Дядя Руслан поднес ладонь к уху.
Цок-цок.
Железные копытца стучат по ступенькам.
Цок-цок.
Железные копытца ходят по этажу.
Вы, должно быть, меня разыгрываете! догадался вратарь. Маленький вы фантазер!
Цок-цок.
Железные копытца остановились перед дверями.
Да кому там быть, в самом деле.
Егор знал ответ.
Это она, тихо сказал мальчик.
Она?
Пионерка. Она пришла за вами.
Вратарь натянуто хохотнул:
Я думал, вы вышли из того возраста, когда верят в подобные байки. Призрак пионерки! Ну и ну!
Егор перевел взгляд на своего мучителя, посмотрел ему в глаза и увидел там то, что ему внезапно понравилось. Страх, сидящий глубоко внутри. Маленький мальчик Руслан тоже приходил из секции и закрывал все шкафы, чтобы темнота не следила за ним. Темнота или мертвая девочка
Проверьте! сказал Егор и совершил невозможное: улыбнулся.
Ха! Запросто! Сейчас схожу посмотрю. А потом мы будем играть. И пить какао. А утром я отведу вас к родителямвот как мы поступим.
Дядя Руслан подмигнул пленнику и направился в коридор.
Вот я иду, проговаривал он свои действия вслух, вот я у дверей! Вот я спрашиваю: есть там кто? Вот мне отвечают: нет, нет никого, дядя Хрюшка, вы один, дядя Хрюшка.
Он повернул замок и отворил дверь.
Медленно поднял голову.
Опорожнил мочевой пузырь.
Некогда белая, а теперь рыжая рука пронеслась в полуметре от его макушки и ударила в стену. Разлетелась на гипсовые осколки, обнажив каркасрифленый металлический стержень.
Неспешно, как во сне, вратарь стал пятиться, а ОНА вошла в квартиру.
Ей приходилось пригибаться, чтобы не задевать дверной косяк. Ниже гипсовой юбки вместо ног у нее были два длинных и ржавых прута арматуры. Она двигалась плавно и осторожно, как гимнаст на ходулях. Тонкие палки-протезы отстукивали шаги.
Цок-цок.
Цок-цок.
От статуи остался лишь торс, юбка, голова и левая рука. Девочка-прутики встала напротив дяди Руслана.
Значит, все правда, сказал он.
Заменяющий правую руку стержень вонзился бывшему футболисту в щеку под скулой. Он не закричал. Проворачивая прут, пионерка ввинтила железо в череп. Кожа на лице дяди Руслана натянулась, превратилась в подобие мокрого перекрученного полотенца. Прут проткнул голову насквозь, вышел из основания шеи и пригвоздил мужчину к стене. Его глаза закатились, и он обмяк.
Все это заняло не больше минуты.
Статуя выдернула железную руку, позволив трупу упасть, и повернулась к мальчику.
Егор забыл дышать. Парализованный страхом, он смотрел, как приближается голем. Будто жуткая цапля на металлических лапках.
Пионерка вошла в комнату. Нагнулась над пленником. Ее бело-желтое гипсовое лицо отразилось в зрачках Егора. И хотя у статуи не было глаз, она тоже смотрела на него глазными впадинами.
Я не немец, сдавленно произнес мальчик, я свой, я Егор Казотов, я не немец
Металлическая рука уткнулась ему в грудь.
Егор попробовал зажмуриться, но веки ему не подчинялись.
Не немец
Пионерка склонила голову набок. Прут скользнул вниз и освободил кисти мальчика от веревок.
Я свой, твердил Егор, не понимая, что произошло.
И она ушла. Не проронив ни слова, потому что рот ее был сжат и запечатан навсегда. В коридоре она поддела прутом дядю Руслана и унесла с собой.
Еще через полчаса Егор нашел силы встать и покинуть дом.
Он шел по городу-призраку, а потом бежал рысцой настолько быстро, насколько позволял вывих. Он знал, что никогда не расскажет родителям ни про бывшего футболиста, ни про пионерку.
Пусть пытаютвсе равно не расскажет.
На выходе из города Егора посетила тошнотворная мысль: живая статуя была сном, никто не спасал его, никто не убивал дядю Руслана. И на самом деле Егор до сих пор там, в ужасной квартире, впечатанный в бетон щекой, и что-то тяжелое ерзает на нем, дышит в ухо, стонет и приговаривает, адская боль терзает прямую кишку, слезы обжигают щеки, слюна капает с разодранных губ.
Хватит! Спасенный Егор мотнул головой и рванулся прочь.
Пускай все закончится так:
Далеко позади, охраняя поселок, стояла девочка-пионерка. Однажды кто-нибудь да заглянет в полый постамент под ее ногами и найдет там не только сигареты. Но пока поселок не ждал гостей. И пионерка салютовала луне окровавленным протезом.
Иногда истории могут спасти жизнь
Иногда они помогают принять неизбежное
Показывают тропинку, по которой можно уйти от реальности
Спрятаться, спрятаться, скрыться!..
Мальчику нужно спрятаться
Спрятаться, спрятаться, скрыться!..
Мальчику нужно притвориться
Сделать вид, сделать вид, притвориться!..
Что он не такой, каким его считают
Что ему не нужны таблетки
Иногда истории учат
Задание на дом
За шесть лет работы учителем Лена Гаврилова встречала очень разных ребяти всегда говорила, что каждого из них есть за что любить. Но этот, конкретно этот
Мальчик был странный.
Стоило ему войти в класс, как неугомонные дети разом затихли, позабыв про все свои неотложные дела. Никто ни у кого не списывал в спешке домашку, не катал шарики из бумаги, не визжал от щекотки, не смеялся и не шушукался. Макс Ветров прекратил щипать соседа по парте, и даже Галя Гришина в кои-то веки сама отложила в сторону мобильник, не дожидаясь, пока Лена выскажет ей отдельное персональное. В полной тишине двадцать пар глаз уставились на новенького, и она могла бы поклясться, что еще ни одного новичка этот класс не встречал таким образом.
Седьмой «Б» не проявлял в отношении Паши Корнилова понятного любопытстваседьмой «Б» насторожился. Как стая зверей при виде забредшего на их территорию чужака.
Нечто похожее испытывала и сама Лена. Легкую неприязнь. Жалость, как к неухоженному щенку-дворняге. И еще опаскувдруг укусит?..
Знакомьтесь, ребята. Это Паша. Отнеситесь к нему хорошо, как вы умеете. Она сказала то, что обычно говорила в подобных случаях, но на этот раз привычные слова звучали фальшиво. Паша, сядь на свободное место
Паша Корнилов направился к пустующим задним партам, провожаемый взглядами новых одноклассников. Спокойныйне столько шел, сколько плыл по течению. Невысокий для своих лет, бледный, темноволосый и темноглазый. Из-за сросшихся над переносицей бровей казалось, что он хмурится. Движения Паши были неторопливыми, но не такими, как у «солнечных» детишек, с которыми Лене иногда приходилось иметь дело. Он не выглядел заторможенным, не спал на ходу. Лена подумала об этом уже во время урока, когда показывала ребятам из «Б» документальный фильм про животных. На экране лисица учила свое потомство охотиться. Возле норы полузадушенный грызун пытался уползти, скрыться от неминуемой участи, а несколько лисят, стелясь по земле, окружали свою жертву.
Паша Корнилов двигался так же, как они, с ленивой грацией хищника.
Потом у Лены были другие уроки и другие дети. Классные журналы, отчеты, учебные планы. В следующий раз биологию у седьмого «Б» предстояло вести только в пятницу, и про Пашу с его лисьими повадками Лена напрочь забыла.
До вторника.
Во вторник она заглянула в школьную столовую, а на обратном пути задержалась у рамы металлодетекторарисковала не успеть к звонку, но как же не перекинуться парой слов с Витей Молдаванином?
Здрасьтеленатольевна! Здрасьте! Здрасьте, здрасьте, здрасьте
Мимо промчалась стайка старшеклассниц. Лене они напомнили суетливых галок. Им навстречу, в направлении выхода, шла библиотекарь баба Надя.
Спокойнее, пигалицы, тетку не снесите!.. Добрый день, Леночка.
Добрый, Надежда Васильевна. Лена знала бабу Надю еще с тех пор, когда сама здесь училась. Уже тогда ее прозвали Тортилла, потому что уже пятнадцать лет назад баба Надя казалась большой и древней, как черепаха.
Привет, Ленуца. Как жизнь молодая? Вся в трудах?
Молдаванин, скучая, теребил в руках черный пенал служебной рации.
Здравствуйте, Виктор, ответила она, пряча улыбку.
Ух, какие мы серьезные! Вишь, брат, как? блеснул Витя коронкой на зубе, обращаясь к проходившему мимо пятиклашке. Бегом на урок давай. У тети Лены не забалуешь