Сегодня, примерно около 18:20 в здании произошло возгорание. Об этом нам сообщили очевидцы, проезжающие мимо. После тушения огня, мы осмотрели внутренние помещения и обратили внимание на то, что повсюду были расставлены свечи. Многие из них были опрокинуты и лежали поблизости с легко воспламеняющимися предметами. Скорее всего, пожар произошел именно по этой причине, а женщина, которая находилась в дометут мое сердце сжалось, судя по всему, спала и даже не заметила того, что начался пожар. Экспертиза установила, что потерпевшая отравилась угарным газом, поэтому умерла во сне. Ей просто повезло, что она не ощутила на себе пожара, который охватил ее дом. Все входы и выходы оказались заблокированы из-за частичного обрушения потолка, так что шансов на спасение не было. Я безумно сожалею о вашей утрате, отрезал в конце полицейский и уже собрался уходить, как я задала еще один вопрос:
Я могу пройти внутрь?
А-а-апротянул мужчина, не поворачиваясь ко мне лицом. Наверное. Только ничего не трогайте, пожалуйста. Пройдемте.
Я отправилась следом за полицейским, который быстро юркнул в дом, поглаживая свои черные пушистые усы. Походкой он больше напоминал пингвина, потому что переваливался из стороны в сторону.
Чем глубже я проходила внутрь, тем тяжелее становился воздух, а запах гари делался невыносимым. Как выяснилось, снаружи дом выглядел вполне прилично в сравнении с тем, что предстало моим глазам внутри. От прежней красоты и комфорта не осталось ничего. Когда я шла по длинному коридору, ведущему в гостиную, где я и выбирала себе питомца, замерла около одной из дверей. Точнее, меня что-то остановило. Полицейский в то время уже прошел в просторное помещение с высоким потолком и мраморной лестницей, и я воспользовалась моментом.
В комнате, куда меня тянуло, на кровати, лежала старушка, накрытая с головой белой простыней. Во мне проснулось любопытство, потому я медленно приближалась к простыне, шагая по сожженному скрипучему полу, и тянула руку вперед руку.
В следующее мгновение простынь уже валялась на полу.
Мое сердце замерло. В груди похолодело, а зубы стали отбивать барабанную дробь. Я даже забыла, как дышать. Желая сдержать рвущиеся наружу рыдания, инстинктивно приложила раненую руку к губам. Но, ощутив неприятное саднящее ощущение в ладони, смогла прийти в себя.
Обезображенное тело женщины неподвижно лежало на кровати. Верхняя часть головы вместе с волосами и веками была обожжена до неузнаваемости, а взгляд некогда голубых, а теперь налитых кровью глаз, устремлен в пустоту. Рот открылся, являя миру остатки зубов. Одежда на женщине практически полностью отсутствовала, что неудивительно. Я медленно перевела глаза вниз и увидела, что от ног тоже мало что осталосьлишь обугленные кости, перепачканные сажей. Тяжело сглотнув подкативший к горлу комок, поняла, что неотрывно смотрю в провалившуюся грудину и торчащие наружу острые кости ребер.
Я же вам говорил идти за мной! заголосил ошеломленный офицер, забегая в комнату. Резко схватил меня за запястье и выволок наружу. Остановился и постарался заглянуть в глаза, которые застилала пелена слез.
Почему вы солгали мне, что она умерла во сне?! крикнув, спросила я. Если, как вы говорите, была проведена экспертиза, тогда почему ее тело все еще здесь, а медики отсутствуют? И почему она в таком состоянии?
Это конфиденциальная информация до выяснения причин пожара.
Вы же сказали, что дело в свечах.
Это еще не установлено. Кажется, мужчина уже жалел, что позволил мне войти в дом. Да и, по правде говоря, даже я поражена, что так легко смогла уговорить его. Прошу прощения. Пройдемте, соскочил с темы мужчина, протягивая ко мне свою большую и сильную ладонь.
Мне было так страшно, что я сразу же за нее ухватилась. Ноги снова не держали меня, казалось, что я вот-вот потеряю сознание.
Вы уверены, что не хотите покинуть дом? посмотрел он на меня таким взглядом, словно там, в гостиной, я увижу еще что-то похуже.
Я молча кивнула и последовала за офицером. Лучше бы отказалась
Как и сообщили мне на крыльце, по полу в помещении были разбросаны свечи. Мебель сгорела дотла, а когда-то белая мраморная лестница стала серой от сажи. Люстра, покрытая золой, зловеще покачивалась.
Мои ноги не давали мне сделать и шага к коробке, где еще совсем недавно я сидели маленькие котята. Я беспокойно смотрела на огромную люстру и казалось, что она раскачивается все сильнее, угрожающе нависая над офицером. Полицейский направился к месту, где стояла коробка, видимо, чтобы скрыть от меня сгоревшие тела бедных животных и на мгновение замер А я услышала таинственный шепот, будто заклинание на неизвестном языке. Все встало на свои места.
Стойте! закричала я, вытягивая вперед руку, и уже было сделала шаг навстречу к офицеру, как люстра с грохотом обрушилась прямо на него.
По полу покатился хрусталь, а летящие осколки, падали, не долетая до меня. Все вокруг забрызгала свежая кровь. Мой желудок скрутило от ужаса, а сердце ушло в пятки. Приближающиеся хрустальные шарики, измазанные алой жидкостью, катились прямо к моим ногам, а затем сложились во фразу:
«Ты следующая!»
Боже мой Помогите! заорала я, что есть мочи.
В дом тут же ворвались два офицера.
В чем дело?
Словно потеряв дар речи, я тыкала в сторону упавшей грязной люстры.
Вот черт! пробормотал один из них. Саймон! Уведи ее отсюда! Кто вообще пустил сюда постороннего?
Полицейский тут же вывел меня на улицу, где постарался расспросить, что случилось. Как могла, дрожащими губами я рассказала, что увидела и как попала внутрь. О своей маленькой лжи тоже не позабыла, хоть и мысли смогла собрать с трудом. Вскоре меня отпустили домой, перед тем вызвав машину. Пока ждала такси, приехало подкрепление. А у меня попросили номер телефона на тот случай, если понадобится задать пару уточняющих вопросов.
Я и без продолжения экскурсии поняла, что котята, если не сбежали, также сгорели заживо. Потому спрашивать о них не стала. И уже через несколько часов оказалась дома, где обняла своего кота, сев в кресло, и тихо плакала.
***
Не надо было ехать туда. То, что случилосьмоя вина. В целом мое появление в том домебольшая ошибка. Я несу за собой смерть, она дышит в спину, наблюдая за окружающими меня людьми и верно ждет момент, чтобы нанести удар. Снова и снова это происходило в моей жизни. Сначала уходили родные и близкие люди, теперь, кажется, она забирает даже тех, с кем стоит просто заговорить.
Слезы продолжали катиться по щекам, не желая останавливаться. Внезапно пришло осознание, что только в одном месте мне станет легче. Я оставила Марфика одного, перед тем насыпав в его миску добротную порцию сухого корма. Сама же села на автобус и добралась до Дьявольской Аллеи. Выбрала местечко неподалеку от входа, опустилась на скамейку и старалась унять плач. Плечи сотрясались, а слезы крупными горошинами катились по щекам. Я смахивала их, устремив взгляд в землю, и наблюдала, как ветер играет с сухими опавшими листьями. Он был настолько сильным, что из хвоста, завязанного на макушке, выбилась прядь рыжих волос, путалась в мокрых ресницах, попадала пересохшие губы.
Не важно, как долго я знала тех людей. Не играло роли и то, что вовсе не была с ними знакома. Ни старушка, ни офицер не заслужили смерти, в каком бы виде она не пришла. А ведь она принимает разные обличия.
Когда в детстве каждый с упоением смотрел Питера Пэна, мечтая, как и Вэнди, оказаться в Нетландии, мире, где ни один ребенок не взрослеет, я с ужасом наблюдала за происходящим. Осознавала, что такое возможно лишь в одном случае. Летающий мальчики есть смерть. Облик, в котором она забирает рано ушедших из жизни детей. Потому они никогда и не повзрослеют. Конечно, вслух этого я не говорила, стараясь не изранить неокрепшую психику других ребят, да и воспитатели могли решить, что со мной не все в порядке. Но мысль эта из головы не выходила.
Есть у смерти и иной лик, так часто прославляемый в книгах и играх. Костлявая фигура, облаченная в черную мантию с капюНиколасом, тщательно скрывающим пустые глазницы. А ее тонкие пальцы сжимают косу, которой та, взмахнув, отрезает человеческую душу от его тела.
И кто знает, сколько еще обличий существует у смерти. Возможно, сейчас она притворяется мухой, сидящей на одном из деревьев, и чешет лапки в ожидании. А пока наблюдает за происходящим в округе.