Корнер был сторонником «мягкой оккупации» и советовал придать походу против СССР видимость освободительного, а не завоевательного. Мол немцы идут спасать славянские народы от жидо-большевизма. И если в 1940 году его еще слушали, то после нападения на СССР и первых успехов вермахта, от услуг Корнера отказались.
Герр майор! Инструктор Корнер!
Прошу вас, герр Корнер. Прошу. Располагайтесь вот здесь.
Как прикажете, герр майор.
Не стоит столь официально, герр Корнер. Я пригласил вас не для отчета. Я хочу поручить вам работу, которая вам ближе.
Я не понимаю вас, герр майор. Я инструктор по радиоделу.
Но в прошлом вы были специалистом по восточным вопросам, герр Корнер.
Был. Но мои мысли, и мои проекты были признаны вредными для рейха. Меня отстранили от работы и отправили сюда. Неужели у начальства поменялось мнение?
Пока только у меня, герр Корнер. Те, кто стоят выше, ничего про наш разговор не знают.
Вот как? Тогда зачем его начинать?
Затем, что в скором времени они скажут нам с вами спасибо.
Мне уже сказали «спасибо» в 1941 году, герр майор. Я тогда составил докладную записку об использовании местных националистов против большевиков. Поначалу мои идеи нашли отклик у командования. Но что потом? Вмешались партийные чиновники и меня выставили как мальчишку. «Зачем фюреру союз со славянами?» «Я не верю в величие немецкой нации?»
Это было давно, герр Корнер.
Они тогда в 1941 году обещали нам победу. Но уже осень 1943 года, герр майор. А где победа? Наступление под Курском, «которое приведет к краху большевиков», провалилось. Ныне Геббельс твердит по радио, что «Восточный вал непреодолим для большевиков»! Но так ли это?
Лайдеюсер полностью разделял мнение Корнера.
Потому я и вызвал вас, герр Корнер. Мне нужны ваши связи с националистами.
Вы готовы пойти на союз? Это слишком серьезный вопрос.
Я это понимаю. Но Игра того стоит.
Но после того как командование вермахта и руководство рейха поступило с лидерами национального украинского движения, захотят ли они пойти на контакт с нами?
Вы сможете восстановить свои связи с лидерами ОУН?
Возможно всё, герр майор. Но ведь у вас нет полномочий.
Несмотря на то, что полномочий нет, я смогу оказать вам поддержку. Я получу для вас разрешение отправиться в Ровно.
А какое задание я получу для прикрытия?
Борьба с советскими партизанами. Люди гаулейтера давно просят нашей помощи в этом деле. Здесь никаких затруднений не будет. С вами пойдет наш инструктор Лавров.
Лавров? Но он отстранен от работы.
От работы инструктора в разведшколе. Но для вашего дела он подойдет.
Но можно ли ему верить?
Нет. В полной мере ему верить нельзя. Я даже думаю, что он связан с советской разведкой.
Что?
Именно так.
И вы пошлете его со мной?
В этом деле он может быть полезен. Красных также интересуют украинские националисты. И здесь он станет работать не за страх, а за совесть, как говорят русские. Просто говорить всего мы ему не станем.
Что в итоге нужно сделать? спросил Корнер.
Мне нужны крепкие связи с лидерами ОУН. Я должен знать о них всё. И на основании этого мы разработаем план борьбы с большевиками на случай нашего отступления из пределов Украины.
Значит, вы не верите в силу вермахта, герр майор?
Я реалист, герр Корнер. А в этой войне победить смогут только реалисты.
Верно! Нам твердили, что государство большевиков подобно Австро-Венгрии и состоит из многих «лоскутов» сшитых «гнилыми нитками советской пропаганды». Это государство сразу развалится на части, ибо никто за большевиков воевать не станет. Но что вышло? Теоретики Геббельса ошиблись.
Вот мы с вами и станем опираться на реальное положение, герр Корнер. Но его нужно знать!
Я могу вам сказать, герр Лайдеюсер, что основной целью ОУН было и есть создание Украинского государства. Они считают, что СССР и Германия истощат друг друга в войне и будет создан благоприятный момент для возрождения Украины.
Сейчас они создали УПА, и эта организация весьма активизировалась в Галиции и на Волыни. В октябре 1942 года прошла конференция ОУН, где они приняли решение считать немцев врагами наряду с другими оккупантами украинских земель.
Корнер ничего не знал об этом.
Вот как? Тогда дело плохо, герр Лайдеюсер.
Но разве это помешает вам наладить тайные контакты?
Если руководство ОУН приняло такое решение, то мы с ними враги! И моя миссия сильно осложнится. На чью поддержку я могу рассчитывать?
В деле борьбы с партизанами вам помогут все структуры и Абвера, и СД, и управления гаулейтера. Но в деле тайного задания, вы можете рассчитывать на себя и на меня, пока мы не получим одобрения наших планов свыше.
Получим ли?
Обязательно получим!
* * *
Абвершкола в Брайтенфурт.
Сентябрь, 1943 год.
Ганс Корнер и Роман Лавров.
Роман Лавров встретился с преподавателем радиодела. Сам Ганс Корнер зашел к нему в комнату, получив право доступа от майора Лайдеюсера. Лавров и не знал до этого дня, что тот не просто преподаватель радиодела, но старый агент, который в свое время работал в Чехословакии, Венгрии, Польше, а также в пограничной полосе СССР накануне 22 июня 1941 года.
Нам с вами, герр Лавров отныне предстоит много работать вместе, сказал Корнер.
Герр Корнер, вы, очевидно, имеете вопросы?
Да, герр Лавров, и прошу понять меня правильно. Я предан делу и хочу работать с теми, кто также предан, как и я. Иначе все это пустая трата времени.
Вы мне не верите?
Я не сказал этого, герр Лавров. Да что такое вопрос веры? Сегодня вы один, а завтра, под воздействием обстоятельств, станете иным. Все меняется в этом мире.
Я вас понимаю, герр Корнер. Я в прошлом офицер советской контрразведки.
Этот факт мне известен.
И мы с вами ведем борьбу против советов. В данный момент.
Это все мне известно, герр Лавров.
Дело в том, что я русский?
Совсем нет. Другие русские не верят вам, герр Лавров. Например, капитан Глазепап или капитан Раковский. Они также русские. И иногда русские большие враги большевизма, чем немцы.
Глазенап давно меня не любит. Он еще в прошлом году утверждал, что меня нельзя отправлять в Харьков! Он говорил, что я сразу перебегу на сторону большевиков. Но у меня нет такой возможности, герр Корнер. Даже если бы я этого хотел.
Значит, вы не преданы делу, герр Лавров?
Я предан самому себе, герр Корнер. А моя жизнь сейчас зависит от успехов вермахта. И мне обидно, что мы с вами просто теряем время на пустые разговоры о преданности. Я выполнил задание в Харькове в 1942 году. Вы ведь видели меня в качестве преподавателя, герр Коронер? Разве я не приношу пользу?
Должен сказать, что ваши занятия были весьма полезны.
Тогда что вас волнует?
Капитан Глазенап утверждает, что недавние провалы наших разведгрупп связаны с вами. Простите. Но ведь у нас откровенный разговор, герр Лавров.
Я знаю, что Глазенап, как и часть русских преподавателей школы, желает найти виноватого в моем лице. Как же! Я ведь служил в контрразведке красных.
Но провалы действительно есть!
Я подсчитал статистику провалов, герр Корнер. У меня было на это время. Желаете взглянуть?
Да.
Вот провалы наших групп в сентябре 1942 года. Из заброшенных 34 групп провалились 26. А вот статистика за декабрь 1942 года и март 1943 года. Из заброшенных 30 групп провалились 16. По этим цифрам видно, что провалов в сентябре 1942 года было больше. Но я тогда был на задании в Харькове. В школе меня не было, и агентов к заброске я не готовил. Чем капитан Глазенап объясняет эти потери?
Всё это так, но сейчас дело не в словах Глазенапа. Оставим его подозрения. Сейчас нам с вами доверено важное дело. Это работа на перспективу! И важность такой работы трудно переоценить.
Насколько я понял, наше заданиезападная Украина.
Именно так, господин Лавров.
И вы не готовы меня посвятить в дело, ибо мне не верите, герр Корнер? Я все верно понял?
Скажу, что у меня есть некоторые сомнения. И вам не стоит обижаться. Я действую в интересах дела. Вы ведь не девушка. Не так ли?