, вам это не интересно. Я готов ответить на ваши вопросы.
Давайте не здесьразговор может затянуться. Позвольте в благодарность за предстоящую консультацию угостить вас обедом? За столом и поговорим.
Таможенник усмехнулся:
А почему бы мне не пообедать за счет сыскной полиции? Давайте.
Тогда прошу, тут поблизости есть одно местечко.
К разговору приступили, когда официант подал кофе.