Не очень на руку было то, что южная половина Калифорнии, включая нашу локацию, была на одной стороне, а севернаяс Тахона другой. Приходилось постоянно переворачивать карту туда-сюда, что упиралось в определенные трудностиколь скоро карта занимала почти все свободное пространство передо мной.
В конце концов я умудрился сыскать трассу вниз от озера Тахо к нашей стороне карты, от которой шла ветвь к знакомым территориям.
Похоже, нам потребуется Триста девяносто пятая,сказал я.Свернем на нее и поедем вдольона приведет нас прямо к нужному месту.
Отсюда до нее?..
Все, что нам потребуетсяоставаться на Четыреста пятой до тех пор, пока не уткнемся в Четырнадцатую. Которая чуть повыше Ньювола.
Где-то у Колдовских Гор?
Раньше их. Вверх по холму при выезде с долины. Потомна север, и до тех пор, пока она не перетечет в Триста девяносто пятую чуть повыше Авиабазы Эдвардс и пустыни Мохаве.
Послушать тебя, так все довольно просто.
Должно быть, так и есть,сказал я, убирая фонарик и карту. Бросив взгляд за окно, я не сразу понял, где мы находимся. Определиться удалось только когда мы подъехали к знаку выезда из Девонширая сообразил, что мы продвинулись довольно далеко на север вдоль долиныскоро придется взбираться на холмы. Может даже статься, до нужного нам поворотаминут пять езды.
Свет фар впереди нас, но его будто относило куда-то вбок, на соседнюю полосу. Где-то в сотне ярдов впереди нас старый грузовик-пикап с одной разбитой фарой мчал где-то на сорока по «медленной» трассе. Кузов буквально ломился от пассажиров.
Только взгляни на них,сказал я Кэт.
Поравнявшись с пикапом, мы смогли получше рассмотреть компанию в кузове. Вседети, шесть-восемь мальчишек и девчонок самых разных возрастов. Одна из девчушек, по-моему, держала ребенка на руках.
Не кажется мне, что этокакие-нибудь групповушники,отозвалась Кэт.
Будущие групповушники,поправил я ее.
Если так долго проживут,сказала Кэт, покачав головой.Если их водила и дальше будет мчать в том же духе, они рискуют окончить жизнь, будучи размазанными по всей дороге.
Может быть, это семья. Возвращаются с загородного отдыха.
Чокнутые родители,пробормотала она.
Может быть, они из бедноты.
Беднотаэто не повод рисковать жизнью детей вот так вот. Ничто не повод.
Когда мы проехали мимо, несколько ребятишек помахали нам рукой. Я отсалютовал в ответ. Кэт на них даже не посмотрела.
Но мы оба глянули на водителя. То был грузный парень с черными усищами, в соломенной шляпе. С ним в кабине теснились еще двое. Водитель ободряюще улыбнулся нам, я ответил на улыбку, и вскоре грузовиковое семейство осталось далеко позади.
Глупый сукин сын,пробормотала Кэт.
Есть немного.
Ненавижу таких.
Эй, может быть, стоит легче
Он что, не знает, что будет с этими детьми, если он не справится с управлением?
Ну, он, наверное, уверен, что справится в любом случае.
Придурок.
Никогда не видел Кэт такой. Склонившись, я положил руку ей на бедро. С совершенно невинной цельюпросто показать, что я рядом, и волноваться не стоит. Но к прикосновению к ее коже я определенно готов не был. Пару раз мягко хлопнув ее, я быстро убрал руку.
Она взглянула на меня.
Кто-то должен заточить колья и открыть охоту на всех глупцов и пофигистов этого мира. Иногда мне кажется, что они хуже Эллиотов. Может быть, они не злые но вреда от них не меньше.
Может даже, больше,согласился я, размышляя, на каком периоде жизни, прошедшей вдали от меня, она выносила такие мысли, и почему говорит об этом всем с таким жаром.
Жаль, что у нас не так много лесов.
Не хватит на колья?
Верно.
Я ответил ей слегка нервной улыбочкой и попытался разрядить обстановку:
Ты, гляжу, прослушала курс мировосприятия по Владу Цепешу.
Она издала короткий смешок.
Такая уж я. Компромиссы я оставляю другим. Что до меняпросто предоставьте мне всех этих бестолочей, что гонят во весь опор, когда у них полный багажник детишек. Всех этих в дым пьяных водил. Всех тех, кто подрезает на узкой дороге, а потом еще и средним пальцем из окошка тычет. Всех родителей, что, не уделяя должного внимания своим детям, позволяют им утонуть в бассейне, попасть под машину дают шанс собакам покусать или маньякамувести у всех на виду. Ненавижу их всех.
Как же возлюби-ближнего-своего?
Я предпочитаю беспокоиться о жертвах ближних своих,с грустной улыбкой произнесла она.Прости. Просто есть такие вещи, которых я не выношу ни в какой форме.
А я вот помню те времена, когда твоей самой большой заботой было получше загореть на солнце.
Снова короткий смешок.
Сиэтл и загарвещи несовместимые. Нигде не встречала больше непрекращающиеся дожди. Вот почему я вернулась в Лос-Анджелес, как только выросла.
И вот он у тебя есть,сказал я.
Кто?
Классный загар.
Вся пропеклась,хмыкнула она.
Воспоминание о Кэт, обнаженной на черной простыне, размытым флюидом проплыли через мое сознание. Я покраснел, но она этого, конечно, не могла заметить. И еще у меня что-то снова стало оживленно в штанах. Этого она подавно не углядела бы.
Эллиот хотел, чтобы я загорела,объяснила она.
Кто бы не хотел, подумал я.
Я тоже,сказала она,хотела не то чтобы иметь этот загар, простозагореть. Нежиться нагишом под лучами солнца. Чувствуешь себя такой свободной и такой настоящей. Чувствуешь, как свет касается тебя. Чувствуешь легчайшее дуновение ветра. И даже дождьв радость. Каждая капля, падающая на кожу, что-то в тебе оживляет, очищает и это прекрасно, прекраснее, чем что бы то ни было.
Звучит здорово, согласен.
Она помолчала.
А потом в моей жизни появился Билл. И все эти волнения. Может, все из-за новостей по телевизору. Может, Билл втянул меня в это. Когда я росла, ты знаешь, ужинать на кухне было хорошей традицией. Мы ели перед телевизором только в очень особых случаях. Но Билл обожал есть в зале и смотреть новости. Он на них всерьез подсел, как мне иногда казалось.
Чем он зарабатывал на жизнь?
Он был врач. Педиатр. Хотя, своеобразный педиатрдетей ненавидел.
Он ненавидел детей?
Именно так. Ненавидел детейно обожал вечерние новости. Иной раз мне казалосьесли б телеэфир мог от него родить, он обзавелся бы кучей эфирных детишек.
Зачем ему какие-то эфирные детишки, когда у него с тобой могли быть свои?подумал я, но вслух ничего не сказал. Прежде чем задавать такие вопросы, лучше узнать чуть побольше.
Так или иначе, я была вынуждена сидеть с ним и смотреть новости. Дело ведь было не только в ужине. Мне просто деться было некуда. Приходилось сидеть, есть вместе с ним этакий обязательный час кошмаров перед сном. Ведь они ни о чем не рассказывают в вечерних новостях, кроме смертей и стихийных бедствий.
И о том, как вредна современная еда,добавил я.
Вся современная еда,завершила Кэт.
Да, похоже, что вся.
Дело в чемвсего этого я знать не хотела. Но мне это пихали в глотку вместе с едой. И после какой-то порции ты начинаешь понимать откуда это все. Ужасные вещи случаются с людьми, иной разпросто из-за того, что им не повезло оказаться не в том месте и не в то время. Но чаще всегоиз-за того, что люди не думают. Из-за того, что им наплевать. Понимаешь?
Еще бы.
Они, похоже, ни капельки не задумываются о последствиях своих действий.
С другой стороны,заметил я,кому хочется провести жизнь в ожидании того, что вот-вот произойдет худшее из возможного?
Ты проживешь дольше без пустых надежд. Твои детитоже.
Но какое веселье от такой, пусть даже долгой, жизни?
Кэт пронзила меня взглядом.
Знаешь вообще, сколько детей умерло из-за того, что их матерям приспичило бросить их и посидеть на телефоне, или сбегать к соседям, или пропустить рюмку-другую в баре?
Нет,сознался я.
Много,последовал ответ.А все эти дети, которых похищают педофилы? Одному Богу известно, через какой ад они проходят. Эти звери измываются над ними, насилуют, могут убить в любой момент. И, уж поверь мне, огромный процент этих детей угодил в их грязные лапы по одной простой причинеих легкомысленные мамочки не составили себе труда присмотреть за ними получше.