Минуты томительного ожидания прошли. Напряжение, грозящее превратиться в самую настоящую истерику, ослабло, отхлынуло, будто воды океана в час отлива. Послышались голоса, топот ног, люди приближались. Меня подняли, несколько сильных рук переложили безвольное тело на мягкие и удобные (как минимум, с точки зрения меня, ничего не чувствующего) носилки. Размеренно покачивая, понесли куда-то. Прямо, налево, прямо, наверх. Чуть левее, чуть правее, резкий поворот
Совсем рядом, убаюкивая, шумело море, накатывало свои воды на скалы, играло, перемещая песчинки северного пляжа. Вокруг туман, а над туманной идиллией печальные крики чайки. Громкие крики, надрывные, будто приветствия, будто встречали они и тут-таки провожали меня.
В тумане копошились тени. Все те же, знакомые, почти родные. Возникали они из туманной серости, таяли в ней. Все было таким успокаивающим, таким убаюкивающим, почти умиротворяющим. Трудно было сопротивляться, потому и неудивительно, что я не удержался и крепко заснул
Ваша работа? разбудил меня властный голос.
Нет, капитан, мы его таким нашлиответил смущенный бас.
Ясно. Что с пассажирами, где они?
Ищем, но пока никого не нашли. Осмотрели каютыникого. Везде относительный порядок, только в одной из них море крови, койка, пол, даже стены, не думаю, что это все из него вытекло, слишком уж ее много. Боюсь, случилось что-то еще более страшное
Ищите! Переверните все вверх дном, но найдите!
Хлопнула дверь, за ней еще одна. Воцарилась тишина, только где-то в глубине здания размеренно пропищало что-то электронное. Думаю, азбука Морзе. Красиво так и чуточку загадочно: точка, тире, снова точка. До чего же все это приятно, до чего занимательно, жалко, что я ничего в этом писке не понимаю
Глава семнадцатая
Тень подозрения
В блаженную полудрему просочились шаги. Тихие, крадущиеся. Они приближались. Я почувствовал, как пробуждается улыбка. Что за блажь у меня? Чему радуюсь? Да все просто. Дело в подсознании, оно моментально определило, чьи это шаги. Эту поступь я уже слышал, не единожды слышал, в последний раз совсем недавно. Так уж сложилось, что с этими шагами ассоциировалась нежность, забота, спокойствие.
Осторожное прикосновение. Удивительно приятное чувствоженская рука коснулась моего лба. Мне страшно захотелось что-то сказать, что-то хорошее, доброе что-то, вот только ничего не приходило на ум. Чтобы случайно не расстроится, я улыбнулся чуть шире, казалось, еще немного и вовсе рассмеюсь. Правда, смеяться не следовало, кто знает, как она это воспримет! Решит, насмешка
Тебе очень больно? прошептала она.
Есть немного, не задумываясь, соврал я.
Ничего, я тебе помогу. Сейчас укол сделаю обезболивающий, рану промою, ели нужно наложу швы. Не волнуйся, заживет, все будет хорошо.
Я медленно кивнул, охотно веря ее словам. Конечно, будет, как же иначе! На долю мгновения мое отличное настроение омрачил укол, но он быстро подействовал, добавляя спокойствию наркотических ноток. Я медленно повернулся к девушке, попытался задорно подмигнуть, но в результате лишь растерянно мигнул глазами. Странно, но надо мной склонилась не та, кого я ожидал увидеть. Надя! Она улыбалась слегка печальной улыбкой, чуть заметно кивала головой, будто прощалась. Минуту не меньше я смотрел на нее, она смотрела на меня, но вот видение заволокло вездесущим туманом. Он же быстро растаял, выпустив из своего туманного плена дочь капитана, Дашу
Вижу, подействовало, прошептала она, бережно поворачивая мою голову. Сейчас будет слегка неприятно
Влажный тампон коснулся моего затылка. Нет, она сказала неправду, было очень даже приятно. Приятные прикосновения, одно, еще одно.
Стоило прикрыть глаза, как я почувствовал себя котом. Большим и пушистым любимцем, которого добрая и заботливая хозяйка поглаживает за ушком. Удивительные ощущения. Страшно захотелось прижаться к девушке, томно потянуться и весело промурлыкать одну из множества беззаботных кошачьих мелодий.
Похоже, девушка что-то говорила, вытирая запекшуюся кровь. Точно говорила, более того, я ее слушал, вот только не слышал. Не мог слышать, слишком уж приятными были ощущения.
Еще одно легкое прикосновение и она замолчала. Ее руки замерли, не касаясь моей головы. Мгновение и она отступила на шаг назад, быстро, почти отскочила. Я не заметил перемен, не до того было. К чему какие-то изменения, если можно лежать, мысленно мурлыкать и наслаждаться внезапно нахлынувшим покоем
Чья это кровь? со второй, а может и с третьей попытки ее слова проникли в мое сознание. Конечно, надо было ответить, но что я мог сказать? Ничего, просто пожал плечами и улыбнулся, на этот раз печально, нет, правда, я ведь не был до конца уверен, что знаю, в какую именно замерзшую лужу угодил. Грязно было вчера
За дверью звучали голоса. Гулкий, хоть и сглаженный внутренним убранством комнаты, или коридора (странно, но я до сих пор не узнал, что там, в соседних помещениях!) голос капитана просочился в «рубку»:
Не нравится мне все это. Окончательно ход потеряли. Думаю дело не только в двигателях, с винтом что-то. Может, мы сеть намотали? Ты ведь водолаз Серега, будь другом, поднырни, посмотри, что там да как, а заодно осмотрись, ну не может такого быть, чтобы люди попросту растворились в тумане! Хотя, не подводным же плаваньем они там занялись
Ему ответил другой голос, голос матроса, доставившего мне массу неприятностей.
Есть капитан! Я быстренько, только оборудование захвачу, да в костюм облачусь
Давай!
Шаги. Они стремительно приближались. Громкие, четкие, легко различимые. Один человек, тяжелый шаг, грубая обувь. Капитан? Очень даже может быть.
У самой двери звуки стали глуше, похоже, тот, кто приближался, старался ступать тише, но не привык он подкрадываться
Скрипнула ручка, провернулась, дверь отворилась.
Я повернул голову, взглянул на девушку, та не сводила с меня глаз. Внимательно смотрела, не мигая, в ее взгляде, в выражении лица, да даже в фигуре сквозило что-то неприятное. Так сразу и не понять, что именно. Усталость? Растерянность? Брезгливость? Я медленно пожал плечами. Нет, правда, что это с ней случилось всего за несколько истекших минут?
Повернулся на бок, взглянул в направлении открывшейся двери, на пороге стояла поникшая фигура капитана. Он приветливо кивнул, то ли мне, то ли дочери. Прошептал:
Как он, травма серьезная?
Нет, так царапина, в голосе девушки послышались все те же неприятные нотки. Страх? Отвращение? Уже почти затянулась.
Это хорошо. Ты говорить можешь? последний вопрос явно адресовался мне.
Я честно попытался заговорить, но не смог. Не думаю, что причина была объективной, скорее всего, просто не было желания поддерживать беседу.
Жаль! капитан прошелся по комнате, сел, буквально рухнул в кресло. Очень жаль! Я бы не отказался услышать детальное повествование, рассказ о том, что здесь происходит. До чего же хочется узнать, куда исчезают люди, кто вывел из строя силовую установку. Ты об этом что-нибудь знаешь?
Понимая, что вопрос по большому счету риторический, я промолчал, лишь попытался неопределенно пожать плечами. Скорее всего, не получилось. Ведь если я не хочу говорить, то почему я должен хотеть пожимать плечами?
Понятно. Вот уж свалилось на меня, так свалилось! До ближайшей земли меньше полутора сотен миль, задумчиво бормотал капитан, если винты в порядке, сможем дотянуть на резерве, но ведь берег-то норвежский! Неохота мне с местными властями общаться, а уж чего-чего, а вопросов у них ко мне будет огромное количество. Что самое обидное, я не знаю, что отвечать, даже и не догадываюсь. Нет, это не вариант, если уж оправдываться, то лучше перед своими. Наши поймут, наши простят. Если есть за что.
Он тяжело вздохнул и замолчал. В «рубке» повисла тягостная тишина, которую разрушил телефонный звонок. Все присутствующие одновременно вздрогнули. Капитан шепотом выругался, схватил трубку, прохрипел, стараясь говорить как можно тише:
Капитан! Говори, я на проводе, в динамике кто-то кричал, громко, визгливо, истошно. Он же слушал молча, лишь лицо, которое и до того было будто каменным, с каждым мгновением становилось все мрачнее. Ясно. Кто у нас еще остался? Вы двое и Серега? Понятно, нет, он на задании. Хватай Пашу и пулей ко мне!