А эти голоса, которые вы слышали, это они вам сказали Нину Павловну ударить табуретом?
Нет, это я сам, доктор. Ну а как бы иначе я бабушку заставил в подвал спуститься?
И что же вы думаете, она их тоже слышала?
Конечно.
Так уверены?
Сто процентов. Я же стоял там рядом, под дверью. И все слышал. Истории, которые они ей рассказывали
Ей или все-таки вам, Алеша?
Пожалуй, что нам обоим, доктор.
Что ж, в таком случае Может, и с нами поделитесь?
Это запросто, доктор! Вот, к примеру, одна есть, про пионеров. Вы же знаете, кто такие пионеры, доктор?..
Улица мертвой пионерки
А куда подевались все жители? спросил изумленный Егор.
Они сидели на крыше пятиэтажного здания, такого же заброшенного, как и остальные дома в районе, Егор Казотов и два его новых приятеля.
Пропали без вести, ответил Генка Поленов, не по годам крупный паренек. Настолько крупный, что Поленом одноклассники называли его только за глаза. Исчезли в один прекрасный день, бросив свои вещи.
Не может быть, Егор недоверчиво огляделся.
Внизу, нагретая летним солнцем, жужжащая насекомыми, лежала улица города-призрака. Полуразрушенные дома вывалили на тротуар свои внутренности, словно самураи, совершившие харакири. Упавшие стены открыли пустые ячейки квартир. Из трещин в асфальте росли молодые деревья, разросшиеся кусты подступали к темным подъездам. Повсюду высились груды мусора, и одинокий облезлый пес бежал вдоль обочины, отмахиваясь хвостом от мух. Небо над руинами уже окрасилось в багрянец, стало таким же рыжим, как рукотворные горы вдали.
Да кого ты слушаешь? фыркнул Саня Ревякин, самый авторитетный из ребят. Он уже закончил седьмой класс, и Егору было лестно, что старший Ревякин позвал его с собой, исследовать окраины города. Никто никуда не исчезал. Это поселок Южный, здесь раньше жили работники рудника и их семьи. Батя мой отсюда, рассказывал: здесь и садик был, и кинотеатр, и даже стадион для собственной футбольной команды.
Саня свесился с крыши и смачно, по-взрослому, плюнул вниз.
Под землей залежи руды обнаружили лет десять назад. Решили расширять карьер. Поселок попал в санитарную зону. Шахтеров расселили по новостройкам, а Южный до сих пор не снесли.
Ясно, сказал Егор и добавил на всякий случай: Я так сразу и подумал.
Было бы чем думать, осклабился Поленов, пиная покореженную антенну. А люди здесь правда исчезали. Только позже. И до сих пор исчезают.
Егору захотелось, чтобы Ревякин развеял и этот миф. Поселок, конечно, впечатлял, напоминая о Чернобыле и компьютерных шутерах, в которых герой пробирался сквозь заброшенные города. Но он еще и пугал. Несложно было представить, что за черными провалами окон притаились скользкие, готовые к атаке мутанты. Что одичавшие каннибалы спрятались между зданиями и ждут, потирая животы.
Поселок внушал беспокойство, но куда больше мутантов Егор боялся быть уличенным в трусости.
И он лишь беззаботно отмахнулся от слов Генки, но Ревякин неожиданно подтвердил:
Ежегодно по три человека как минимум. Дети в основном. Нет, некоторых находят изуродованными.
Ревякин окинул пристальным взглядом близлежащие дома и сказал негромко:
Говорят, в Южном призрак водится.
Егор не верил в призраков. С семи лет не верил. Но внутри шевельнулся маленький мальчик, перед сном прикрывающий все дверцы в спальне, чтобы кто-то плохой не смотрел на него, спящего, из щелей.
Призраков не существует, сказал он заносчиво.
Может быть, проговорил Ревякин. Может, она и не призрак, а что-то другое
Она?
Хозяйка, загадочно произнес Ревякин и переглянулся с Генкой. Точно посылал немой вопрос: «Думаешь, ему стоит доверять?» Генка ответил так же, глазами: «Ох, даже не знаю».
Ну, рассказывайте, раз уж начали, взмолился Егор. Вспыхнувший интерес отодвинул на задний план холодок беспокойства.
Ладно, сдался Саня. Ты заметил, как эта улица называется?
Нет.
Улица Красилиной. В Великую Отечественную войну девочка такая жила. Здесь, в Южном. Пионерка Надя Красилина.
Про нее фильм на местном канале крутили, вставил Генка.
Точно. «Подвиг Красилиной». Когда немцы город брали, у рудника шли сильные бои. Южный они захватили, но дальше пройти не могли. Наши в карьере засели, с взрывчаткой шахтерской. А девочка эта, Надя, к ним ходила секретной дорогой, связной была. Немцы узнали, схватили ее. Две недели в гестапо держали, каждый день допрашивали.
Они ей руку отрезали, вклинился Генка и уточнил: По локоть.
Егор механически потрогал себя за плечо и ощутил, как на коже выступили мурашки.
И что? Она не выдала наших?
А ты как считаешь? Конечно, нет, иначе про нее фильм бы не сняли. Немцы ее на центральной площади повесили. Там сейчас ее статуя стоит.
Но при чем здесь призрак?
А при том, что после войны стали люди замечать фигуру странную. Прозрачную. То в парке ее видели, то возле шахты. Девочка в красном галстуке. Одни говорили, что она охраняет улицу своего имени, а другие наоборот. Что, мол, если увидишь ее, то умрешь в течение двух недель. Потом, когда Южный опустел, она сюда перебралась, поближе к домам. Ходит ночами из квартиры в квартиру, смотрит за порядком. И если кто чужой придет
Санька провел большим пальцем по горлу.
Да ну, Егор осторожно улыбнулся, с чего ей обижать кого-то? Она же хорошей была, нашей.
Произнеся это, мальчик вдруг понял, что оспаривает характер призрака, а не сам факт его существования.
При жизнида, сказал Ревякин, но теперь она не различает, где немец, а где свой. Ее в гестапо с ума свели пытками. Вот она и забирает всех без разбора, кто в одиночку сюда явится.
А главное, Генка понизил голос, и Егор нагнулся к нему, чтобы расслышать, у нее теперь вместо руки КРЮК!
Последнее слово Поленов выкрикнул, одновременно хватая Егора за ребра и щипая.
Егор взвизгнул как девчонка, а приятели расхохотались.
Ты это слышал? утирая слезы, вопрошал Генка. Слышал этот звук? Казотов, можешь повторить?
Да иди ты, насупился и густо покраснел Егор, я сразу понял, что вы прикалываетесь.
Ну а чего ж ты верещал тогда? не унимался Генка.
От неожиданности
Ну хватит, сказал Ревякин, отсмеявшись, идем. Скоро стемнеет, а у нас дело есть еще.
Какое дело? спросил Егор, но приятели уже шли к распахнутому люку. Они спустились вниз по опасно накренившейся подъездной лестнице. Перил не было. Пол покрывал слой мусора, среди которого лежали открытки и фотографии людей. Улыбающаяся девочка шлет привет из Сочи. Семейная пара держит на руках близнецов
Теперь это принадлежало мухам.
Егор аккуратно обходил снимки, чтобы не наступать на счастливые лица, а его новые друзья пинали все, что попадалось под ноги, поднимая тучи пыли.
Так вот, уже на улице сказал Ревякин, ты в нашей школе недавно, мы тебя не знаем. Хочешь к нам в компаниюпрояви себя. Покажи, что не трус. Нам трусы не нужны.
Что надо сделать? предчувствуя что-то нехорошее, поинтересовался мальчик.
Пустяк. В конце дороги, если направо свернуть, будет ДК, а возле него статуя пионерки. В постаменте есть дыра, мы там прошлый раз пачку «Парламента» спрятали. Принесешь нам пачку, покурим вместе и домой пойдем.
Егор замялся, устремил взгляд на убегающую вдаль улицу. Пес, возившийся в мусоре, испарился.
«Потому что был один, подсказал маленький мальчик в голове Егора. Здесь нельзя ходить одному».
Ну, так что? Шевелишь поршнями?
Ага, промолвил Егор.
В компанию ему хотелось. Не так сильно, как хотелось жить, но достаточно сильно, чтобы он оторвал подошвы от потрескавшегося асфальта.
И поторапливайся, приказал Генка, мы вечно ждать не будем.
Егор кивнул и засеменил вдоль пустых домов. В компьютерных играх у него всегда было оружие: мощные лазерные пушки, штурмовые винтовки. На какую кнопку жать, если вон из того здания с размашистой надписью «Здесь прошло мое детство» выберется мутант-переросток?
Чтобы успокоить расшалившиеся нервы, Егор заговорил сам с собой: