Тон вышел из оцепенения, когда адреналин и кортизол в его крови закончили работу по мобилизации всех внутренних ресурсов. Он за доли секунды перебрал в голове возможные варианты действия. Бежать нельзядогонит как жертву. Лезть в рюкзак за фальшфейером слишком поздно. Тон крепко сжал кулаки, но лучшее, что он мог сделатьпритвориться мёртвым. Тогда есть шанс, что медведица, подчиняясь рефлексам падальщика, закопает его в землю мариноваться и на какое-то время уйдёт. Восстать из могилытаков был план.
Тон медленно сел на свежий снег в корнях черёмухи, облокотился спиной на ствол дерева и закрыл глаза. Раздался ещё один пронзительный рёв. Он с ужасом ждал, что вот-вот мощные когти распорят живот. Внутри всё кипело, но Тон старался не проявлять признаков жизни, заставляя грудную клетку подниматься медленно, а опускаться плавно. Такая медитационная техника дыхания помогла победить дрожь.
Вскоре крохотный, влажный носик с фырканьем обнюхивал его руку. Когда любопытный нос достиг конца конечности, фырканье сменилось на причмокивание. Тон почувствовал, что его средний палец обволокла тёплая и влажная полость, которая то всасывала палец внутрь, то выталкивала наружу. Процедуру можно было бы считать приятной мукой, пока к ней не подключились маленькие, но очень острые зубы. Тон не смел приоткрыть даже один глаз, потому что рядом слышал тяжёлое сопение матери медвежонка.
Зубы медвежонка натирали палец как на тёрке. Тон не терял надежду на спасение, а для этого нужно было терпеть. Он искусал себе все губы, но ни разу не пискнул. Медвежонок вошёл в раж, и палец двигался словно поршень: всё интенсивнее и интенсивнее. В какой-то момент Тон понял, что больше не вывозит. Тело потеряло сознание и обмякло в корнях черёмухи, приняв самую реалистичную из всех «мёртвых» поз.
Вне себя от страха Бŷра таращился на происходящие из-за кустов. Дождавшись, когда медведи полностью переключат внимание на Тона, он со всех ног рванул обратно, вверх по склону. Пронзительный рёв заставил карабкаться вверх ещё быстрее. Медведица не решилась оставлять детёныша одного, поэтому преследование не последовало. Бŷра заприметил коллег издали. Сначала из него вырвалась очередь нецензурных восклицаний.
Быстрее! говорил он запыхавшись. Там Тон и медведь! Быстрее
Выяснив подробности, Альфа вручила Повару баллон со спреем «Анти-зверь», а Бŷрефальшфейер.
Это вам, мужики!.. Я боюсь, призналась она.
Может, лучше ты? сказал Бŷра, протягивая фальшфейер обратно Альфе. У тебя злой тигр на руке. Медведь увидит татуировку и убежит.
Не говори глупости, вмешался Повар, подталкивая Бŷру в спину. Идём!
Нужно было спешить на выручку, но по мере приближения к долине ноги сами замедляли шаг. Никто из них не верил, что газовый баллончик и искусственный факел смогут прогнать могучего зверя.
Господи, как же страшно! всё время повторял Бŷра.
Вдруг раздался выстрел.
Троица спустилась к ручью. Медведей не было. Тон лежал в отключке, средний палец руки был обглодан почти до кости. С него методично капала кровь, пробурив в снегу алую воронку. Альфа нервными движениями откопала у себя в рюкзаке бинт. Повар откупорил бутыль с крепким алкоголем, которую планировал открыть на последней точке пробоотбора.
Жаль, повод не праздничный, сказал он и обильно полил рану.
От нового вида боли Тон пришёл в себя. Он глубоко выдохнул, открыв глаза. Палец неимоверно жгло, но из-за наложенного бинта Тон не мог разглядеть, что с ним. Повар практически насильно влил ему в горло четверть бутылки, и боль притупилась.
Вдруг справа зашевелились кусты. Из них вышел охотник с ружьём наперевес. Профессиональные навыки сделали его подход бесшумным, так что геологи вздрогнули ещё раз.
Ну что, живой? сказало красное лицо охотника, осматривая Тона. Повезло, что разрешила мелкому поиграться. Снег вон как рано выпалмогла и загрызть по голоду. А ты, молодец, что яркую майку напялиля тебя издалека заметил. А без неё, может быть, и мимо прошёл.
А где медведь? Не попал в него что ли? осмелел Бŷра.
Я и не целился, сынок. В воздух далони и убежали. Белогрудку таким калибром не возьмёшь, самое большоекабана завалишь. С этими пусть медвежатники разбираются, я в их работу не лезу.
Спасибо Вам! воскликнула Альфа, помогая Тону подняться.
Да, ерунда. Смотрите, осторожнее, у меня тут ловушки на пушного зверька расставлены. Не попадитесь.
Все посмотрели на Бŷру, а охотник нырнул обратно в кусты и был таков.
Настал последний день «выкидушки». По-прежнему шёл снег, не останавливаясь ни на секунду. Охотничий домик был единственным тёплым местом в радиусе многих километров. К нему тянулась живность. Мухи, мотыльки и пауки ползали сонные по деревянному настилу, не понимая, почему они до сих пор не в диапаузе.
Геологи компактно паковали вещи в рюкзаки, не понимая, почему они до сих пор не в городе.
Состояние каждого из них оставляло желать лучшего. У Бŷры загнивали раны от капкана. Тон увидел остатки своего пальца во время перевязки и впал в депрессию. Альфа регулярно скашливала в платок слизь болотного цвета. И только Повар чувствовал себя нормально или, по крайней мере, делал вид.
Но при этом у каждого внутри горела невероятная гордость за себя и их маленький отряд: они выполнили задание вопреки всему, они не сдались, и теперь с высоко поднятой головой возвращались домой. Пробиваясь через боль и усталость, это ощущение героизма расчехляло на их лицах улыбки и радость.
Багажа набралось прилично: каждый погрузил на себя два рюкзака (за спину и на грудь) и взял в руку по сумке. И это с учётом того, что все объёмистые тёплые вещи они надели на себя. Повар свободной рукой отворил дверь, как его тут же засыпало снегом по пояс.
С передышками доберёмся до бочки, сказал он, не унывая, а там нас уже будет ждать Бодрак.
Отряд рывками пробирался через снежную насыпь. В своих неуклюжих зимних куртках они передвигались также неловко, как ранние модели роботов-андроидов. Сходство с роботами дополняло всеобщее молчание, так как на разговоры просто не хватало сил. И только когда пришло время потчеваться под гигантским корнем поваленного кедра, Альфа наконец прервала обед молчания:
Понюхай, не испортилось?
Повар с усилием втянул воздух из тюбика с вареньем, но ничего не почувствовал.
Ну, как? Не закисло? Можно есть? переспросила Альфа.
Спроси лучше у Тона, спасался он.
А что скажешь ты?
Не знаю, Повар мялся с ответом, борясь с желанием соврать. Я ничего не чувствую У меня коронавирус!
Альфа отложила варенье в сторону и откашлялась в платок.
Это ты нас всех заразил! вдруг крикнула она с ненавистью и стукнула его по ноге, а потом отсела по дальше, с головой закутавшись в безразмерный пуховик.
Воу, воу, полегче! Откуда такая уверенность?.
Альфа выхватила навигатор из его рук и возглавила поход. Повар был разжалован до замыкающего каравана.
Даже не дыши в нашу сторону! грозно предупредила она.
Теперь, когда кто-нибудь чихал или сморкался, все с презрением думали о Поваре. Любые слова оправдания бойкотировались. Вот так, в одно мгновение, от репутации не остаётся и следа.
Вереница геологов обогнула последний холм у подножия горы Голая. За ним была «финишная прямая». В лучах закатного солнца переливалась бочка. Альфа ускорила шаг в надежде, что ельник мешает разглядеть машину. Поляна оказалась пустой и чистой. Отсутствие на снегу лесенки от шин добавило разочарования. Бодрак не приезжал. Альфа беспомощно села на рюкзак. Глаза тупо упёрлись в просеку. Иногда ей слышался шум мотора. Казалось, что вот-вот из поворота вырулит кержак. Но пейзаж не менялся. Альфа пыталась не обращать внимание на звуковые миражи. В голову лезли тёмные мысли типа «Ублюдки! Они просто бросили нас здесь!» Когда отчаяние почти овладело её разумом, на плечо опустилась перебинтованная рука.
По коням! прошептал Тон. Ветер усиливаетсятак и замёрзнуть недолго. По дороге идти будет проще. К ночи доберёмся до лагеря. Других вариантов у нас нет.
Тон сорвал с бочки крышку. Пригодилась верёвка, которая завалялась в кармане с последней стирки. Тон привязал её к крышке, соорудив таким образом сани. На них поместилась вся ноша Альфы, существенно облегчив ей дорогу.