Что?! А ты срываешь с чужого! огрызнулась носатая.
Дина поморщиалсь.
Я как-то иначе представляла это место.
Ты тоже?
Они долго поднимались наверх, глотая пыль и щурясь от яркого солнца. Примерно на полпути девушка начала прихрамывать.
Кажется, я натёрла мозоль.
Они остановились возле небольшого источника, бьющего прямо из скалы, умылись и присели на тёплые камни. Поток людей всё двигался и двигался наверх.
Фью-и, просвистел кто-то неподалёку.
Молодые люди обернулись, увидели тёмный сгорбленный силуэт, затаившийся в тени.
Фрукты из Звенящего Сада! проскрипел старческий голос.
Ян вытер мокрый лоб:
Настоящие, и только у вас?
А как же, ответила старуха и вышла из тени. Её кожа, бронзовая, высохшая на солнце, собралась в складки. Во рту блеснул серебряный зуб. Я зря не болтаю. Нужно, так попробуйте.
Она скрылась в тени и через минуту появилась с маленькой плетённой из бересты шкатулкой.
Что это?
А вы понюхайте.
Торговка открыла крышку. Из шкатулки полился терпкий аромат трав, сладковато-горький запах ягод.
А теперь возьмите по одной.
Путешественники переглянулись.
Ян пожал плечами и засунул чёрную ягоду в рот. Его глаза округлились.
В голове застучали барабаны, завыл дудук, и колючие голоса старух задорно подхватили какой-то древний мотив.
Что-то из фольклора, пробормотал бродяга. Он обернулся на Дину: она стояла закрыв глаза, жуя суховатую ягодку и медленно покачиваясь.
Пять раз Сады впускали меня к себе, прошептала старуха. И теперь весь полуостров поёт песни, которые я когда-то сочинила.
Ян протянул руку, чтобы взять ещё ягоду, но торговка быстро захлопнула шкатулку:
Хорошего понемногу. Сначала заплатите за те, что съели.
Заплатить? Но вы сказали, что они бесплатные.
Я сказала, что они настоящие, вьюноша. Это вам не фруктовый рынок, где можно всё попробовать. Каждая ягодка на вес золота. Так что платите, пока я не начала кричать «Воры!».
Это шантаж, бабуля, Ян побледнел и погрозил ей пальцем. Вы ведёте себя очень нехорошо.
Заплатите за ягоды, она подмигнула. И я покажу короткую тропу до Садов. Она опаснее и круче, но ведёт прямо к тайному месту.
Старуха кивнула головой в сторону толпы.
Этих балбесов водят за нос. Они бродят по каньону по одной и той же проторенной дорожке. Проводники втюхивают им незрелую шелковицу, лишают сна на несколько дней или заставляют дышать так часто, что у них начинает кружиться голова.
Она сплюнула и вытаращила жёлтые глаза.
После такого и Сады увидишь, и чёрта лысого, торговка едко расхохоталась, огляделась по сторонам. Но всякий умник знает: хочешь найти ту единственную песню, иди тропой, которой ещё никто не ходил.
Ян сложил руки на груди:
Ничего мы не заплатим. Небось, держите нас за таких же балбесов.
Старуха хищно ухмыльнулась, зуб сверкнул на солнце:
Дело твоё, вьюноша.
Подожди, Дина придержала его за руку. Она правда была в Садах, разве ты не видишь? Как это?
Как? торговка пожала плечами. Как кущи небесные, девочка. И повсюду звон хрустальный. Прислушаешься, и вот он, твой родимый напев, льётся издали.
Сколько нужно заплатить? скрипачка полезла в сумку.
Нет-нет, девочка, деньги тут не помогут. Вещь за вещь. Твоя игрушка мне нравится. Подаришь?
Девушка машинально вцепилась в футляр со скрипкой, задумалась, её пальцы разжались.
Подарю.
Дина, Ян подошёл к ней вплотную. Ты хочешь поменять старинную дорогую скрипку на кислую ягодку и пустые обещания?
Девушка сверкнула глазами. Щёлкнули замки, пустой футляр упал на землю, чиркнул по воздуху смычок, скрипка запела в её руках гневно, с чувством. Её пальцы то бегали по грифу, как белые пауки, то впивались в дерево и трепетали. Ян открыл рот, покачнулся. Музыка, как фонтан ледяной минералки, ворвалась в голову, защекотала у самой макушки.
Что это? Кельтские ритмы? Монгольское горловое пение? Африканские напевы? И в нихбронзовой змейкой «Плач Ярославны» Бородина.
Поток людей колыхнулся, затормозил. Прохожие заполнили небольшую площадку возле источника.
Скрипачка будто вынула из дерева душу. Смычок отяжелел, рука повисла. Дина чуть наклонила голову, и Ян увидел у неё на лбу россыпь холодных капелек.
Слушатели захлопали часто и громко, кто-то свистнул и закричал «Бис!». Скрипачка замотала головой. Люди потоптались и вернулись в поток, оглядываясь и перешучиваясь. Впрочем, Ян заметил в толпе и другие взглядыжадные и любопытные.
Он отвёл Дину в тень:
Что это было?
Девушка вытерла лоб, убрала скрипку в футляр.
А ты ещё не понял? Фрукты из Сада действуют. И я хочу получить их во что бы то ни стало.
Она подошла к торговке, футляр с глухим стуком опустился на пустой прилавок.
Старуха довольно сощурилась, потянула за край потускневшего одеяла, которое представляло собой заднюю стенку её убогой палатки. Ян увидел высокий сухой кустарник и в нём узкий лаз.
Вот и тропа.
Дина быстро обернулась, исчезла за сплетением веток. Бродяга двинулся за ней, но почувствовал на руке цепкие пальцы.
Уверен, что тебе туда?
Я уже ни в чём не уверен.
Торговка поманила его пальцем, зашипела в ухо:
Сады найдёт только один.
От неё пахло сухой резиной и уксусом. Ян отстранился, шагнул в проход. Рваное одеяло закрыло прореху.
Каменистая тропа извивалась, то становилась пологой, то резко спускалась вниз. Дикий склон, заросший колючим кустарником, наступал на неё с обеих сторон, коварно подсовывал под ноги шипастые ветки. Девушка успела продвинуться далеко. Удивительно, как легко она шла в своих крохотных туфельках среди камней. Вот её фигурка покачнулась, но удержалась на склоне.
Дина!
Она не обернулась. Ян нахмурился, ускорил шаг, чуть не полетел кубарем, когда древесный корень, такой же рыжий, как земля, попал под ногу.
Скоро девушка захромала, пошла медленнее, и он легко её догнал.
Ты куда рванула?
Она резко обернулась:
А ты как будто не знаешь?
Чего не знаю?
Только не говори, что отец тебе ничего не рассказывал. Звенящие Сады можно увидеть, только если ты бродишь в одиночку. Они не являются целой компании зараз.
Ян улыбнулся, постарался, чтобы его голос прозвучал как можно мягче:
Всё верно. Но пока это неважно.
Он указал пальцем вниз, на долину, которую покрывали торчащие из песка валуны.
Видишь, мы идём по одной тропе, а дальше она расходится. Дорожек становится всё больше и больше, и ты можешь пойти по своей, а я по своей.
Не лучше ли разойтись на ближайшей развилке?
Ян облизал губы:
Если ты хочешь
Да, сказала Дина. Хочу.
Он кивнул. Скрипачка переступила через ветку, сделала пару шагов.
Стой!
Послушай, не надо
Я сказал «стой», и не двигайся! что-то в его голосе заставило её окаменеть.
Краем глаза девушка заметила какое-то шевеление в сухой траве. Ян медленно нагнулся, поднял увесистый булыжник. Тусклая кожистая верёвка скользнула у самой ноги, подняла сплющенный кончик, зашипела. В воздухе что-то мелькнуло. Камень чиркнул по плоской голове, увлёк за собой змеиное тело, впечатал в землю. Дина зажмурилась, услышала мерзкий хруст, шагнула назад, расцарапав ногу о терновый куст, прикусила губу.
Горная гадюка, пробормотал бродяга, разглядывая на земле обмякший канат, покрытый ржавыми пятнами.
Я Думала, это какое-то растение.
Ян прочистил горло:
Жаль. Она занесена в красную книгу. Как и подснежники.
Он вздохнул, переступил через мёртвую змею и пошёл вниз по тропинке. Дина поспешила за ним.
Куда ты?
Искать Сады. Ты уже забыла?
Я с тобой.
Извини, но у тебя слишком быстро меняются планы.
Она фыркнула. Тропа повернула, огибая гладкий валун наподобие тех, что высятся в круге стоунхенджа. С этого, первого, начинался целый лес тупых каменных зубьев, навеки застывших посреди долины. Между ними виляла тропа, делилась, расползалась и снова собиралась. Солнце припекало, в сухом воздухе глохли шаги.
Ты туда, ясюда.
Ян зашагал прочь от Дины, у следующего валуна остановился, махнул рукой.
Найди свой Сад и своё звучание. И если захочешь, возвращайся на эту развилку. Я буду ждать.
Она медленно подняла руку, а потом исчезла за камнем.