Наступило удушье я не мог вздохнуть, чувствовал себя тонущим. И чем глубже падал в эту бездну, тем больше ощущал, как физическая боль покидает меня. Оставались лишь эмоции: гнев, отчаяние, озлобленность и угольной нитью вплетённый страх. Но в тот момент, когда я окончательно смирился и подчинился, женщина ослабила хватку.
Видишь ли Деймос, заговорила она, ты всего лишь лоскут материала. И понятия не имеешь, на что способен. Позволь помочь тебе. Чудовище расплылось в улыбке, и я увидел острые змеиные клыки. Сознание ещё не до конца вернулось, а тело было вяло, поэтому женщина с лёгкостью приблизилась ко мне и потянулась к шее.
Нависла гробовая тишина, давящая на психику. Но вдруг её разорвал выстрел. Хищница тут же отпрянула и оскалилась, а я безвольно рухнул на землю.
Стрелял пожилой мужчина. И дабы довести дело до конца, продолжал очередь залпов. В перерывах между грохотом оружия и шипением женщины я слышал бормотание старика, напоминающее монотонную молитву. Полночный зверь уклонялся от выстрелов, но всё же получил несколько пагубных ран. Безустанно бубня какие-то слова, стрелок, казалось, опустошил барабан. Монстр бросился на него, но в этот же самый момент загадочный богослов сыграл злую шутку. Грянул выстрел русской рулетки одна пуля. Последняя. Страшный крик и то нечто, с чем я встретился на улице, рассыпалось в пыль.
Лёжа на земле, пытаясь прийти в себя, я не знал, чего ожидать от спасителя. «Никому нельзя верить», твердил я себе. И всё же он спас меня. Зачем? Но долго об этом думать не пришлось. Я никак не мог отдышаться: хватал воздух ртом, словно рыба, но без толку. Пульс начал слабеть, в глазах помутнело. Неужели змея всё-таки пустила в меня яд?
Старик подошел и опустился на колени. Одной рукой он приподнял мне голову, а другой достал из кармана флягу. Вылив её содержимое мне в горло, он сказал:
Напиток на некоторое время свяжет два мира: живых и мёртвых. Он и покажет, предпочтёшь ты остаться добычей, обманутой иллюзией, или выжить вопреки обстоятельствам.
Моё сердце окончательно перестало биться, когда в памяти всплыло воспоминание.
Комната затхлой многоэтажки. Я стоял возле окна, курил. Снаружи был мерзкий, злой город. Он опустошал меня, выжимал без остатка. Конечно, я должен был быть таким же, ведь мне приходилось делать ужасные вещи. Но это задание стало последним. Время пришло. Один выстрел и свобода.
* * *
Снова этот шёпот. Я слышал его раньше там, во тьме, перед зеркалом. Незнакомка в чёрном одеянии из отражения.
Мальчик мой Её голос был нежен и ласков. открой глаза. Сегодня начнётся закат твоей жизни.
Нет.
Может, ты забыл кто ты?
Чего ты хочешь?
Тебя.
Я резко очнулся, будто от кошмара, жадно глотая воздух и размахивая руками. Неизвестный стрелок схватил мои руки, дабы остановить припадок, и тут же впал в ступор. В его глазах, расширенных от ужаса, я увидел отражение своих горящих огненно-красным. Мне стало не по себе.
Спустя мгновение радужка приняла обычный окрас, а дыхание восстановилось. Мужчина, с белым католическим воротничком пастора, помог мне подняться.
Ты знаешь, кто ты? спросил он.
Понятия не имею.
* * *
Подойдя к дому пастора, вы бы никогда не подумали, что в нём может жить священнослужитель это был не особняк и не дом у окраины, а жилище, потрёпанное ветрами и временем. Из потрескавшихся оконных рам с облупившейся кое-где светло-бежевой краской явно сквозило. Фасад давно съехал набок, но дом ещё был пригоден к обитанию.
Пастор открыл дверь в дом и мы прошли в небольшую комнату с затхлым воздухом под низким потолком и серыми стенами.
Казалось, здесь катастрофически не хватало места: все было уставлено предметами и заставлено книгами. Столу под очередной горой томов явно не хватало ремонта. Его ножки выгнулись, а из открытых ящиков торчали листы с пожелтевшими рукописями.
Этот мир Это Ад? спросил я пастора, садясь в кресло и оглядываясь.
Всё гораздо сложнее. Как бы тебе объяснить помедлил он с ответом. Люди уверены, что существует одна реальность. Но их много, они ветвятся, как корни. А этот мир другая сторона монеты. Здесь скапливаются и перемешиваются вне времени и пространства все переменные. Своего рода лабиринт возможностей: все «если» и «может быть», прошлое и будущее. Те, кто здесь ангелы и демоны одновременно, их отличает только выбор. А это место в некотором роде, чистилище. Но я бы назвал его местом перерождения. Так правильней.
Так здесь все равны? спросил я спустя некоторое время, когда более или менее осмыслил услышанное.
Нет. У некоторых открываются уникальные способности, в зависимости от предрасположенности и особенностей их мышления истинной сущности. Остальные остаются безликими.
Почему?
Каждому живому существу отведена своя роль. Создатель, Альфа, определяет наш путь и цель. Но большинство людей всего лишь безликие оболочки. Они созданы, чтобы заполнить пустоту в картине мира, стать декорацией для тех, у кого есть предназначение. В мире живых всё смешивается, и уже не различить, кто есть кто. Но когда попадаешь сюда, всё становится на свои места.
Получается, я умер?
В том мире. Но здесь это называется «переходом барьера», Тьмы, которая служит границей меж двух миров и является первобытной силой, дарующей Иным жизнь.
Иным?
С появление первого мыслящего индивида Тьма порождала нас, Иных. Каждое явление, ощущение и эмоция это мы. Те, что были в начале, существовали в виде энергии. Остальные появились позже.
То есть здесь можно быть либо Иным, либо безликим, подытожил я.
Да.
А ты? Я пригляделся к старику. Ты Иной?
Как и ты. Пастор кивнул. Осталось понять, что ты выберешь.
В каком смысле?
Ты обладаешь силой. И только тебе решать, как ею распорядиться. Можно развивать способности, а можно отказаться от них и стать безликим. Всё-таки не всем дано обуздать мощную энергию внутри себя. Многие попросту не справляются.
Я задумался над его словами, хоть и какая-то «сила» волновала меня сейчас меньше всего. На важные вопросы я так и не получил ответы, поэтому снова решил вернуться к ним:
Я ничего о себе не помню: кто я, откуда, кем я был до того, как
Так со всеми. Может оно и к лучшему? Попытался приободрить меня мужчина. Без груза воспоминаний можно начать всё с чистого листа. И никто не скажет, кто ты, кроме тебя самого.
Я задумался. Очевидно, вернуться назад, в мир живых, было уже невозможно. В таком случае, действительно, стоило изучить здешние порядки. Обуздать свою силу, научиться ею пользоваться.
Несколько минут мы сидели молча, каждый в своих мыслях. А затем я взглянул на пастора и, полный уверенности, сказал:
Научи меня.
Лили
Лили
Снова этот шёпот Следишь за мной? Что ж, да, я люблю нюхать свои грязные трусики. Я пожала плечами и втянула запах с куска ткани в руках. Они пахнут чем-то сладким и сексом. Мужчинам этот запах тоже нравится. Они ложатся ко мне на колени, чтобы чувствовать его.
Оставь это, прервал шепот. Подумай о другом: об уюте, тепле. Представь место, где всегда понимают. Где нет печали и разочарования. Где ты любима.
Да, я знаю такое место, протянула я, хитро улыбнувшись и закрыв глаза. Но мне нужна твоя помощь.
Из темноты появились руки, они стали гладить мои колени, грудь и промежность. Я знала, он хочет меня. Поэтому отдалась ласкам и начала постанывать. Сначала тихо, потом громче, извиваясь как змея от удовольствия.
В его ласках я находила тепло и уют, там не было печали и разочарования. Прикосновения не останавливались, пока я не вскрикнула от удовольствия, раскинувшись на кровати.
И где теперь твои мечты? послышался шёпот спустя некоторое время. Им нет места. Вся твоя жизнь лишь тьма, пустота. Ты забываешь, кто ты.
Оставь меня, нахмурившись, ответила я. Я устала и не хочу слушать твоих нотаций.