Раздались смешки, его подружка хихикнулапоняла, видимо, в адрес кого из их общих знакомых это была шпилька.
Ну, может, он вам однажды понадобится, пожала плечами Ольга.
Ага. Стол подпирать? парень фыркнул, отмахиваясь. Если бы он еще работал, еще может быть. А так
А ты его обратно передари, Антон пожал плечами, балансируя между серьезностью и усмешкой, с ленточкой и по всему параду.
За Маркушу ответила его девушка:
Друзей, говорит, жалко.
Они переглянулись, и парень ухмыльнулся, на глазах загораясь подброшенной идеей. Было видно, что он уже и не то чтобы сильно жалел, что застрял на этой каруселикогда бы еще придумал, куда деть дурацкий принтер?
Так они ж говно! Ничего не жалко, он потер руками. Сам не заметил, как отцепился от ремней и поручней и перестал думать о высоте.
Девушка сдалась.
Тогда давай туда же того жуткого чугунного муравья еще запихнем? Паше принтер, а Катьке муравей, пусть сама с ним парится.
И они, понизив голоса, заговорили о каких-то своих друзьях, вспоминали предыдущий новый год, бесячую Катьку и какие-то тупые конкурсы. И хотя речь шла о совсем чужих делах, вокруг сразу стало как-то уютнее, словно ты оказался на кухне вечером, перед единственным телеком в доме, и ждешь чайник, уже приготовив дурацкую сувенирную кружку откуда-нибудь из Питера.
Тем временем Ксюшу под неотрывным присмотром Леры посадили в бесполезную теперь кабину управления аттракционом, откуда-то девушка достала плед, и, ненадолго оставив девочку на Славу, вернулась с ворохом мягких игрушек. Выглядели они абсолютно так же, как призовой фонд в палатке с тиром, и наводили на мысли о наглом ограблении, но, главное, ребенок был всецело ими поглощен и счастлив.
Сидя у Леры на коленях, девочка изучила все игрушки. А изучив, выбрав для каждой место на пульте и выдав по персональному заданию (веселиться, смотреть на огонечки, кушать вкусную морковку и быть красивой), малышка призадумалась, теребя косичку.
Думала Ксюша не долго: ухватила Славу за рукав и потянула, привлекая внимание.
А почему папа не хочет спускаться? спросила она хитро-хитро, примерно как спрашивают, «где это у нас спряталась последняя ненайденная девочка в прятках, ну-ка сейчас найдем ее и будут туки-туки за Ксюшу».
Лера незаметно легонько толкнула парня кроссовкой, мол, уж постарайся объяснить нормально! Слава толкнул ее в ответ.
Папа и остальные сегодня будут спускаться по большой клевой лестнице на крыше оранжевой машины, представляешь?! доверительно начал он. Такая большая крутая машина и красивый вечерний свет.
Ксюша закивала, удовлетворившись ответом, и, еще немного подумав, протянула Славе корову-пирата в красной футболке.
Давай иглать, как будто коловке надо на пилатский колабль? не вопрос, а требовательные условия уже неизбежной игры.
Вряд ли Слава знал, как коровы-пираты попадают на свои пиратские корабли.
А, может быть, ты хочешь сходить с Лерой и посмотреть настоящий пиратский корабль? Огромный и с фонариками, м? нашелся парень с надеждой.
Надеждам его не суждено было сбыться.
Не хочу. Хочу со всеми тут иглать!
Лера не сдержала смешоктак умильно выглядел забитый татуировками, грубоватый в обычное время Владислав, пасующий перед требовательным «давай иглать!» и аккуратно принимающий от девчушки корову-пирата.
Ну что ж, он стрельнул в девушку глазами, имея ввиду, что и ей не обойтись без абордажа, флага и всех этих пиратских штучек, давай.
Как раз опускались вечерние сумеркигирлянда вокруг «Хали-гали» горела на фоне темнеющего неба все ярче, от нее растекался теплый желтый свет, и правда как от лампочек на старых крохотных кухоньках, где вечно слишком мало табуреток, но никогда не слишком много людей. Уютным стало и поскрипывание свободных кресел на цепочках, острые верхушки кипарисов, вечных символов русского юга, и разгорающиеся внизу огни луна-парка.
Разговор между небом и землей заглох. Но не так, как бывает, когда незнакомые люди или дальние родственники оказываются заперты вместе, а как когда каждому достаточно спокойно, чтобы соскользнуть в свои мысли, и тени из одного мирка ложатся немного в мир твоего соседа. Эдакое пересечение микро-вселенных. Кухонный свет.
Юрий поднял взгляд на крышу аттракциона у себя над головой. Вокруг лампочки кружил мотылек, бился о защитный плафон и хлопал прозрачными крылышками, напоминая, как быстро сгущается темнота и приближается ночь. Вдалеке шумело море, потому что пришли ночные волны, которые вынесут на берег медуз и невиданные сокровищавестников приключений и прекрасных историй.
1985 год. Душное лето
Горнист играет раз
Мотылек бился о лампу в треснутом плафоне, хлопал прозрачными крылышками и наматывал круг за кругом. Было слышно, как шумят на море ночные волны. Волны эти скоро вынесут на берег невиданные богатства, за которыми надо будет отправиться завтра как можно раньше, до завтрака и даже до подъема.
По стенам висят плакаты, выцветшие на солнце и совсем новенькиек ним все уже привыкли, как привыкают ходить каждый день одной дорогой до школы, хотя и провели здесь всего два дня.
Одно из двух мягких кресел в отрядной комнате продавилось посередине, но на него все равно садились и вдвоем, и втроем, и еще обязательно втискивался кто-нибудь «для полного экипажа». В этот раз его тоже оккупировали: тощий мелкий Ренат прижался к подлокотнику, в середине с ногами устроилась Маринка, на спинке болтался, как уставшая сопля, Юраего очки сползли на нос, и он терпеливо ждет, когда они свалятся. Очки все не падают и не падают, и Юра трясет головой, чтобы им помочь. Без толку.
Марина оборачивается и молча поправляет ему очки, так же молча отворачивается. Ренат фыркает, а Юра печально вздыхаетстолько усилий, и все зря.
Еще одно кресло, пока пустое, оставили вожатой, а остальные ребята расселись на ковре, кому как было удобно.
Чьи-то ноги в драных кедах торчали из окна. Шнурки их обладатель, видимо, принципиально не завязывал, как и не обходил ни одну яму или колючий куст, судя по царапинам и синякам на загорелой коже.
Саш, ну что, она идет?
Видно вообще хоть что-нибудь?
А вожатой нет?
С моря пахло солью и водорослями. Дневной бриз утих, но это значило лишь то, что будет лучше слышно чаячьи голоса и посвежеет воздух. Кажется, ты дышишь самим морем, воздухом, сделанным из его волн, и скоро ты будешь насквозь соленый, как матрос на какой-нибудь легендарной бригантине.
Саша дернул правой пяткой и перехватился поудобнее. Деревья мешали рассмотреть двор из комнаты, а выгодную позицию мог занять только один впередсмотрящий. И если откуда-то требовалось высунуться или на чем-то опасно висеть, то тут Саша всегда был первый.
Вот и сейчас он со второго этажа высматривал, что делается на пяточке окруженной деревьями и клумбами площадки перед корпусом. Одну из лавочек облюбовали себе ребята постарше, судя по виду и по тому, как спокойно им было во время вечерних свечек сидеть на улице и развлекаться, еще и спортсмены. У них была и гитараа, значит, и музыка, и лимонад, наверняка был лимонад в холодных звенящих бутылках, от которого пузырьки ударяют в нос и приятно шипят на зубах.
Оксана отправилась к ним не просто такс какой-то таинственной целью, о которой отказалась хоть что-нибудь рассказать, зато загадочно улыбалась и молчала весь путь от столовой до корпусасобытие поистине небывалое, эпохального масштаба. Обычно Окс слышно, где бы ты ни находился, и так же хорошо угадывается, что она сейчас делает: по отчетливому звуку «Оксана, не делай то или это! Оксана!» от вожатой. Впрочем, все такие были. У нее просто особенно звонкий голос и чуть больше энергии
Хорошо видно! крикнул Саша не без самодовольных ноток в голосе. Сейчас разговаривают, а недавно Окс давали гитару подержать. Показывает на корпус, что-то говорит
В Саше метр семьдесят с лишним роста, больше, чем в их вожатой, у него длинные руки и ноги и еще более длинный язык. Пшеничные волосы лезут в лицо, и он вечно откидывает их назадсейчас вот они тоже болтаются на лице, мешая и попадая в глаза, но руки заняты, и приходится терпеть