В гостиную, между тем, вошел гонец от предводителя дворянства, одетый в запыленный дорожный сюртук и клетчатый картуз. Это был Свирид, сын прапорщика Петра Иванова, управителя имения Лодыгиных.
Ваше высокоблагородие! обратился светловолосый и худенький молодой человек к Извольскому. Иван Николаевич не сможет почтить своим присутствием ваш дом. Занемог, просит его извинить.
Андрей Васильевич нахмурился и, поглядев на супругу, развел руками.
Какая жалость! опечалилась Елена Пантелеевна. Мы так хотели его увидеть. Что ж, скорейшего выздоровления добрейшему предводителю! Передай, Извольские его нежно любят.
Когда порог гостиной переступил последний запоздавший гость, а им был корнет Горелов, хозяева взяли друг друга за руки и повели всех в парадный зал. Под звуки музыки крепостного оркестра, расположившегося в углу комнаты у крайнего окна, Извольские заняли место во главе стола. Мужчины, согласно этикету, расселись по одну его сторону, дамыпо другую. Ближе к хозяевам сели дворяне чинами постарше, мелкие чины опустились на стулья в отдалении от них. Лакеи подали первые блюдажаркое, ростбиф, гусей, уток, запеченную в сметане рыбуи разлили по бокалам шампанское. Все выпили и принялись за еду. Тост за здоровье императора и здравицы в честь виновницы торжества, как и положено, зазвучали после третьей перемены блюд. Немного погодя, Извольский выразил надежду, что рассорившиеся обязательно помирятся в его доме и станут впредь добрыми друзьями.
И лед отчуждения постепенно стал таять. Вот уже Петин улыбнулся какой-то шутке Зацепина, а Нестеров с интересом выслушал короткий рассказ Бершова. И Измайлов, казалось, посматривал на отставного поручика без обиды. И только корнеты на дальнем конце стола нет-нет, да и бросали друг на друга холодные, полные презрения взгляды. Вскоре послышались громкие реплики, непринужденный смех, остроты. А лакеи продолжали нести в зал все новые и новые яства, наполняя бокалы вином, ликерами и наливками. Гости пробовали сыры, спаржу, артишоки, всевозможные пироги и расстегаи.
После первых тостов развеселились даже петродарские гости, сидевшие до того на краю стола с озабоченным видом. Гладко причесанные, одетые в праздничные сюртуки, канцелярист Яковлев и купец Ларин с аппетитом налегали на еду, запивая ее мадерой.
Хитрово-Квашнин сидел напротив Доможировой и Щегловой. В самом начале обеда Извольский посадил было штабс-ротмистра возле себя, как почетного гостя, но вдовые дамы взяли его под руки и, не обращая никакого внимания на возражения, отвели к тому месту, где расположился поручик Потулов.
Бог с вами, Евстигней Харитонович! верещала Щеглова. Успеете наговориться с хозяевами, а нам нужен интересный собеседник и внимательный кавалер!
Мы о вас помнили все эти годы, вторила ей Доможирова. А вы нас игнорировать?! Не выйдет!
«Делать нечего», подумал Хитрово-Квашнин, приняв на себя заботу по ухаживанию за двумя вдовами. За третьей не без удовольствия присматривал отставной поручик. И если худосочная Щеглова штабс-ротмистра почти не обременяла (ела мало, пила и того меньше), то Доможирова постоянно держала его настороже. Тарелка дебелой дворянки пустела так быстро, что ему то и дело приходилось вставать и тянуться к яствам, чтобы пополнить ее. Пила вдова много, отдавая предпочтение фруктовым наливкам.
Сам Хитрово-Квашнин никогда не жаловался на отсутствие аппетита, но, чтобы держать себя в форме, старался не переедать. Особенно сладкого, к которому его тянуло с детства. Всякого рода пирожные и торты были его слабостью c тех самых пор, когда его баловала матушка.
Расскажите нам, Евстигней Харитонович, как поживают дворяне к юго-западу от Москвы, попросила Доможирова, сложив пухлые руки на заметно пополневшем животе. Лет двенадцать назад мне случилось проезжать по тем местам. Признаться, разруха после ухода французов произвела на меня тягостное впечатление.
Да что ж рассказывать?.. Усадьбы уж давно отстроили и живут себе потихоньку Только ленивые да бедные содержат свои гнезда в запустении.
А что ж за богачи барствуют в той округе? cпросила Щеглова, поднеся ко рту кусочек пирога.
Ну, Воейковы там, князья Хованские, графы Шереметевы. Эти первыми свои углы привели в порядок. Миллионщики, знаете ли, не какая-нибудь мелюзга! Но прижимисты. Попросил я как-то у Воейкова пятьсот рублей взаймы под процентыне дал, поостерегся.
Штабс-ротмистр заметил, как сидевший возле хозяина дома подполковник Измайлов поглядел на него c плохо скрытым раздражением. Отставной офицер поселился в Петродарском уезде по соседству с Извольскими года три назад, и потому для Хитрово-Квашнина до сегодняшнего дня он был абсолютным незнакомцем. Представил их друг другу хозяин перед самым началом праздничного обеда. Штабс-ротмистру гордый и надменный дворянин в белоснежном мундире кирасира не понравился сразу. Было видно, что и Измайлов не в восторге от нового знакомца. Рано или поздно ветераны Отечественной войны должны были произвести пикировку. Так оно и случилось, когда принятое спиртное сняло некоторую неловкость и развязало языки.
Да будет вам известно, любезнейший, проговорил подполковник громко, глядя на Хитрово-Квашнина, что по матери я из тех самых Воейковых Вы как-то грубовато высказались на их счет.
Что ж я сказал такого?.. Миллионщики, они и есть. И, повторяю, один из них не дал мне денег в долг.
И, впрямь, дорогой Матвей Аверьяныч, заступился за штабс-ротмистра Извольский, имелось в виду, что перечисленные помещики бережливые люди.
Ладно, оставим это Вы в каком полку улан служили, как вас Харитон Евлампиевич?
Задавая вопрос, подполковник высокомерно задрал подбородок и небрежно вытянул указательный палец в сторону штабс-ротмистра.
Зовут меня, сударь, Евстигней Харитонович. А служил я в Литовском полку.
Да что вы!.. В том самом, где служила знаменитая кавалерист-девица Дурова?
Бог свидетель, в нем.
И вы ее хорошо знали?
Как облупленную!.. Била француза не хуже нашего брата! Ей бы мальчишкой родиться, но уж так, видно, было Богу угодно В один день нас с ней ранило в ногу, и в отставку вышли мы одновременно, даже переписывались первое время Девкаогонь, честное слово!..
Как облупленную!.. Девкаогонь!.. Евлампий Харитонович, или как вас там, вы потомственный дворянин, а выражаетесь, словно какой-нибудь
Измайлов осекся и замолчал, понимая, что зашел уж слишком далеко.
Вот как! проговорил штабс-ротмистр сухо. Тогда нам и не о чем толковать. Общайтесь-ка с другими.
Подполковник поджал тонкие губы и горделиво вскинул голову. Спустя некоторое время он уже беседовал о чем-то с Бершовым. Хитрово-Квашнин выпил наливки и сказал негромко, обращаясь к вдовам:
Чертов умник!.. Каков?! Не нравится ему простое русское слово.
Подпоручица Матякина откинулась на спинку стула, ее бриллиантовое ожерелье при этом полыхнуло яркими вспышками. Она привлекла внимание Хитрово-Квашнина и тихо проговорила:
Евстигней Харитонович, так его!.. Он и на меня с Потуловым волком смотрит. Cлышу, говорит жене: «И не стыдно им, шельмам, здесь греховодить!». Ну, что ж нам, за столом и словом нельзя перемолвиться?!
Поди ж ты, а сам «шельму» ввернул!.. Черт с ним, Лидия Ивановна, не обращайте на него внимания.
Через некоторое время разговор коснулся животрепещущей темыобъявившейся в соседнем лесу разбойничьей шайки. Не проходило дня, чтобы она не напомнила о себе. И, что удивительно, жертвами разбоя и грабежа на лесной дороге становились исключительно дворяне. Дальшебольше. В начале мае в усадьбах Извольских и Измайловых случились большие пожарыдочиста сгорели амбары и овины. С неделю назад у тех же помещиков загорелись каретные сараи с конюшнями, но дворовые люди не сплоховали и быстро уняли пламя. Это были уже не шутки. Все сходились на том, что красного петуха в имениях пускают разбойнички новоявленного Робин Гуда.
Да кто ж такой этот Колун? возмутился Хитрово-Квашнин. И почему за лесную банду, чтоб ей пусто было, не возьмется исправник?! Беды дожидается?.. Кто, кстати, нынче исправником в уезде?
Ограбленные люди видели главаря, пояснил Извольский. Высок, плечист, а кто таков, неизвестнона лице маска маскарадная Кто исправником у нас? Поручик Селиверстов. Лентяй, каких мало! Со своими людьми пару раз прочесал лес, и на том успокоился Говорю ему, излови злодеев, не то они обнаглеют и за топоры возьмутся, кровь честным людям пустят. Нет, либо лис травит собаками, либо посиживает в своем имении или в Петродаре и в ус не дует!