Я заблудился, ответил незнакомец, Потерялся и нездоров. Всего на одну ночь. Утром я уйду. Пожалуйста, накормите меня.
У вас есть семья? Тим не мог объяснить, почему вопрос «Неужели подобного человека мог хоть кто-то потерять?» казался ему таким важным. Вас кто-нибудь ищет?
Мужчина лишь повторил:
Всего на одну ночь. Еды. Пожалуйста.
Тим размышлял. Он мог бы принести еду и дать незнакомцу насытиться в лесу. (Собственный выбор слов озадачивал, но выглядел верным: этот человек хотел не есть, а насытиться.) Тим мог бы даже закрыть мальчиков в спальне, исключив всяческие контакты. Оставить этого человека снаружи значило пойти против почти всех принципов клятвы Гиппократа, но определение приоритетоводин из аспектов хорошего врачевания. Всех не спасешь. Печальный факт жизни. Так что спасают или самых юных, или тех, у кого больше шансов выжить.
Пожалуйста.
Мужчина изобразил самую жалкую улыбку. Мог ли Тим оставить его, одинокого и голодного, на улице? Сможет ли жить с таким пятном на совести?
Нет. Он со всем разберется. Примет все возможные меры предосторожности, но справится. Зловещая отрешенная улыбка не сходила с лица мужчины. Возможно, у него какое-то неизвестное Тиму заболеваниерасстройство, ведущее к истощению? Или просто вышел из-под контроля какой-то банальный недуг?
Вы сделаете так, как я скажу, сказал он мужчине своим обычным голосом.
Угу, ответил тот.
Если не сделаете, то я не пущу вас.
Тело незнакомца ударилось о ладонь Тиматвердая кость под тончайшим слоем плоти. Словно полиэтиленовый тент накинули на груду разбитых кирпичей.
Тогда пойдемте.
6
ТИМ ВЕЛЕЛ МУЖЧИНЕ лечь на изъеденный молью диван и принес с крыльца лампу.
При свете незнакомец выглядел еще хуже. Его кожа обесцветилась. Перед мысленным взором Тима возникла странная картина: фруктовый лед на дне стаканавесь сироп высосан, остались только бесцветные кристаллики.
Брюки крепко стягивал на талии оранжевый удлинитель. Сколько же этот тип весил раньше? Тим вывернул воротник его футболки. «XL», гласила бирка. Господи. Казалось, одежду набросили на соломенное чучело, лишь отдаленно напоминавшее человеческое существо.
Подол рубашки задрался. Кожа на животе лежала складками, напоминая Тиму о шарпеях. Люди, которые перенесли урезание желудка с последующей резкой потерей веса, выглядели примерно так же. Они часто прибегали к подтяжке: пластический хирург отрезал от живота кусок кожи размером с кухонное полотенце и сшивал концы вместе.
Из спальни послышался тихий шепот. Наверное, ребята проснулись. Тиму нужно было разобраться в ситуации; ему не хотелось, чтобы пятеро сонных мальчишек, протирая глаза, пялились на мешок с костями, лежавший на диване.
Парни, слушайте внимательно, произнес он, открыв и быстро закрыв за собой дверь. Кое-что произошло. Ничего особенного. «Верно ведь?» Но вам лучше остаться в своих постелях.
Что случилось, Тим?
Это спросил Кент, который в последнее время стал называть его Тим. Ронял авторитет скаут-мастера. Мальчишка сидел на краю кровати, сцепив руки и расправив плечи, точно борец, ожидающий вызова на ковер. Кентдаже в имени есть нечто напористое и агрессивное. Прозвище для альфа-самца, в одном ряду с Таннером, Четом и Броудиименами, которыми родители одаривают сыновей, видя в них будущих адвокатов или тренеров по лакроссу. Ни один родитель, лелеющий надежду получить чуткого, артистичного ребенка, не назовет его Кентом.
Там парень, ответил Тим. Не из местных, я никогда его не видел. Заявился из ниоткуда.
У него есть палатка? спросил Ньют, упираясь толстым подбородком в матрас. Он турист или типа искатель приключений?
Насколько я могу судить, нет. Тим опустился на колени посередине круга мальчишек. Кажется, он болен.
В смыслеболен? прошептал Эфраим.
Тим задумчиво втянул воздух:
У него что-то вроде лихорадки. Он очень худой. И просит еды.
Может быть, онгуркх, прошипел сквозь зубы Шелли.
Он не гуркх, ответил Тим и стиснул зубы, чтобы сдержать нарастающую тошноту: вонь от незнакомца просачивалась под дверь, наполняя комнату запахом гнилых персиков. Он У него может быть что угодно, ясно? Может, он был в другой стране, в другой части света, подхватил там вирус и привез с собой.
Надо связаться с Большой землей, Тим, сказал Кент.
Скаут-мастер скрипнул зубами.
Да, Кент. Я думал об этом, и, да, так и поступлю. Но до тех пор мне нужно, чтобы вы, ребята, остались здесь. Это понятно?
Тебе не нужна помощь?
Нет, Кент, не нужна, продолжал Тим. Я ведь врач, так? Сейчас для этого парня ялучший вариант. Но мы пока не знаем, с чем имеем дело, так что тут для вас самое безопасное место.
Тим открыл дверь. Слабый свет фонаря упал на напряженные, встревоженные лица мальчишеквсех, кроме Шелли, который безучастно смотрел на затянутый паутиной потолок. Скаут-мастер закрыл дверь, на мгновение задумался, а затем взял стул и подсунул его под ручку.
Тим пересек гостиную, подошел к радиоприемнику и переключил частоты, настраиваясь на волну экстренной связи. Здесь у него был только медицинский набор, лишь немного превосходивший стандартную аптечку для выживания в дикой местности. Кое-что он добавил из личных запасов. Но если сообщить об этом по радио, то медицинский вертолет могут выслать из самого Шарлоттауна и
Р-р-р-р-р-ры-ы-ы-ы-а-а-а!
Мужчина поднялся с дивана и, покачиваясь, будто моряк на гонимой штормом лодке, бросился к Тиму. Одним быстрым движением незнакомец схватил со стола приемник, поднял его над головой и швырнул об пол. Радио разлетелось на куски под визг обратной связи. Из лопнувшего корпуса брызнули искры, над сгоревшей проводкой поднялись клубы вонючего дыма.
Мужчина с безумной силой топтал останки радио. Тим протянул руки, чтобы остановить его, и опрокинул фонарь. Свет погас.
В темноте скаут-мастер схватился с незнакомцем. Все равно что драться с мешком змей или стальными тросами, покрытыми холодным, маслянистым и мерзким зернистым жиром.
Черт подери! Успокойся!
Мужчина зарычал. Свирепо звенящий серебром звук разрезал темноту точно лезвие циркулярной пилы. Незнакомец захаркался, и что-то влажное и теплое брызнуло Тиму в лицо. Тот пронзительно взвизгнулничего не смог с собой поделатьи принялся яростно вытирать щеку.
Тело мужчины внезапно обмякло. Тим боролся с желанием отшвырнуть его, как хочется отшвырнуть обмазанный жиром манекен.
«Отвратительно! ОТВРАТИТЕЛЬНО!» гремело в голове.
Скрипнула ручка, затем последовала череда резких ударов, и дверь задрожала, ударяясь о стул. Тим представил, как Кент бьет в нее плечом, пытаясь разнести в щепки.
Тим! Тим, открой дверь!
Тим подвел мужчину к дивану, неуклюже ориентируясь в темноте. Ощупью нашел лампу и снова зажег. Принес аптечку. Разорвал пачку стерильных салфеток и яростно протер все места, до которых дотрагивался незнакомец, особенно лицо. На коже осталось что-то, вылетевшее у него изо рта, Тим чувствовал постепенно исчезающее покалывание, кожа покраснела, будто от пощечины.
Тим! взревел Кент. Немедленно открой дверь!
Оставайтесь внутри! закричал в ответ Тим. Вернее, завопил как кипящий чайник. Еще раз попытаешься открыть дверь, Кент Дженкс, и, будь уверен, я позабочусь, чтобы твой отец об этом узнал.
Сердитые шаги Кента затихли. Затем заскрипели пружины кроватимальчишка вернулся под одеяло.
Тим ввел незнакомцу сто миллиграммов доксиламина. Вены обнаружились легкона сгибах локтей змеились синие трубки размером с железнодорожные развязки. После инъекции дыхание мужчины успокоилось.
Из уголка его рта сочилась зеленоватая жидкость. Так он плевался илом? Он что, ел его?
«Водоросли. Ладно, это всего лишь водоросли. Водоросли не заразны. Водоросли, они просто мерзкие».
Тим опустил руку на живот мужчины и снова почувствовал это. Едва заметное движение, будто гадюка устраивалась поудобнее под теплым одеялом.
«Просто перистальтика. У него сильная закупорка кишечника; ты нащупал всего лишь затянувшийся запор, этот тип старается вытолкнуть то, что у него внутри. Чем бы оно ни было».