Чёрт! злобно крикнул Джон и ударил трубкой по аппарату.
Стук эхом разнёсся по всей округе. Но в ответ угнетающая тишина. В мотель не было возвращаться никакого желания, поэтому оставался только один выход продолжать двигаться в город. Но машины не было, а старый пикап вряд ли заведётся, да и терпеть вонь в салоне было невозможно. Так как других решений не было, Джон вздохнул, последний раз покосился на, как может показаться на первый взгляд, опустевшее, но на самом деле хранящее внутри тайны и ужасы здание мотеля и отправился по шоссе в сторону города.
Не было слышно ни ветра, ни пения птиц, хотя рядом с дорогой находился лес, ничего. Только глухие мужские шаги, которые с каждым разом становились всё медленнее. Дорога была пустынной и заброшенной. Она кое-где поросла травой и была засыпана мусором. Дальность обзора снижал туман, которой, будто одеяло, накрыл всё вокруг. Джон не знал, сколько он уже идёт по времени. Его наручные часы остановились, когда он проснулся. Стрелки застыли на 9:42. По пути встречались заброшенные машины. Большинство представляло из себя проржавевшие признаки отсутствия цивилизации. Расклад был не из лучших. Наконец, из тумана начали показываться очертания зданий. Джон, превозмогая остатки сил, ускорил шаг. У него, наконец, появилась надежда найти людей, найти хоть какую-то помощь. Всю дорогу ему казалось, что он потерялся, сбился с пути, и вот-вот рухнет замертво на безжизненный асфальт. Джон выбежал на одну из улиц города, но то, что он увидел, не оправдало его ожиданий, а, наоборот, только повергло в состояние смятения и обречённости. Туман всё ещё не давал ясного обзора, но уже отчётливо можно было разглядеть пустую, грязную улицу с заброшенными домами.
Да какого же чёрта тут творится?.. губы парня дрожали, как у испуганного ребёнка.
Глава вторая
Блуждающий одиночка медленно шёл по улицам города, озираясь по сторонам. Вокруг царила безжизненная тишина. Был слышен каждый стук ботинка, каждый шорох грязного бумажного пакета. Дорога шла прямо и уходила в неизвестность. Туман сгущался, напоминая плотную непреодолимую стену. Дома вдоль улицы казались заброшенными: все окна закрыты или заколочены, рекламные вывески облезли и выцвели. От каждого здания веяло тоской брошенного ребёнка, ожидающего возвращения своих родителей. Улица хвасталась грязью, горами мусора, который с помощью небольших дуновений ветра иногда поднимался в воздух. Безлюдье. Одиночество давило на рассудок, словно раскалённое клеймо, тяготившее нежную кожу. Больше Джон терпеть не мог. Нервы сдали:
Есть здесь кто-нибудь?! Люди! Помогите!
В ответ ему послушалось лишь угасающее вдалеке эхо. Потом вновь тишина.
Что за чертовщина?.. тихо, с безнадёгой в голосе проговорил Джон, склонив голову.
Оставив позади ещё около двух кварталов, парень остановился, опёрся о стену ближайшего строения спиной, дабы перевести дух, но уже через секунду рухнул на забрызганный помоями асфальт, схватившись руками за голову. Ему казалось, что он сошёл с ума. События перестали казаться чередой сцен из фильма ужасов. Теперь ситуация больше напоминала Джону комедию. Усталость постепенно брала верх, поэтому истерзанный судьбой скиталец захотел уснуть и больше никогда не проснуться. Но впасть в счастливую дрёму не получалось. Джон истерически засмеялся, смотря на сокрытое таинственным туманом небо. Хохот победным маршем разнёсся по всей округе. Глаза парня покраснели, а под ними появились отчётливые тёмно-фиолетовые синяки. В голове постепенно усиливалась боль тысячи поездов, бесконечно гудящих над ухом. Джон схватился за голову обеими руками и был готов рвать волосы. В левую пройму ему будто кто-то что-то шептал, но разобрать скользящих слов было невозможно. Парня словно манили куда-то, но сил, что встать и пойти куда-то, у него не было. Наконец, смех прекратился. Джон не понимал, что на него нашло. Будто бы это был вовсе не он. Припадок отошёл, и вновь из закоулков души вернулся страх, чтобы провоцировать уже скорый сердечный приступ. Для Джона было очень необычным чего-то бояться. Его образ представлял типичного невозмутимого пьяницу-одиночку, который был скуп на слова и избегал общения с людьми. Они разрушали его атмосферу, которую он так долго выстаивал вокруг себя. После увольнения с работы парень считал лучшими друзьями бутылку виски и сериал «ФБР» по вечерам. В такой жизни невольно забудешь о любом страхе.
Когда с безумием было покончено, Джон увидел на другой стороне улицы бар. Его вывеска уже не мигала разными цветами, но всё ещё завлекала своей красноречивостью «Ревнивый Джокер». Парень подумал о возможном наличии выпивки внутри, поэтому приободрённо поднялся, отряхнулся от пыли и двинулся по направлению к нирване.
Бар находился в небольшом одноэтажном здании. Его от соседних построек отделял тёмный переулок с деревянным забором. В нём стояли мусорные баки. Из помойного крыла несло запахом гнили и алкоголя. Желания идти туда отпало бы у любого. Со стороны главного входа задыхалось в пыли два окна. Одно из них было заколочено немного прогнившими досками, а другое прикрыто изнутри шторами, но не полностью. Джон подошёл к этому окну, протёр его рукавом и прислонился, пытаясь что-то разглядеть. Внутри сверкал тусклый свет. Он пафосно озарял барную стоку, на которой стояла бутылка, а рядом сидел какой-то человек. Чётко разглядеть было нельзя. Виднелся лишь тёмный силуэт. Человек казался худым и высоким, а голову прикрывала кепка. Джон обрадовался тому, что, наконец, встретил хоть одного живого человека. Это было сигналом к возвращению рассудка.
Парень с восторгом рванул ко входу. Он открыл дверь, которая издала ноющий скрип, и заглянул внутрь. Человек сидел ровно и даже не шелохнулся. Тогда Джон полностью зашёл и хлопнул дверью. Мужчина опять не обернулся. Он спокойно сидел и пил. Джон бегло оглядел бар. Помещение было не очень большое. Справа стояли три грязных, залитых чем-то стола со стульями за каждым, два из которых были хромы на одну ножку. Над столами на стене висели рваные плакаты рок-групп. По обстановке можно было понять, что данное заведение служило обителью для безбашенных байкеров. За стойкой находилось главное сокровище -стеллаж с алкоголем. Бутылок было много, и все полные, а главное никого не было, и можно было напиться до потери пульса. Для Джона это был большой соблазн, ведь он любил выпить. Желание напиться подогревали недавние события: труп в мотеле, одинокое блуждание по улицам пугающего города всё это оставило мутных осадок на душе парня, который хотелось смыть бутылочкой крепкого бурбона. Вдобавок к этому появился первый собеседник за долгое время.
Джону хотелось излить душу, поговорить с кем-то, а это была единственная возможность за долгое время, и неизвестно, когда она представится снова. Парень медленно и осторожно подошёл к барной стойке. Мужчина всё ещё сидел молча. Тогда Джон уселся на стул рядом и начал пристально смотреть на своего возможного собеседника. Теперь его внешность была видна более отчётливо: длинные сальные волосы, грубая, местами седоватая щетина, кривой нос и совершенно пустой взгляд, устремлённый куда-то вглубь стакана. На голове отлично сидела кепка с сеткой с надписью «Wildness». Козырёк украшали несколько жирных пятен. Тело покрывала давно не стиранная клетчатая рубашка. Перед Джоном сидел типичный дальнобойщик. Когда он перестал рассматривать незнакомца, ему захотелось начать с ним разговор, но это было довольно сложно сделать. Присутствовала маленькая доля стеснения и растерянности, но больше всего не хотелось показаться безумцем, ведь если начать описывать последние произошедшие события, то так можно и в лечебницу загреметь. Подходящей темы для разговора так и не находилось. Джон открыто нервничал. Молчание длилось уже несколько минут, но вдруг прекратилось:
Ну чего ты просто так сидишь? Наливай себе. сказал неожиданно незнакомец, посмотрев укоризненно на Джона и показав пальцем на стеллаж с алкоголем. Всё за счёт заведения.
Джон опешил, раскрыв широко глаза, но тут же собрался, не желая показаться глупым, и дотянулся до полки, на которой стоял бурбон. Про стаканы он совсем забыл и, достав бутылку, сделал три глотка через горлышко, получив долгожданное наслаждение. Мысли, бурлящие в его голове потоком раскалённой магмы, начали остывать и рассеиваться. Шквал бурных эмоций стих. Затем последовал глубокий выдох, полный эйфории.