Помогая себе руками, я медленно поднялся. В отяжелевшей голове все еще звучали отзвуки недавнего шепота, благо, затихающие. И без того приглушенные, они становились неразличимыми, сливались с густой тишиной. Стало удивительно легко и необычайно спокойно. Лишь на мгновение, разукрашивая воспоминания о недавних страхах в яркие цвета, в черноте дверного проема страшного помещения шевельнулась тень. Из нее сформировалось мрачное лицо со шрамом. Промелькнуло оно в моем сознании, или в воображении и сразу же исчезло. Растворилось, будто и не было его никогда.
Глава одиннадцатая
Ревность
Окруженные туманом, который с каждой секундой становился плотнее, удивительно отчетливо виднелись окна соседей. В одном из них тусклый и нереальный горел свет. Он, блеклый и размытый, разбудил дремлющую обиду, напомнила она о себе, приглушая впечатления последних минут. Нет, ну где скажите мне справедливость! Это же, по меньшей мере, нечестно! У них свет, у них чистота, тепло, идеальные условия для жизни. Они имеют все, о чем только можно мечтать. Музыка каждый день, танцы, хочется душе праздникапожалуйста! Нет никаких проблем, ни с едой, ни с алкоголем. Более того, даже кое-что серьезнее выпивки имеется, как вспомню последние посиделки! А вот у меня вообще ничего нет. Одни консервы да талая вода. Из освещения несколько слабеньких фонариков плюс коптящая керосинка. Об условиях для жизни и вовсе сказать нечего. Не жизнь это, а одно сплошное существование, да еще и на грани.
Пожалуй, можно было зайти на огонек, вряд ли соседи стали бы возражать, но нет, я гордо прошествовал мимо. Придушил ростки пробуждающейся черной зависти. Поднял повыше голову, отвел взгляд от столь манящего строения и пошел к себе. Прочь обиды, прочь унынье! Надо довольствоваться тем, что имеешь. К тому же у меня все не так уж и плохо, есть, как минимум, одно существенное преимущество. Как бы там ни было, но Надя приходит ко мне, и это несмотря ни на что
Очередная порция сухого пайка пробудила мысль, новую, правильную и своевременную, не было в ней зависти, злости, одна лишь концентрированная логика. Я вдруг подумал о том, что запасы мои вовсе не безграничны, что они неминуемо закончатся, а вот что делать дальше, совершенно неясно. Отвратительная мысль, благо, она скоро растаяла, потерялась, приглушенная стуком каблучков в тамбуре. Знакомый звук! Удивительно мелодичный рисунок, мягкая поступь, несколько нерешительный, скорее, заплетающийся шаг.
Шаги приблизились к двери, затихли. Я непроизвольно улыбнулся, чувствуя накатывающую волну предвкушения, но тут все изменилось. Причиной опять-таки стали шаги, но уже другие. Твердые и уверенные. Мужская нога, тяжелые ботинки.
Новый персонаж вечерней пьесы также подошел к моей двери. Остановился. Тут-таки послышался голос, приглушенный, неразборчивый, мужской, он просочился в щелочку неплотно запертой двери, наполняя полутемную комнатку грязным шепотом, отвратительным и пугающим точно как тот, который я совсем недавно слышал, там, в подземном бункере.
Воспоминания, с таким трудом загнанные в глубины памяти медленно поползли наружу, пугая, обездвиживая, подпитывая воображение.
Да, вслед за шепотом в мое жилище просочился страх. Он цепко схватил за горло, сжал мертвой хваткой, не позволяя дышать полной грудью. Столь реалистичные ощущения, что я действительно начал задыхаться, чувствуя, как из горла вырываются хрипящие и булькающие звуки. Непроизвольные, они не прекратились даже после того, как я зажал себе рот ладонью и практически перестал дышать.
Разрывая липкую паутину страха, сотканную из грязного шепота, прозвучал задорный смех. Женский смех, смех Нади. Она что-то сказала, умолкла на мгновение и снова заливисто захохотала. Мерзкий шепот, ставший не столь мерзким на фоне веселого смеха, по-прежнему вливался в мою комнатку. Шипящие звуки сливались в слова, вот только разобрать их я не мог. Слух отказывался подчиняться, предпочитая делать вид, что ничего не происходит.
Шепот менялся, преображался, он уже не пугал. Ничто более не связывало его с голосами из подземелья. Страх отступил, его место заняло любопытство. Рядом с ним, тесня и притупляя его, пристроилась самая настоящая ревность.
Мгновение и я уже на ногах, два шага и ухо прижато к двери. Звуки стали громче, слова зазвучали отчетливее, но разобрать их по-прежнему не удавалось. Надо было что-то менять
Я набрался смелости и чуточку приоткрыл дверь. Буквально втиснулся в образовавшуюся щель. Несколько раз мигнул глазами.
Правильным было бы предположить, что я ничего не увижу. Короткий день и так не отличался яркостью света, а уже давно наступил вечер, планомерно переходящий в ночь. Даже снаружи дома ничего не увидеть, что говорить о маленьком тамбуре, лишенном всяческого освещения! Да, это так, но я видел, ярко, отчетливо, просто как при свете солнца! Видел Надю. Она сидела напротив моей двери, опираясь спиной о стену. Облаченная в один из своих коротких практически полностью прозрачных халатиков, с загадочной полуулыбкой на лице, девушка казалась живым воплощением соблазна. Ее губы быстро шевелились, она что-то говорила, обращаясь к кому-то, на кого поглядывала снизу вверх.
Того кто нависал над ней, я не мог видеть. Слишком уж узкой была щель. Конечно, можно было бы подыграть любопытству, толкнуть дверь, приоткрыть ее сильнее, но что-то удерживало меня, так сразу и не поймешь, что именно, страх, сомнения? Неважно.
Разговор за дверью продолжался. Слов я по-прежнему не мог разобрать, но смех, заливистый девичий смех, разве можно его неправильно понять! Вне всякого сомнения, то, о чем шептал незнакомец, Наде нравилось. Девушка много и громко смеялась, забавно покачивала головой, энергично жестикулировала, с деланным смущением опускала глаза, пожимала плечами, снова смеялась, снова изображала смущение. Поразительно, но в один момент она даже слегка покраснела. Уж этого я от нее точно не ожидал! Но вот она замолчала. Вызывающе взглянула на своего собеседника, игриво прикусила губу, медленно и вальяжно протянула ему обе руки. Тот помог ей подняться, она тут-таки присела в ироничном реверансе, хихикнула, поправила полы халата, утвердительно кивнула.
Оставаясь невидимым мною, ее собеседник толкнул рукой входную дверь. Та, скрипнув, распахнулась, позволив ледяному ветру, хлопьям тумана и редким невесомым снежинкам ворваться в тесное помещение. Понимая, что они уйдут, а я так и не узнаю, кто это с Надей, я заставил себя шагнуть в тамбур. Мертвенный холод тут-таки опалил мое лицо и наполнил легкие, но девушка и ее собеседник не чувствовали ни малейшего дискомфорта. Наоборот, Надя, гордо вздернула носик, махнула головой, поправляя прическу и громко цокая шпильками, вышла наружу. Вслед за ней последовал и незнакомец. Тот немного замешкался, задержался в дверном проеме. Возможно, он специально остановился для того, чтобы я смог его разглядеть. Так это или нет, не знаю, но прошло еще мгновение, дверь за ним беззвучно захлопнулась, тут-таки в тамбур заползла густая тьма.
Пусть я видел незнакомца лишь со спины, да еще и освещенного невнятным светом темного помещения, я его узнал. Да, мне доводилось с ним встречаться, он присутствовал на последней вечеринке у соседей и, что особенно странно, его же я видел наверху, на деревянной площади. Конечно, ошибка не исключена, но вряд ли
Страх и любопытство тут же испарились, из всех доступных человеку чувств и ощущений осталась одна только ревность. Живая, настоящая, концентрированная, задающая правильные вопросы и жаждущая получить на них конкретные ответы. Нет, но что тут скажешь, не красотой же полярной ночи они пошли любоваться!
Подгоняемый все разрастающимся поедающим меня изнутри чувством, я выскочил в тамбур, поскользнулся, упал, вскочил на ноги не ощущая боли, толкнул дверь, выбежал во двор. Вовремя. Еле заметные в густеющем тумане две фигуры, обнявшись, приближались к дому соседей. То ли было, то ли послышалосьтихо скрипнула дверь. Похоже, было. Да было, девушка, ее силуэт растворился в темноте дверного проема. Мужчина задержался на пороге, резко обернулся и не менее минуты смотрел в мою сторону. Видел меня, искал меня глазами? Не знаю
Вот и он растаял в темноте. Захлопнулась дверь. Я бросился следом, подбежал к домику, поднялся на ступеньку, схватился за ручку обеими руками, потянул на себя. Надежная дверь не сдвинулась с места. Шагнул к ближайшему окну. Вжался в стекло. Темно. Бросился к другому, третьему, обежал вокруг зданияни единого лучика света. Странно, непонятно, подозрительно. Вернулся к двери и принялся стучать кулаками по толстому металлу, отчетливо ощущая, как разум покидает меня, переполняемого бессильной злобой.