Властитель по-прежнему пребывал в раздражении: зачем сюда явился незваный коротышка?- Лжедракон забавляет тебя, Ордейт? - съязвил он. - Или тебе просто страшно видеть его?- Лжедракон? - повторил Ордейт тихо. - Да. Ну, разумеется, это Лжедракон, кто же еще! Кем же иначе ему быть!Ордейт рассыпался таким душераздирающим смехом, будто залаяла кусачая собачонка, усугубляя нервозность Найола. Порой властелину становилось ясно, что Ордейт - сумасшедший, быть может, наполовину. Но, помешанный или нормальный, сей грибок останется мудрецом.- Ты что имеешь в виду, Ордейт? - спросил Найол. - Похоже, что с ним ты знаком лично.Ордейт как бы одернул себя. Он словно вспомнил, что перед ним сам Лорд Капитан-Командор.- Знаком с ним лично? О да, он мне известен. Имя его Ранд ал'Тор. Родом он из Двуречья, из глуши Андора, и на пути Друга Тьмы он уже так близок к Тени, что сама душа твоя съежится от страха, едва узнав о малой доле его падения.- Двуречье? - Найол порылся в памяти. - Кто-то уже рассказывал мне о другом юном Приспешнике Тьмы родом из Двуречья. Как-то странно: Друзья Тьмы вновь являются к нам из одного и того же места. Впрочем, везде их достаточно...- О другом. Великий Повелитель? - промолвил Ордейт. - Из Двуречья? Уж не Мэтрим ли Коутон это? Или Перрин Айбара? С тем они одногодки и ничуть не отстают от него на пути зла.- Мне доносили, его звали Перрин, - Найол нахмурился. - Так ты говоришь, их трое? Из Двуречья - лишь табак да шерсть. Сомневаюсь, есть ли иной край, живущие в котором люди более оторваны от остального мира.- В городах Друзья Тьмы вынуждены более-менее маскироваться, - Ордейт скривил усмешку. - Им нужно связываться с другими, через чужаков, пришедших из иных мест и уходящих в чужедальние края, оставлять весточки об увиденном. Но есть еще удаленные от городов скромные деревеньки, чужаки заглядывают в них редко... Где, как не там, держать оплот Друзьям Тьмы?- Как же ты разузнал имена тех троих? - прогремел вопрос властелина. Сразу трое Друзей Тьмы из дальних закоулков, словно из небытия! Не слишком ли жадно бережешь ты свои секреты, Древоточец? Из рукава своего ты вытаскиваешь, как менестрель, все новые сюрпризы!- Никто на свете не сумеет рассказать тебе все, что есть в его памяти, мой Великий Повелитель, - без тревоги ответил Ордейт. - То, что не сгодится тебе для твоих дел, ты назовешь пустозвонством, уж позволь мне не пустозвонствовать, о Великий! А что касается Ранда ал'Тора, Дракона этого, так он в Двуречье буквально корнями врос.- Лжедракон он! - сказал Найол с яростью, и увертливый собеседник ответил ему поклоном.- Разумеется, Великий Повелитель! Забудь мою оговорку.В тот же миг Найол заметил, что рисунок в руках Ордейта помят и надорван. Лицо человека с клювом вместо носа оставалось бесстрастным - за исключением вечной сардонической усмешки Ордейта, - руки же его конвульсивно теребили пергамент.- Немедленно прекратить! - скомандовал Найол. Он выхватил у Ордейта портрет и расправил его со тщанием. - Было бы у меня побольше портретиков, я бы дал тебе один из них, специально чтобы порвать. - Часть рисунка размазалась, по груди юноши прошла складка сгиба, но лицо чудесным образом осталось не тронутым нервными пальцами.- Не гневайся на меня, Великий Повелитель! - Ордейт, не пригасив своей острой улыбки, снова поклонился Найолу. - Но я ненавижу Друзей Тьмы!Найол продолжал взирать на портрет, исполненный пастелью. Ранд ал'Тор из Двуречья.- Пожалуй, я должен продумать планы касательно Двуречья. Сразу, как только сойдут снега. Да, пожалуй, так.- Да исполнится воля Великого Повелителя! - возгласил учтивый Ордейт.