Об этом я доложу вам в своем отчете, господин полковник. Но дайте мне самому принимать решения.
Хорошо. Я жду вашего отчета!
Штольце бросил трубку.
Рядом с Лайдеюсером был полковник Аренберг, начальник абвершколы.
Что он сказал?
Мы сами станем принимать решения, полковник.
Штольце не станет вмешиваться?
Не в этот раз.
Но Штольце не такой человек, чтобы не вмешиваться. А он на хорошем счету у адмирала.
В этот раз, полковник, он не захочет слишком приближаться к делу. Штольце станет в первые ряды только после того, как мы успешно все завершим.
Аренберг хорошо понимал Лайдеюсера. Он сам был в таком же положении, как и его заместитель. Он подбирал только крошки со стола победителей.
Вы думаете, что операция согласована? спросил Аренберг.
Я знаю Штольце давно. Он все проведет как плановую обычную заброску агентов. Разве не для этого существует наша школа? Он говорил со мной об операции по телефону. А это значит, что он не намерен ничего скрывать. Но как он говорил? Одни неопределенные намеки. Прозвучала только фамилия Лаврова. И в случае чего сам Штольце скажет, что предупреждал меня об этом человеке.
Меня он вообще не посвятил ни в каике детали.
Он желает сыграть в опасную игру, полковник. Обыграть СД. И показать какой он большой профессионал. Он избавился от обер-лейтенанта Нойрмаера. Хотя разведчик это был отличный. И что теперь? Он на той стороне! Штольце отстранил меня от настоящей работы!
Но если сейчас он не станет вмешиваться, то всё получится.
Я привлек вас, полковник, как союзника. Но сам Штольце ничего не знает про это.
В конце концов, я ваш начальник здесь, и ничего преступного вы не совершили, майор.
Если Штольце узнает, то он будет в ярости.
Но он ничего не узнает. Давайте по делу.
Я отобрал группу. Лавров, Дроздова, Шигаренко.
Шигаренко? Этот тот здоровяк? Но его показатели самые низкие среди курсантов группы Geheimdienst. Если он чем и выделяется, то только физической силой.
Именно поэтому я его и выбрал, полковник.
Но капитан Глазенап подал рапорт на этого курсанта! Он настоятельно рекомендует его отчислить из состава курсантов и отправить в лагерь.
Лайдеюсер этого не знал.
А в чем причина?
Я приглашу сюда самого капитана Глазенапа и он сам все расскажет.
Тогда и инструктора лейтенанта Герзе пригласите. И обер-лейтенанта Битнера.
***
Комендант школы Глазенап Игорь Леонидович был русским. Большевиков ненавидел и всех курсантов мерил по силе их враждебности к Советской власти.
Обер-лейтенант Битнер крепкий немец был инструктором по боевой подготовке. Прошел многие горячие точки и был инструктором в полку Бранденбург. В 1940-1941 годах сам принимал участие в боевых операциях. После ранения осенью 1941 года на восточном фронте переведен инструктором в Брайтенфурт.
Господа! обратился к присутствующим Аренберг. Мы готовим к заброске очередную группу. И майор Лайдеюсер, мой заместитель, отобрал следующих курсантов: Шигаренко из группы Geheimdienst, Дроздову из группы Funkaufklärung, и возглавит группу инструктор нашей школы Лавров. Мы хотим знать ваше мнение. Прошу вас господин обер-лейтенант.
Битнер сказал:
Шигаренко обладает хорошей физической подготовкой. Инструктор Лавров также. По Дроздовой ничего не скажу. Я с ней не занимался. Это курсант фрау Герзе.
Вы ободряете состав?
Оба парня хороши в своем деле. Лучших вам не подобрать, ответил Битнер. Это если их ждет трудная работа, при которой потребуется физическая выносливость.
Аренберг обратился к Глазенапу:
Капитан Глазенап. Ваше мнение.
Я не верю никому из этих людей. Все трое ненадежны! Сразу могут перебежать к большевикам!
Но их задача работать не на советской территории. Их задача работать на территории занятой нашими войсками.
Борьба с партизанами? спросил Глазенап.
Что-то вроде этого.
Все равно они не подходят. Могут предать и провалить задание! А Лавров еще и знаком с нашей школой более чем хорошо! Отпускать его отсюда считаю большой ошибкой. А мой рапорт по поводу Шигаренко уже есть у вас, господин полковник.
Ваше мнение нам понятно, Игорь Леонидович, ответил майор Лайдеюсер. А что скажете вы, лейтенант Герзе.
Ингрид сказал:
Дроздова готова к выполнению задания любой сложности. Этот выбор я подсказала сама. И за свои слова ручаюсь. А капитан Глазенап слишком подозрителен. По его мнению всех моих девушек стоит отчислить из школы.
Не стоит преувеличивать, лейтенант Герзе! ответил на обвинение Глазенап. Вы специалист по радиоделу. А вы, обер-лейтенант по боевой подготовке. Но я вижу большевиков насквозь. Все они говорят, что служат теперь Великой Германии. Но это не так!
Основания? спросил Аренберг.
Лавров в прошлом офицер красной контрразведки. Я его дело читал внимательно. Попал к нам в плен и согласился на сотрудничество. Шкуру свою спасал. И теперь только и мечтает о том, как бы обратно к большевикам драпануть!
Это ваши личные эмоции, капитан Глазенап. Но где факты? Я лично наблюдал за работой инструктора Лаврова. Его занятия весьма полезны для курсантов.
А я говорил не о его способностях, господин полковник. Я о его «красной» сути! Но курсант Шигаренко еще хуже!
Он тоже большевик? усмехнулся Лайдеюсер.
Хуже! И доверять ему никак нельзя. И курсанту Дроздовой также. Я не верю бывшим шлюхам. Они плохой контингент для разведшколы! Но это только мое мнение, господа. Решение принимать вам!
Хорошо, а вы сами кого посоветуете, капитан Глазенап?
Комендант Абвершколы сразу назвал фамилии:
Пашковский, Рюмин, Сапожникова. Если дело идет о борьбе с партизанами, то лучше них не найти. Особенно Сапожникова. Обманет кого угодно. Хоть самого Сталина.
О талантах курсанта Сапожниковой нам известно, сказал Аренберг. Но она пригодится для другого дела. В этой операции её способности не так важны. Но я благодарю вас за ваше мнение, господа и вас фрау Ингрид. Все свободны
***
Разведшкола Абвера Брайтенфурт.
Апрель, 1942 год.
Инструктор Роман Лавров.
Роман Лавров сидел в кабинете майора Лайдеюсера.
Капитан Глазенап совсем вам не верит, Роман Романович. Считает что ваше место в лагере.
Глазенапу мое прошлое в НКГБ покоя не дает. Но вы мне верите?
Я не хочу вас обидеть, Роман, но знаете русскую пословицу «Предавший однажды предаст и во второй раз». Кажется так?
Предавший однаждыпредаст дважды, поправил его Лавров. Но я думаю, что вы все равно поставите меня во главе этой группы, господин майор.
Именно так, Роман Романович.
Могу я узнать причины такого вашего выбора?
Вы станете работать в Харькове. А Харьков оккупирован нашими войсками. Но вы все равно будете там под легендами. И вы будете выходить на связь со мной по рации. Если вас возьмут люди из Абвера, то вас прикроют. Но если люди из СД, тогда за вашу жизнь я не дам ничего.
Насколько я могу понять, это операция Абвера против СД?
Не столь категорично, но суть именно такая. Сейчас в Харькове работают люди из СД. И работают они вполне официально. А вы станете работать неофициально и тех возможностей, что есть у людей Гиммлера у вас не будет.
А если моя группа провалится, господин майор? Если предположить что нас возьмут люди из гестапо города Харькова. Ведь они поймут, что мы работаем от Абвера, а не от советской разведки. Это будет понятно по радиостанции и шифрам. Или нам дадут радиостанцию русского образца? Трофейную?
Нет. Радиостанция наша немецкая. Такими в Абвере пользуются с 1938 года. Чемодан-рация. Но ваша команда, Роман Романович, не будет знать об истинной цели вашего задания. Это будет известно только вам.
А легенда для моей команды?
Борьба с харьковским подпольем. Выявление агентов большевиков и им сочувствующих. А вы сами, если попадете в гестапо, ничего об истинной цели им не скажете. Ибо, как понимаете сами, Лавров, это не в ваших интересах! Если скажете, то это будет ваш смертный приговор!
Понятно, господин майор.