Тебе придется со мной объясниться. Ты решил порвать наши отношения? Какого черта ты не сказал мне об этом по телефону? Мог бы, на худой конец, воспользоваться электронной почтой!
Нет-нет! Не смей так думать!
Тогда в чем дело?
Она потянулась к нему и дотронулась до его руки той, которая не выпускала стакан с момента их взаимной неудовлетворенности в постели. И в этот момент его прорвало.
Меня беспокоит кое-что. Здоровье. Мое психическое состояние.
Что? Она вернулась? Я имею в виду, депрессия?
Я еще не был у врача. Пока нет Понимаешь, я не уверен, что врач сможет мне помочь. Себ поежился. Я думаю, кое-что вернулось в мою жизнь. Кое-кто.
Женщина.
Я бы хотел, чтобы все было вот так просто. Тогда я смог бы что-нибудь сделать.
Сделать что?
Забудь про женщину. Это не женщина. Я говорю о мужчине.
Бекки с облегчением выдохнула, но по-прежнему выглядела обеспокоенной.
И, нет, я не собираюсь рвать наши отношения. Ты решила это, потому что там, дома?.. Бекки, это не имеет никакого отношения к сексу. Он замолчал, чтобы отпить еще пива. Бекки, у тебя когда-нибудь были галлюцинации?
Сколько ты выпил, Себ? Ты не останавливался с момента моего приезда. Знаешь ли, ты живешь здесь совсем один, пишешь свои книги, день и ночь сочиняешь всякие ужасы и при этом непрестанно пьешь. И это может быть на пользу твоему здоровью?
От стыда, что он вот-вот может расплакаться, Себ закрыл руками лицо. Сочувственный тон и дружеское участие вкупе с выпивкой лишили его дара речи.
Он глотнул пива, чтобы проглотить комок, застрявший в горле.
Нет, это не то Все, конечно, так и выглядит, но это не так! Много лет назад в моей жизни был кое-кто. Он даже был мне другом А сейчас я повсюду вижу его. Повсюду. А этого не может быть. Это не нормально.
Бекки слегка побледнела:
Ты говоришь, что видишь повсюду того, кто умер?
Я не знаю. Я его уже сто лет не видел! Последний раз так мельком. Он неожиданно появился у меня в Лондоне двенадцать лет назад. Я пытался ему помочь, но потом пришлось вычеркнуть его из своей жизни.
Почему?
Он пошел по кривой дорожке. Выпивка. Наркотики. Ему нужна была моя помощь, но у меня не было денег. Тогда не было. Но я приютил его на какое-то время. Пытался наставить его на путь истинный и все такое Бесполезно. На следующий год он позвонил мне и Я могу поклясться: он был не в себе.
Боже
До этого, еще задолго до Лондона, в университетские годы, мы вместе снимали одну квартиру. В восьмидесятых. Длинная история. У меня не было желания видеться с ним после выпуска. Как и у всех, кто знал его. Он был Ну, скажем, трудным
Задница?
Я так думал. Но это было нечто большее. В нем было что-то
Опасность?
Когда был пьян или выходил из себя пожалуй. Но не по отношению ко мне.
Однажды, после того, как Себ закинулся галлюциногенами, Юэну пришлось физически сдерживать его. Но это был единственный раз, когда он дотронулся до него. Но Юэн действительно был силен.
Он ценил меня. Нашу дружбу. Больше у него никого не было.
Бекки неуверенно оглянулась через плечо.
Он здесь?
Я не знаю.
Если ты видишь его, он должен быть здесь.
И я так думал.
Я не понимаю.
Себ и Бекки были близки настолько, насколько могут быть близки случайные любовники, а то признание, которое ему предстояло сделать, требовало большей степени близости, однако ни с кем другим поделиться этим он не мог, и это удручало его. Он чувствовал то же самое, когда болел в одиночестве.
Вот он есть и вот его нет. Он появляется, а потом вроде как исчезает Он зовет меня по имени, но не вслух. Я будто слышу его голос у себя в голове.
Бекки была уже не в силах скрывать свое неудовольствие.
Тебе надо провериться. И прямо сейчас! Как давно это происходит с тобой?
Почти две недели.
Две недели! И ты еще не сходил к врачу?
Нет Я не уверен
У Пруста Себ читал, что память может стимулировать запах прошлого. Внезапно Себ почувствовал, что запах, который витает вокруг их стола, напоминает ему тот, что исходил от Юэна в 1988 году. Он ясно увидел его удлиненное лицо, лоб с бисеринками пота и пылающие от интоксикации щеки, нездоровый призрачный взгляд, как будто после выпивки в него вселялся кто-то другой. И если дьявол появляется, стоит лишь упомянуть его имя, значит, Юэн Александер должен сидеть за соседним столиком.
Себ реально ощущал его запах. Ошибки быть не могло. Пот, насквозь пропитавший кожаную куртку, которую Юэн носил в любую погоду. Немытые сальные волосы. Смесь свежеоткупоренного алкоголя с застоявшимися запахами спиртного. Всем этим несло от одежды Юэна, от мебели, на которой он сидел. Этот запах как шлейф тянулся за ним сквозь комнаты, по которым он проходил.
Ты чувствуешь этот запах? Голос Себа был не громче шепота.
Ты разыгрываешь меня? Где, Себ, где он?
Там. Теперь его шепот напоминал шипение. Он указал на окна, выходящие к докам.
Будто в подтверждение его слов, мачты яхт заколыхались, как растрепанные знамена марширующей армии. Призрак Юэна уже не был далеким и туманным, он определенно находился в этом зале. Голос Бекки пропал, словно кто-то выключил звук.
И тут Себ увидел Юэна: тот стоял совсем рядом, прижавшись лицом к окну. Постукивание обеденной посуды, приглушенные голоса обедающих все отошло на второй план. Музыка смолкла. Все выглядело так, как будто Юэн подошел поближе, чтобы отблески стекла не мешали ему рассматривать помещение. Он знал, что Себ находится внутри, но не знал, за каким столиком.
Когда этот мрачный взгляд все-таки отыскал его, да еще в такой приятной компании, его бородатое лицо напряглось, а черные глаза сузились от ненависти. Презрение смешалось с внезапной острой болью. Себ уже видел этот взгляд много лет назад, когда это лицо было значительно моложе. Юэн так же посмотрел на него, когда узнал об отношениях Себа и Джули. Тогда Юэн увидел начало конца. Он взбесился от ревности. Даже спустя тридцать лет он не забыл нанесенной ему обиды.
Наваждение закончилось. У Себа закружилась голова, и он вынужден был обеими руками ухватиться за край стола. Шум и суматоха мира вновь вернулись в помещение и ревущей рекой хлынули ему в уши.
Где? спрашивала Бекки. Где он? Куда ты смотришь? На окно? На какое?
Он был таким явным, это длилось так долго как Бекки могла просмотреть? Покрытое пылью лицо, испачканные волосы будто Юэн вскарабкался сюда из самой гавани. Он стоял у окна, скаля зубы, как какой-нибудь неандерталец.
Она ничего не видела. Себ понимал, что она просто хочет успокоить его, говоря, что, вероятно, смотрела не в то окно. Но она должна была. За ее спиной было только два окна. Юэн стоял так близко, его было очень хорошо видно.
Затем он пропал. Исчез за спиной у проходившей мимо официантки.
Будучи не в состоянии справиться с охватившим его ужасом, Себ какое-то время стоял не шелохнувшись, пытаясь преодолеть шок.
Шизофрения, или скоротечное развитие слабоумия, или деменция с тельцами Леви. Он хорошо изучил этот предмет, пока пытался отыскать Юэна в Интернете. Это заболевание вполне можно получить в пятьдесят лет. Было ли это лучшей альтернативой тому, чем еще можно было объяснить его состояние?
Даже в детстве Себ был хмурым и нелюдимым. Окружающие называли его угрюмым, замкнутым человеком без чувства юмора. Некоторые относились к нему настороженно. Но под его мрачным видом скрывалась неуверенность. На своих детских фотографиях он сам мог видеть свой патологический пессимизм. Он всегда старался избегать любых конфликтных ситуаций и очень остро реагировал на критику. Все эти качества так и остались при нем. Себ копил в себе обиды. Он был не в состоянии простить ни простого пренебрежения, ни открытого издевательства, ни случайных поддевок. Таким же был Юэн. Глядя на Юэна за окном ресторана, он увидел в стекле неясное, отдаленное отражение своего хмурого лица. Наконец он понял, что подспудно беспокоило его все это время: он видел постаревшего Юэна. Это в корне разрушало его теорию о галлюцинациях. Изображение Юэна было слишком реалистичным, чтобы быть созданным одним воображением. Если бы это была галлюцинация, он увидел бы Юэна таким, каким помнил его.